– И Россия?
Герасимов внимательно посмотрел в глаза Лобанова.
– Я не сомневаюсь в величии и славе России. Но, к сожалению, управляют ею не великие творцы и созидатели, а торгаши, менеджеры и бизнесмены, опирающиеся на предателей пятой колонны. Либеральный курс развития, взятый ими на вооружение в девяностых годах прошлого столетия, является не просто препятствием, но колоссальной трагедией для народа! И если он не будет сменён… – Герасимов замолчал, погладил пальцами щеку, криво улыбнулся. – Извините старика, я всегда остро переживал несправедливость, которая нынче возведена в ранг внутренней политики. Но это тема отдельного разговора.
– Я вас понял, – кивнул Лобанов, скрывая улыбку. – Мои ощущения близки вашему миропониманию.
Герасимов кивнул, сжал плечо Максима и вышел.
Размышляя о реакции учёного на ситуацию в России, Лобанов присоединился к слушателям, увлечённым рассказом Шпачкова. Речь на этот раз зашла о так называемых квакерах – подводных звуках, издаваемых непонятными процессами в глубинах океана.
Природа этих звуковых колебаний до сих пор оставалась загадочной для учёных, но губительная сила квакеров была хорошо известна и не раз становилась причиной гибели подводных пловцов, катеров и даже подводных лодок. У человека они даже в ослабленном виде вызывали страх и панику, а то и провоцировали остановку сердца.
Лобанов не понаслышке знал этот океанский феномен, так как дважды становился свидетелем его воздействия на собственную психику. В первый раз это случилось три года назад, когда он испытывал глубоководный «Приз» в Средиземном море у берегов Египта, второй – когда Максим уже плавал на первом «Крабе» и погружался в одну из впадин Атлантического океана в Саргассовой котловине. Оба раза он оказывался на грани смерти – так подействовал на него и на экипаж «Краба» дьявольский гул глубин.
Шпачков рассказывал интересно, обладая даром оратора, и слушали его увлечённо. Забыл о своих проблемах и Лобанов, вспоминая по ходу рассказа о своих морских приключениях.
– Ну а как вы сами считаете, что такое квакеры? – спросили у океанолога, когда он закончил повествование.
– Во-первых, это определённо инфразвук, – сказал Виктор Степанович. – Именно он приводит к параличу сердца и нервной системы. Причём инфразвук, близкий по частоте к биоритмам человека. Что касается причин его возникновения, существуют разные гипотезы, единого мнения нет. Лично я считаю, и я уже говорил об этом, что квакеры создаются специально какими-то механизмами старогеев для отпугивания любопытных, приблизившихся к их сооружениям и базам.
– Почему же мы их ни разу не слышали? – задал вопрос старпом Колодяжный, могучей фигурой напоминающий старшину Скворешню из романа Адамова «Тайна двух океанов». – Мы же находили и подводные города, и пирамиды.
– Потому что в этих местах не было объектов, принадлежащих старогеям, – пожал плечами Шпачков.
Слушатели зашумели.
Старший лейтенант Филимонов, начальник бригады двигателистов, весело стукнул Колодяжного по крутому плечу.
– Не расстраивайся, Петрович, ещё услышим квакеры.
Если бы он только знал, насколько окажется прав.
* * *Самолёт Ил-90 прибыл к месту стоянки «Десны» в начале первого ночи. Сделав круг над всплывшей подлодкой, он сбросил груз на спецпарашюте и десантгруппу в составе четырёх человек и тут же улетел, растворившись в низких облаках, которые для него не представляли помехи.
Подводники сноровисто подняли контейнеры с грузом на палубу, затем перенесли их содержимое в кормовые отсеки «Десны» и помогли подняться на палубу членам приводнившейся команды.
Каково же было удивление Лобанова, присутствующего при подъёме десантников, когда в одном из них он узнал Дениса Вербова, лицо которого на мгновение осветил отблеск фонаря.
– Денис? Ты?!
– Он, – ответил полковник ГРУ без особого удивления в голосе; позже выяснилось, что он знал о присутствии приятеля на борту подлодки. – Рад видеть!
Они обнялись.
