— Это я умоляю вас, Меч Худа. Пощадите город. Молите за нас вашего бога.
— Вы не понимаете… Я не могу!
— Не можете? Нужно что-то еще? Значит, правду говорят — чтобы стать смертным мечом, нужно отринуть человечность?
Она попыталась встать на колени. Этого он не смог вынести — бережно взял ее на руки и усадил на трон. — Неужели для вас ничего нельзя сделать? Где целители Высшего Денала?
— Знаете, это было жертвоприношением, — пробормотала она. — Вы же понимаете, что такое жертва. Ее не заберешь назад… так что не уходите от темы.
Он почти прохрипел: — Я не властен над Ним. — Поднял накидку, вновь скрывая ее уродства. — Я слуга, не наоборот.
— Как и я. Я служу городу. Тогда спросите себя, Смертный Меч. Какую цену вы готовы платить?
Он низко склонил голову. — Как и вы. Любую.
Она глянула на далекую дверь. — Так проваливайте. Боюсь, вам придется заплатить сполна, хотите того или нет.
Он вновь поклонился и, пятясь, отошел от трона. Закрыл за собой дверь, обернулся к нетерпеливо ожидавшему Хо. — Рано или поздно ей придется появиться на людях.
Хо кивнул. — Знаю. Возможно, на фестивале Бёрн. С высокой ограды дворца.
— Вы недооцениваете народ. Люди любят ее, несмотря на всё.
— Знаю… но она не захочет. — Хо повернулся. Они молча шли к выходу.
— Знаешь, зачем она вызвала меня? — спросил наконец Дассем.
— Да.
— И знаешь мой ответ?
— Да.
— Но…
Грузный маг лишь пожал плечами, шагая по пустой улице. — Следовало попытаться. Важнее, — искоса поглядел он, — что ты намерен делать теперь?
Дассем, будто передразнив мага, пожал плечами. — Я слуга. Всё решит Худ.
Городской маг отвел глаза, явно не удовлетворенный ответом. Он молча сопроводил Дассема к храму-мавзолею. Королл тяжело встал с порога, склонил голову. — Меч.
Хо прошел мимо, а великан помедлил, оглядываясь. — Желаю удачи, Меч, — сказал он тихо и ушел.
Дассем смотрел им вслед.
Нера лежала там, где он ее оставил. Он встал на колени рядом. Простыня успела пропитаться потом на груди, животе и бедрах. Он бросил тряпку в чан, прополоскал и отжал. Заменил и повязку на лбу. — Говорила с Короллом? — спросил он.
— Мы поговорили, — сказала девочка и тяжело сглотнула. Капли скользили по вискам, пропадая в черных сырых волосах. — Он рассказал, что встречал и других смертных мечей, и что высоко тебя оценил.
Дассем позволил себя тихо засмеяться. — Необычная точка зрения. — Размочил корку хлеба в холодном бульоне и поднес к растрескавшимся губам.
Она с гримасой отвернулась.
— Нужно поесть.
— Прости, — прошипела она.
— Простить?
— Знаю, тебе очень… тяжело…
Он сердито фыркнул: — Не я тут страдаю, а ты.
— Ты понял меня.
— Вовсе нет. Ты больна, но ты оправишься. Вот и всё. — Она поджала губы, замолкая. — Спи, — велел он и встал.
Отступив в самый дальний угол мавзолея, где высился каменный гроб, неофициальный алтарь. Сел рядом, скрестив ноги, уперев руки в бедра, и долго сидел без движения.
Медленно, почти незаметно розово-золотой свет утра проник через порог. Руки его побелели, сжимаясь в кулаки.
* * *После четырех дней в море "Честная Жадина" бросила якорь у пристани Малаза. Картерон ожидал, что все уцелевшие в засаде корабли успеют сюда раньше них, так что заинтересованно оглядывал гавань. Похоже, наибольшие потери понесли мелкие суденышки — шлюпы и галеры. Все три боевых корабля Мока Обманщика ушли от врага, хотя "Нетерпеливый" и "Невыносимый" получили жестокие повреждения — борта сожжены, паруса опущены для штопки, снасти порваны, реи переломаны.
