круглосуточно.
Гадалка стала варить кофе, чтобы насладиться им после душа, который она сейчас собиралась принять. Помешивая содержимое джезвы, женщина курила и, сосредоточенно размышляя, смотрела в одну точку. Смутные чувства, беспокойные мысли, прыгали в голове, сбивая друг друга, как многочисленные маленькие непослушные мячики. Пепел падал с сигареты прямо на пол, но Милославская этого не замечала. Даже кофе, при приготовлении которого экстрасенс всегда была неимоверно внимательна, едва-едва не убежало.
Яна не стала наливать напиток в чашку, не желая пить его совсем остывшим. Она прикрыла джезву небольшой крышечкой и отправилась в ванную. Здесь всегда гадалку посещало чувство какого-то умиротворения. Даже сама обстановка комнаты вызывала положительные эмоции. Кафель был подобран в тон с сантехникой, которую женщина всегда держала в порядке. Ванная здесь всегда сверкала, поэтому погружаться в нее было вдвойне приятно. От небольших зеркал с подсветкой исходил приятный, таинственный, успокаивающий свет, отражающийся в десятках керамических блестящих плиток. Милославская открыла кран душа, и из лейки брызнули ошалевшие, настойчивые струи горячей воды. Она скинула с себя надоевшую за день одежду и, закрыв глаза, предалась одному из любимых своих занятий.
Плед, мягкий, необыкновенно нежный, легким облаком опустился на ноги Милославской. Она еще не остыла после душа, и неприятный холодок бегал по телу, хотя и в доме, и на улице было более чем тепло. Впрочем, это было вполне объяснимо: организм по-своему реагировал на нестандартную ситуацию.
Рядом, на тумбочке, стояла чашечка кофе, который еще дымился. Сделав глоток, Яна взяла в руки колоду, находящую здесь же, и стала тусовать ее, пытаясь добиться внутреннего равновесия. Сотни, даже тысячи вопросов мучали ее, но ни один их них не находил ответа. Поэтому выходом из положения в какой-то степени мог стать очередной сеанс гадания. Экстрасенс положила колоду рядом и вопрошающе посмотрела на нее, сомневаясь, стоит ли этим лишать себя последних сил. Она прекрасно понимала, что чем более усталой и изможденной она была, тем менее энергии и, следовательно, способности к таинственной деятельности в ней существовало.
Милославская еще раз прокрутила в сознании свои предыдущие шаги. Ей они казались верными, вполне логичными. Будущее же было покрыто мраком тайны. В принципе, гадалка почти не сомневалась в удачном исходе дела. Однако, знание того, что таится в недалеком будущем, могло приоткрыть завесу тайны, подсказать дальнейшие шаги, возможно, попытаться предупредить несчастье и так далее. Последнее в связи с недавним происшествием было особенно актуально. К тому же оно заставляло максимально сжать предполагаемые сроки расследования, взять себя в руки, сконцентрировать волю и действовать. Именно поэтому из всей колоды Милославская выбрала карту «Взгляд в будущее».
Символы, изображенные на этой карте, были одними из самых таинственных. На вершине большого земного шара находился глаз, устремляющий взгляд в неизвестное, которое символизировало космическое пространство, полное загадочных планет, звезд и так далее. Из зрачка необыкновенного глаза конусом выходил луч и, устремляясь в будущее, нес человека к его тайнам.
Яна смотрела на карту и думала о том, что ей очень точно удалось знаками изобразить магическую сущность этого кусочка картона. Милославская накрыла его ладонью и закрыла глаза. Она не могла сразу сконцентрировать внимание, потому что переизбыток информации и событий дня, мешал сделать это. Гадалка вспомнила одно очень простое аутотренинговое упражнение, к которому иногда прибегала, тогда, когда еще и знать не знала, что откроет в себе такие необыкновенные способности.
Она расслабила кисти рук, затем все руки, потом попыталась то же самое проделать с ногами. Через несколько минут гадалка практически не чувствовала своего тела. Ей было легко и хорошо. Приятное тепло разливалось по всему организму. Яна вторила: «Тепло. Мне тепло. Тепло ручейком бежит по ногам, по рукам. Я его чувствую внутри себя.» Теперь оставалось только абстрагироваться от всех посторонних чувств и мыслей, которые могли быть помехой предстоящему процессу: забыть про незванного гостя, про его нападение, про бытовые проблемы и прочие мелочи жизни. Это Милославской удалось сделать без особого труда, не только потому, что к психотренингу она стала прибегать уже давно, но и потому, что гадание на картах научило ее брать в себя в руки, владеть своим организмом всецело, управлять им так, как ей того в нужный момент хотелось. Конечно, порой определенный барьер не удавалось преодолеть, но все-таки в большинстве случаев исход таинственной процедуры был положительным.