– Похоже, нам судьбой начертано служить вместе, – сказал Лобанов.
– Надеюсь, ты не возражаешь?
– Ни в коем разе, полковник! Служить с тобой – честь для меня!
– Не ёрничай.
– Ей-богу!
– Знакомься. – Вербов отступил, взялся за рукав одного из своих десантников. – Майор Инга Богушанская.
Лобанов удивлённо всмотрелся в женщину.
– Вы… э-э…
– Макс Лобанов, – представил его Вербов. – Кэп второго ранга, командир глубоководного батиплава, профессиональный дайвер, мастер спорта и прочее.
– Очень приятно, – в один голос проговорили Лобанов и Богушанская. Только Максим произнёс это слово радостно, а майорша – равнодушно.
– Быстро в лодку, дамы и кавалеры, – возник рядом Колодяжный.
Пришлось повиноваться, тем более что ветер усилился, вызывая волнение на поверхности океана.
Десантников у люка в пост управления встретил лично капитан Брайдер.
Он тоже удивился, узнав Вербова, хотя и не подал виду. Протянул крепкую, как дубовый корень, руку.
– Приветствую на борту «Десны», полковник.
Вербов пожал руку, представил спутников.
– Есть где устроить моих бойцов, капитан?
– Разумеется, всё готово, хотя придётся занимать кубрики на двух человек. Я не ожидал, что среди вас будет…
– Девушка, – хмыкнул Лобанов, поглядывающий на Богушанскую с интересом.
– Вижу, – сухо сказал Брайдер, перевёл взгляд на Колодяжного. – Иван Петрович, уступи свою каюту.
– А я как же? – растерялся старпом.
– Расположишься со мной.
Колодяжный расстроился было, но вспомнив, что капитан «Десны» чуть ли не днюет и ночует на мостике, повеселел.
– Слушаюсь, товарищ капитан.
– Алексей Аполлинариевич, у меня к вам разговор, – сказал Вербов, расстёгивая ворот чёрного непромокаемого комбинезона.
Все десантники были экипированы в такие комбинезоны, как подводные пловцы-диверсанты.
– Идёмте. – Брайдер повернулся к открытой двери в пост.
Вербов двинулся за ним.
– Зайди потом ко мне, – сказал ему в спину Лобанов.
– Хорошо, – ответил Денис.
Было слышно, как Брайдер скомандовал:
– Погружение на триста!
– Прошу за мной, леди и джентльмены, – сказал Колодяжный.
Добрались до жилого отсека, бесшумно шагая по толстой пористой прорезиненной ленте, устилавшей металлический пол коридора.
Старпом устроил Богушанскую первой, показав ей свою каюту, распределил остальных членов группы по кубрикам подводников.
Лобанов хотел было поговорить с майором, но она закрыла за собой дверь каюты, не оглянувшись, и разочарованный Максим побрёл к себе в кубрик.
Вербов заявился к нему через четверть часа.
– Ну, рассказывай, бродяга! – нетерпеливо проговорил Максим, усаживая приятеля на койку.
– Что рассказывать? – сказал Вербов; вид у него был рассеянно-озабоченный.
– Во-первых, что произошло, во-вторых, как ты оказался в этой команде. Почему именно ты?
– Как оказался… – слабо улыбнулся Вербов, ничуть не изменившийся с тех пор, как они расстались в Мурманске после возвращения из-подо льдов Северного полюса. – Как в фильме «Белое солнце пустыни», помнишь? «Ты как здесь оказался, Саид? – Стреляли…» А насчет почему я… а кто ещё? Начальство решило, что я самый опытный для такого мероприятия. Выдернули из Сирии и сразу сюда.
– Из Сирии? – удивился Лобанов. – Что ты там делал?
– Гербарий собирал, – усмехнулся Вербов.
– Понятно, секрет. Мог бы намекнуть старому другу, я на ЦРУ не работаю.
Лобанов осекся, вспоминая Вершинину, вовлечённую в игру спецслужб США и сыгравшую отрицательную роль вопреки своей наивной вере в бескорыстие кураторов ЦРУ.
– Не знаешь, где она? – спросил Максим после паузы.
– В Москве, – нехотя ответил