Приближалась шлюпка. На борту был сам пиратский адмирал с четырьмя капитанами. Они влезли по веревочной лестнице. Обманщик огляделся, ища следы разрушений, и удивленно нахмурился. — Безил? — спросил он у команды.
— Погиб, — сказал кто-то.
Обманщик кивнул, постучал пальцами по серебряному эфесу дуэльной сабли, с которой никогда не расставался. — Кто вел судно?
Некоторые матросы поглядела на Картерона, прижавшегося к фальшборту у кормы. Обманщик поманил его. — Кто ты?
— Картерон, капитан. Картерон Сухарь.
— Ты не старпом и не боцман.
— Обычный моряк, сэр.
— Принял командование в бою, сэр, — сказал матрос. — Вывел нас.
Обманщик снова кивнул, погладил козлиную бородку. — Ты не спешил возвращать мою посудину. Хотя, наверное, шли на веслах?
Картерон указал на поредевшую команду. — Рук осталось мало и парусов. Море было против нас.
Обманщик задумчиво озирал команду. И, похоже, заразился настроением моряков, ибо захохотал, ткнув Картерона в бок кулаком: — Отлично. Ты поступил как должно члену команды. Моя благодарность. — Он повернулся к капитанам. — Хесс, принимаешь.
— Слушаюсь, сэр.
Картерон заметил, что иные из моряков нахмурились и даже возроптали. Даджек сказал: — Может, продвинете, адмирал? За службу.
Обманщик развернулся. — Это тебе нужно повышение?
Даджек со смехом погладил бритый череп. — Не мне, адмирал. Я не матрос. Наш напан спас "Жадину".
— Я уверен, все ему помогали.
— Да, но я о том…
Обманщик глянул на Картерона с новым интересом. Один из капитанов подался вперед и что-то шепнул; пират раздраженно отмахнулся: — Чего? Говори вслух, человече.
Капитан погладил усы — длинные и густые, как и у самого Обманщика. Ткнул пальцем в сторону Картерона. — Их напанская команда вызвала беспорядки по всему городу. Каждую ночь дерутся с людьми Геффена.
Картерон вздрогнул. "Беспорядки? Что затеяла Грюмсюрет?"
Обманщик скривился. — И какое мне до того дело? Скажи!
Капитан невозмутимо поднял брови. — Ну, я это… просто к слову.
Обманщик посмотрел на Картерона. — Отныне ты рулевой. Так держать, моряк.
Картерон поклонился, принимая назначение. Кто-то из команды поспешил выразить одобрение. Мок Обманщик небрежно махнул рукой: — Да, да. Свободны.
Шлюпка понеслась к берегу, забрав часть команды. Картерон оказался рядом с Даджеком. Ступив на пирс, он с интересом спросил: — Если ты не матрос, то кто?
Мужчина громко засмеялся и вдобавок рыгнул. — Может, дурак? — Картерон улыбнулся. — Не-а. Боец всю свою жизнь. Солдат, наемник, телохранитель… а теперь морская пехота.
Картерон кивнул. — Понятно. Что ж, увидимся на борту.
Моряк отдал честь и снова засмеялся. — Надеюсь, еще не скоро!
Картерон опять улыбнулся. — Вполне согласен, дружище. — Взвалил тючок на плечо и направился вверх по пирсу.
Приближаясь к кварталу, в котором стоял бар "Смешок", напан заметил на углах улиц явные излишки бездельничающих проходимцев. Они переглядывались и указывали на него пальцами. "Боги, в какую передрягу теперь попала Грюм… Угрюмая?"
Завернув за угол, он наткнулся на банду громил. "Проклятие — я не готов". Он не видел оружия, но знал, что налегке такие не ходят; у самого Картерона был лишь моряцкий нож.
Он бросил вещи, освобождая руки. — В чем дело? Я люблю поболтать, но что-то в горле пересохло.
— Вы, напаны, лучше уносите голубые задницы из нашего города, — процедил один из негодяев.
Картерон пожал плечами: — Я бы рад. Купите-ка нам койки.
Второй зарычал: — Давайте проучим этого… — и вдруг заткнулся. Все бандиты попятились, как один. Заинтригованный Картерон выхватил нож и согнул ноги в боевой стойке — он понимал, что кто-то подошел сзади, но не решался оглянуться и потерять из вида стаю громил.
Незнакомец встал справа. Картерон
