Рис оторопело уставился на нее:
– Ты хочешь сказать…
– Я считаю, что Винн – одержимая.
На следующее утро, едва край солнца показался над горизонтом, лагерь начал оживать. Рис провел остаток ночи в тягостном бодрствовании и в конце концов уговорил Евангелину поспать. Он не понимал, как ей удавалось каждую ночь караулить лагерь и не падать с ног от усталости. Воздействие лириума или обостренная бдительность?
Было странно сидеть посреди безмолвного лагеря и разглядывать лица спящих спутников. Особенно Винн. Даже во сне лицо ее было изможденно и бледно. Старая женщина, которая сочла необходимым проехать половину империи и ночевать под открытым небом в дождь. Винн решительно не походила на одержимую. Одержимые, как правило, уродливые жуткие твари вроде той, в которую превратился Фарамонд. Даже когда демон не обезображивал облик своего раба, оставались другие следы демонического присутствия. Рис умел их улавливать.
Может, Адриан ошиблась?
Проснувшиеся спутники неуклюже поднимались на ноги, отряхивая одежду и энергично растираясь, чтобы хоть немного согреться. Рассветное ясное небо полыхало оранжево-багряным заревом, и Рис мог бы залюбоваться этой картиной, не будь он так поглощен собственными мыслями.
Когда Евангелина отправилась сгонять лошадей – их пустили пастись неподалеку, – Рис окликнул ее.
– Оставь одну лошадь, – попросил он. – Мне нужно поговорить с Винн. Наедине.
Винн перестала причесываться и подняла на него удивленный взгляд. Все прочие сгорали от любопытства, но никто не произнес ни слова. Евангелина лишь кивнула:
– Мы поедем медленно. Нагоните нас, когда сможете.
Можно было только гадать, что она подумала о его намерениях. С тех пор как Рис и Адриан вернулись в лагерь, Евангелина не задала ему ни единого вопроса.
Один за другим все молча забрались в седла и двинулись прочь, оставив позади Риса и Винн. Только Коул и оглянулся в их сторону. Вид у него был встревоженный. Быть может, он решил, что Рис задумал бросить его? С видимой неохотой юноша повернул коня к дороге… и через минуту Рис и Винн остались одни.
Старая чародейка продолжала причесываться как ни в чем не бывало. Вынув из складок мантии пригоршню шпилек, она закрепила волосы тяжелым узлом на затылке, так и не глядя на Риса. Он ломал голову, не зная, с чего начать разговор. Всю ночь он дожидался этой минуты, но теперь заготовленные фразы бесследно испарились. Как можно бросить в лицо собеседнику, что тот – одержимый?
– Она тебе все рассказала, – проговорила Винн.
Маг уставился на нее с разинутым ртом. Это был не вопрос – обычное утверждение между делом. Винн уселась, сложив руки на коленях, и настороженно посмотрела на него.
– Я… ну да, рассказала, – промямлил Рис.
– Закрой рот, дорогой. Это неприлично.
Рис с отчетливым стуком захлопнул рот.
– Думаю, это было неизбежно, – вздохнула она.
– Это правда? – спросил он почти через силу.
– Правда ли, что во мне обитает дух? Да, это так.
Рис хотел задать следующий вопрос, но Винн предостерегающе подняла палец и терпеливо улыбнулась:
– Нет, меня изменило совсем не это. Когда мы с тобой встретились впервые, дух уже пребывал во мне.
– Но это же было…
– Да, много лет назад. – Винн сосредоточенно сдвинула брови, вперив взгляд в остывшие угли костра. – Видишь ли, я умерла. Это произошло в самом начале Мора. Ферелденскую башню магов захватили одержимые, и меня убили в бою. Когда я пребывала на грани между жизнью и смертью, мне явился дух. То был не демон, не чудовищное порождение гордыни, и он предложил мне второй шанс.
Рис ждал продолжения – у этой истории оно явно имелось, – однако Винн молчала. Взгляд ее был все так же неотрывно устремлен на костер, и Рис мог только гадать, о чем она думала. Чем-то ее рассказ напоминал покаяние.
– Второй шанс? – наконец переспросил он. – Зачем?
Винн пожала плечами:
– Если бы я знала! Тогда, много лет назад, я считала, что срок мне отмерен недолгий, что я получила лишь временную отсрочку. Я осталась жить ради некой великой цели, и как только эта цель будет достигнута, я умру, как и должна была умереть изначально. – Она скорбно покачала головой. – Я сражалась, дабы спасти Круг от катастрофы, предотвратить войну, грозившую унести бесчисленное множество жизней, и… ничего. Я по-прежнему живу.
Рис ожидал от этого разговора чего угодно, но только не такого. Он отошел на пару шагов, потер лоб, словно этим жестом мог подстегнуть застопорившиеся мысли, и вернулся к кострищу. Винн все так же сидела там, выжидающе глядя на него. Рис уселся, точнее, плюхнулся на траву.
– Ты уверена, что это не демон? – спросил он. – Понимаешь… я никогда не слышал, чтобы добрый дух вселился в человека. Наш мир вызывает у духов любопытство, но они ни за что не пойдут против своей природы, проникая в него так, как проникают демоны.
– Духи и демоны не так уж сильно отличаются друг от друга. Они всего лишь две грани одного явления. Что до того, почему этот дух избрал именно меня… – Голос Винн стал глуше, на лице отразилась глубокая задумчивость. – Не знаю. Это случилось так быстро. Думаю, этот дух всегда был рядом со мной и просто выбрал момент, чтобы явиться открыто.
– А почему – ты не знаешь?
– Мы с ним не говорили. Я… почувствовала, как он проник в меня, словно теплое сияние разошлось по всему телу. Дух принес с собой искру жизни, которая уже отлетала от меня, – и, я думаю, так и пребывает во мне до сих пор. Частью меня, частью моей души.
– Так я поэтому не могу его почуять?
– Полагаю, что да. Я и дух – единое целое.
– Но Адриан утверждает, что видела, как он явился.
Винн позволила себе загадочно улыбнуться:
– Возможно, именно так это выглядело. В Тени я обладаю тем же могуществом, что и дух. Если я не проявила этого раньше, то лишь затем, чтобы не раскрыть карты демону.
Пока Винн укладывала вещи, Рис, покусывая губу, напряженно размышлял. Ему следовало задать еще массу вопросов… но то, с чем он столкнулся, было настолько грандиозно, что ни о чем другом он думать не мог. Вспо-мнилось, как разозлилась Винн, когда зашла речь об одержимости – в тот самый день, когда Рис рассказал ей и Адриан про Коула. Теперь все стало на свои места.
«Познакомьтесь с моей матерью. Она одержимая».
«О, какая прелесть! И она вовсе не уродлива, как большинство одержимых».
«Согласитесь, что для покойницы она выглядит прекрасно».
Рис медленно выдохнул:
– И что теперь?
Винн, завязывавшая дорожный мешок, отвлеклась от своего занятия:
– Превосходный вопрос. На свой лад все вышло очень кстати. Я давно уже хотела поговорить с тобой в отсутствие сер Евангелины, да все никак не подворачивался удобный случай.
– Что ты имеешь в виду?
Винн в упор