Гадалка сконцентрировала внимание на кисти той руки, которая лежала на карте. Пальцы невольно подрагивали. Где-то в середине ладони пульсировало, как будто именно там находилось сердце. Яна «прислушивалась» к собственным ощущениям. В один момент ей показалось, что она, наконец, начала чувствовать долгожданное тепло, но потом Милославская поняла: тепло возникло от соприкосновения ее тела с пледом, который всегда согревал очень быстро.
Экстрасенс попыталась сформулировать конкретный вопрос, ответ на который она хотела бы получить, общаясь с картами. Однако мысли путались, и ничего стоящего не приходило ей в голову. Тогда Милославская начала просто твердить еле слышно, но вслух: «Будущее. Каково будущее истории исчезновения пистолета Андрея Щербакова? Как будут развиваться события? Или каков будет их финал?»
Как только Яна довольно ясно изложила суть своих чаяний, в ладони затеплело. Это ощущение было все явственней и явственней, пока, наконец, какая-то пелена не заволокла глаза. Пелена постепенно превратилась в большое красное пятно. От него исходило тепло. «Что это?» – твердила про себя экстрасенс. Пятно, застилающее все, стало удаляться. Оно уменьшалось до тех пор, пока Милославская не поняла, что это просто лужа крови, теплой, еще не остывшей.
Гадалка не могла понять, чья это кровь. Сначала ее охватило чувство ужаса, так как сама собой напрашивалась мысль о том, что, не сумев расправиться с ней, убийца отправился к Щербаковым и там осуществил свой чудовищный замысел. Потом Яна предположила, что видит саму себя, и это шокировало ее еще больше. Но вскоре стало возможным увидеть очертания тела, из которого ручейком вытекала кровь. Тело, скорее всего, принадлежало мужчине. Мужчине рослому, крупному, широкоплечему.
Милославская восстановила в сознании образ Щербакова – нет, он был среднего роста. А этот – настоящий здоровяк. Следовательно, видение представило ей ни ее саму и ни ее клиентов. С одной стороны, можно было вздохнуть с облегчением, с другой – возникла необходимость всерьез задуматься о том, чья смерть могла быть следствием исчезновения пистолета и его поисков.
Труп лежал вниз головой, поэтому лица рассмотреть не удалось. Но силуэт, который с каждой минутой становилось все лучше и лучше видно, не казался ей знакомым.
Картина, неподвижно стоявшая в воображении Милославской уже несколько минут, вдруг неожиданно сдвинулась с места. Казалось, это она сама идет вперед и осматривает окрестности. Однако, Яна чувствовала, что ее присутствия там в тот момент быть не могло. Просто карта давала полный ответ на поставленный гадалкой вопрос.
Буквально в трех метрах от первого трупа лежал еще один. Он находился на полу. Ноги были как-то неестественно вытянуты вперед, руки раскинуты в разные стороны, голова запрокинута назад, глаза и рот открыты. Но голова опиралась на какой-то предмет, и Яна, для которой была важна каждая деталь, попыталась разглядеть его. Таинственным предметом оказалось кресло, очень старое, потертое, с ободранными подлокотниками и рваной обивкой. Все оно было какое-то засаленное, в пятнах, напоминающих мазутные. Скорее всего, мужчина сидел на нем и, испугавшись внезапно ворвавшегося убийцу, резко встал с места, но был уничтожен на месте.
Милославская, наконец, сконцентрировала внимание на окружающей обстановке. Скорее всего, местом действия являлся какой-то гараж или что-то вроде этого, поскольку пол был бетонным, стены тоже, кругом валялись всякие железки, но орудием убийства стали не они, а, вероятнее всего, огнестрельное оружие, поскольку на запрокинутой голове неизвестного зияла черная дыра, которая обыкновенно остается после выстрела в упор.
Это ранение было не единственным, и, кроме головы, убийца стрелял еще и в сердце. По всему было видно, что орудовал профессионал, киллер. Второго убитого Милославская тоже не знала и раньше никогда не видела, поэтому она находилась в полном недоумении и не понимала, как видимое ею связано с исчезновением щербаковского оружия.
