Все о мире Ехо и немного больше. Чашка Фрая

тогда возникает ощущение «само пошло»), результаты, которых не ожидал – дают место чуду. Чудо дает понимание масштаба себя. Внимание к масштабу себя – личную силу. (Потому что утренний настрой, о котором была речь, – это внимание к возможному масштабу себя вообще-то.) Многократные повторы всего этого дают воздействие на реальность, и так по кругу. Я ничего не упустил?

Ты очень круто подытожил.

Великое дело – систематический ум.

А. Еще, конечно, надо добавить, что опыт воздействия на реальность дает доверие к себе.

А доверие к себе поощряет ввязываться снова и снова. И тогда точно точка.

Красиво замкнулось.

Это дело индуктивное, да. Выход на новый и новый круг.

Ну что, мы таки вывели формулу вершителя. Ну, или инструкцию к поиску магнитолы.

Формулу живучего-вершителя-в силе.

Иными словами, спроектировали действующую модель.

А мертвые вершители, знаешь, и без нас возникают в количестве, к сожалению, каждый день.

Признаться, после такого разговора мне и сказать-то особенно нечего.

Разве что еще несколько слов о «безупречности» и «действии всем собой», они связаны.

Я понимаю, что реплика про устремленность в туалет с переполненным мочевым пузырем смешная – это же про физиологию, при чем тут безупречность или, не дай кто, магия.

А вот при чем.

При том, что вы наверняка никогда не задумывались, насколько всем собой действуете при этом чисто физиологическом посыле. Побуждение само по себе инстинктивное, совершенно верно. Но. Вы пускаете в ход социальные навыки – ни в штаны, ни под себя гадить некомильфо, нужно искать специальное место, да и там желательно не напачкать. Вы задействуете контроль и мелкую моторику – даже добежав до заветного белого друга, нужно еще секунду потерпеть и спокойно расстегнуть штаны. После тоже необходимо проделать некоторое количество ритуальных действий, хотя бы руки помыть и себя в порядок привести.

Вы ни на секунду не задумываетесь об этом, в голове красной лампочкой сияет исключительно «ух, как хочу писать». Одновременно с этим вы хотите сделать все как следует – и успешно делаете. Даже если на вас вообще никто не смотрит, заметьте.

Вот это и есть основа действия всем собой.

В каждый момент времени, берясь за какое-то дело, подключать к нему всего себя. Убрать отвлекающие моменты, если лампочка в голове пока (или вообще) не горит. И действовать на том максимуме, который у вас на данный момент есть.

Но тут есть один важный момент. Насчет максимума. И безупречности. Она складывается из двух вещей: из действия сейчас и действия потом. То есть этот максимум должен быть пролонгирован. Конечно, если вы спортсмен, взыскующий золотой медали, дело другое. То есть если дело на один жест, оно будет закончено (после нас хоть потоп) в тот момент, когда вы пересечете линию финиша, нужно выкладываться на износ. Нужно и можно. Во всех остальных случаях – нет. Даже спортсмен, идя на мировой рекорд, хочет остаться жив после этого. Между прочим, первый марафонец, пробежав до Афин, упал замертво, если кто не помнит.

Тут очень важно знать предел своих сил. И каждый день делать на треть меньше, чем можешь в пределе. Тогда завтра вы снова сделаете две трети. И послезавтра. Только честно. Очень честно. Сделать и лечь пластом – это не безупречность. Это «подавитесь». И какой же здесь контакт с самим собой, спрашивается. Это вы не для себя живете, а для кого-то, кто вас очень сильно не любит. Или ему просто плевать на вас. Вам это нужно? Тогда смотрите те реплики в нашем разговоре, которые о «если у вас нет пяти минут на себя, задумайтесь, что с вами такое».

Безупречность – это каждый день делать две трети от своего предела. И постоянно менять этот предел, двигать его, наращивать. Учиться, пробовать, ввязываться. И действовать. Так, как будто вы бессмертны.

Потому что мы тут все бессмертны, но одновременно – очень, очень хрупки. И мертвых не в срок Вершителей действительно куда больше, чем живых.

Чашка двадцать восьмая

«Волонтеры вечности»

О любви, боли и страдании

Я: В этом выпуске, поскольку сама повесть «Волонтеры вечности» уже обсуждалась в главе «Чужак», будем говорить про «Магахонских лис», первую из трех в сборнике. Несмотря на то, что в книге полно мертвецов, книга о жизни, любви и любви к жизни, я верно понимаю?

М.Ф.: Да, еще бы!

Для меня вообще не характерен другой подход.

Ну вот любовь к жизни я хорошо понимаю, а любовь как таковая там довольно интересная. Очень странный вид любви, если уж на то пошло. Гораздо больше смахивает на обладать. В виде существительного.

Так и есть.

Ну, в смысле это не моя идея – называть такое отношение к человеку «любовью». Это общекультурный баг.

С любовью вообще все сложно. Я имею в виду, этим словом называют столько разных, часто диаметрально противоположных вещей, что о ней вообще стало почти невозможно говорить.

Потому что каждый раз перед употреблением этого, гхм, термина, надо, по уму, давать определение, о чем именно мы сейчас говорим. А то каждый поймет-подставит свое.

С одной стороны – распространенный вид причинения добра любой ценой. С другой – люби разбойник Джифа жизнь немного меньше, вряд ли у его возлюбленной что-то получилось бы.

Вот кстати, думаю, нет. В смысле, дело не в его любви к жизни.

От любви к жизни трупы не воскресают.

Я хочу сказать, с любовью у леди было как-то не очень, зато с магией – все хорошо. Одно другому не мешает – в общем-то, к сожалению. Хотелось бы, чтобы у умных и хороших все получалось, а у глупых и злых – ничего. Но это только на определенном (очень высоком) уровне так. До него – просто не коррелирует.

Тогда давай уточним термин. Потому что это очень интересный вид любви. Как будто начисто лишенный такой важной составляющей как нежность и уважение. Ярость – да. Любовь-гнев, любовь-страсть, любовь во что бы то ни стало настоять на своем.

Да ладно, какой там «интересный вид любви». Обычная страсть, помноженная на чувство собственности и полную неготовность учитывать волю и интересы объекта страсти. Такой «любви» вокруг полно.

Большинство вообще иначе не умеет.

Ну, к счастью, они не умеют и колдовать. Многих пронесло!

Я даже не уверен, что это в самом деле именно любовь. Я бы, скорее, назвал это обостренным, но невоспитанным чувством справедливости, невоспитанном в том смысле, что эта справедливость – только для того, кто ее несет, а к миру вообще отношения не имеет. Справедливость без равновесия.

Да конечно, это вообще не любовь, просто состояние, которое в текущей культуре принято называть этим словом.

Насчет чувства справедливости в точку, конечно.

На самом же деле, эта незаурядная ведьма, героиня «Магахонских лис» в вопросах любви, наоборот, самая заурядная тетка. Таких (и теток, и