К тому времени ей оставалось жить чуть меньше года, но Рис нисколько не удивился бы, испусти она дух, не сходя с места. Он помнил морщинистую старуху, которую ввели в зал четыре помощницы, – старуху, едва не падавшую под тяжестью своих алых одеяний. Крупный золотой медальон, висевший на шее, как будто пригибал ее к полу, драгоценный венец съехал набекрень.
Добредя до Солнечного трона, Верховная Жрица заморгала и в смятении огляделась.
– Где мы? – вопросила она. Рис заметил, что во рту у нее осталось только три зуба. – Что, уже пора завтракать? Я же говорила им, что не голодна. И чтобы никакой каши. Я сказала!
Одна из помощниц склонилась к ней:
– Святейшая, здесь маги.
Мелкие, как бусинки, глаза старухи округлились от потрясения.
– Маги?! – Она быстро обшарила взглядом зал, от возбуждения едва удерживаясь на ногах. – Андрасте милосердная, на нас напали?!
Совместными усилиями помощниц и пары храмовников, оказавшихся поблизости, Верховную Жрицу удалось успокоить, а также убедить, что злые маги ни на кого не собираются нападать. Затем ее, словно гору тряпья, водрузили на трон – на фоне его величия она казалась особенно маленькой и жалкой, – и там Верховная Жрица мгновенно заснула. Риса и прочих магов поочередно «представили» Святейшей, при этом все старательно притворялись, будто не слышат громоподобного храпа старухи.
Рис никогда не считал себя истинно верующим андрастианцем. Возможно, дело было в том, что его растили церковники, а может, объяснялось лишь тем, что, будучи магом, он был не в состоянии трепетно дивиться вещам, другим казавшимся чудесными. Тем не менее он помнил, какое испытал разочарование. Столько приготовлений, безмерное смирение, которое он ощущал, входя в этот зал… и все ради того, чтобы выяснить: наисвятейшая во всем Тедасе особа просто старуха.
С тех пор минуло семь лет, а Великий Собор ничуть не переменился. Он высился на огороженном холме, который располагался на самом краю Вал Руайо; раньше это место и вовсе находилось за пределами столицы, но затем город разросся как на дрожжах. Собор представлял собой величавую твердыню из серого камня с обилием сводчатых арок, которая поднималась, казалось, до самого неба. Несмотря на роскошный фасад, на ряды золоченых статуй и красочных витражных окон, которые опоясывали все здание, Великий Собор оставался угрюм и мрачен, служа грозным напоминанием о кровавом прошлом.
В конце концов, и сама религия, которую проповедовала Церковь, была порождена войной, сотрясшей весь Тедас. И Великий Собор, и Белый Шпиль были некогда крепостями, выдержавшими бесчисленные осады, возведенными на бессчетных трупах.
Вспоминая об этом, Рис поневоле гадал, не прибавится ли нынче к этому зловещему фундаменту новая порция останков.
Снова он, как и в прошлый раз, стоял в аудиенц-зале, взирая на пустой трон. Сейчас, глубокой ночью, витражные окна были непроглядно темны, и только пламя в мраморной чаше Вечного Светильника озаряло зал. От пляшущих языков огня по стенам зала метались хороводы теней. Сорокафутовое изваяние Андрасте, изображенной в мантии и с занесенным вверх мечом правосудия, почудилось сейчас Рису особенно зловещим. Каменная женщина словно взирала на него с высоты своего роста, зная, что его ждет, и заранее сострадая ему.
Лорд-Искатель Ламберт стоял у трона, храмовники выстроились двумя рядами вдоль и замерли навытяжку. Среди них с совершенно непроницаемым лицом стояла Евангелина. Коул… по всей вероятности, укрылся где-то в темном углу. Наблюдал. Посреди зала остались только маги. Ожидание казалось Рису нестерпимо мучительным.
Прозвучал гонг. В зал чередой вошли священницы; молитвенно сложив руки перед собой, они на ходу слитно выпевали строки Песни. Эхо их пения заметалось между стен, и Риса пробрал озноб.
Сразу же за священницами появилась Верховная Жрица. Не дряхлая карга, но молодая, полная сил женщина, которая держалась гордо и прямо. Она не нуждалась в том, чтобы ее поддерживали под руки; ее сопровождала лишь одна помощница, несшая шлейф просторного алого одеяния. Все, кто был в зале, опустились на одно колено, приветствуя Верховную Жрицу. С минуту в зале была слышна лишь приглушенная поступь Святейшей, которая поднялась на Солнечный трон.
– Славься, Святейшая Джустиния, Пятая по имени своему, возвышенная слуга Создателя! – провозгласил один из храмовников, и звучный голос его прокатился по всему залу.
– Даруй нам мудрость! – отозвался хор голосов.
После минутной паузы Джустиния произнесла:
– Встаньте.
Все поднялись с колен. Верховная Жрица опустилась на трон, и сразу стало видно, что она, в отличие от своей предшественницы, выглядит на нем совершенно уместно. Она сидела прямо, с полным сознанием своей власти, и благожелательно взирала на собравшихся для аудиенции.
Ближние священницы, сопровождавшие Святейшую, отступили в дальний конец зала. Только одна из них осталась стоять на помосте у трона – красивая женщина с рыжими, коротко остриженными волосами. Несмотря на церковное облачение, держалась она так грациозно и непринужденно, что Рис помимо воли заподозрил в ней телохранительницу. Ходили слухи, будто Верховная Жрица нанимает для личных услуг бардов. Раньше Рис считал, что эти слухи, как и многие другие, – преувеличение. Не ошибся ли он?
– Столь поздний час для аудиенции, – заметила Верховная Жрица.
Зал был обустроен таким образом, что голос ее без труда разносился по всем его уголкам – почти как если бы она говорила Рису на ухо.
– Впрочем, хорошо, что все вы пришли сюда. Я ждала этой встречи.
– Разрешите, ваше совершенство? – Лорд-Искатель широким шагом двинулся к помосту. – Нет никакой необходимости выслушивать этих людей. Уверен, что при нынешнем состоянии империи у вашего совершенства есть более важные заботы, нежели внутреннее дело Круга магов.
– Я ценю твое мнение, Ламберт, – проговорила Верховная Жрица.
Рису почудилась в ее голосе нотка сарказма, и уж верно от Лорда-Искателя не ускользнуло, что глава Церкви не употребила его звания. Глаза Ламберта гневно вспыхнули, однако он промолчал.
– Империи грозит война, – продолжила та, – и хотя мы усердно молимся за души невинных, которые уже оказались вовлечены в ее начало, Церковь не может из политических соображений презреть свой исконный долг.
– Ваше совершенство, я уже занимаюсь этим делом…
– Вот как? – вскинула она брови. – И однако же всего пару недель назад на мою жизнь покушался маг. После злосчастных событий в Киркволле храмовникам все труднее управлять Кругом. Возможно, им не помешала бы помощь. Что скажешь?
Согласный кивок Лорда-Искателя в лучшем случае можно было назвать вынужденным.
– Если ваше совершенство так считает…
– Считаю. – Верховная Жрица оглядела зал, явно выискивая кого-то, и наконец ее взор остановился на шеренге храмовников. – Кстати, о покушении на мою жизнь – мне так и не представилось случая поблагодарить ту, которая, собственно, меня
