– Ты с ней…
Взгляд Вербова изменился. Такой взгляд у человека бывает, когда у него болит зуб.
– Мы расстались.
– Почему?
– Ты же знаешь её характер.
– Железо!
– Она считает, что после того, что произошло, не имеет права жить с человеком, который знает о её предательстве, пусть и вынужденном.
– Да, это на неё похоже. Хотя я бы на твоём месте приложил все усилия…
Вербов поморщился.
– Давай сменим тему, Макс. – Посмотрел на хронометр, способный работать под водой на большой глубине. – Мне надо проконтролировать разбор и погрузку оборудования на борт твоего «Краба». Проводишь?
– Конечно, пошли, – с готовностью поднялся Лобанов.
Они выбрались в коридор.
– Я понял, что ты так и не женился.
Вербов оглянулся с усмешкой на губах.
– И ты туда же. Все друзья хотят меня женить.
– Потому что люди не выносят, когда другому хорошо, как говорил юморист, – рассмеялся Лобанов, направляясь в кормовой отсек. – А эта красавица-майор, что с тобой…
– Инга Богушанская.
– Да, Инга, вот ведь совпадение? Вершинина тоже Инга. Она только оперативник или…
Вербов взялся за плечо подводника твёрдой рукой, развернул к себе.
– Макс, оставь свои плоские шутки! И не ляпни что-нибудь при ней, шею свернёт!
– Да я что, я без проблем, – смущённо отвёл взгляд Лобанов. – Красивая девушка. Не замужем?
Вербов отпустил приятеля, улыбнулся.
– Ты неисправим. Не замужем. Но губы не раскатывай, у неё высокая планка.
– Так и я вроде бы не низкий, – снова рассмеялся Лобанов.
В транспортном отсеке лодки горел свет.
Бойцы Вербова, в том числе и Богушанская, распаковывали контейнеры и длинные ящики, в которых оказались детали разобранных подводных дронов, подводных гидроциклов и какая-то аппаратура. Подчинённые Лобанова с интересом наблюдали за процессом, обмениваясь впечатлениями.
– Что захватили с собой? – спросил Лобанов.
– Связь, переносной гидролокатор, баролазы – водолазные костюмы особой конструкции, оружие.
– Оружие? Зачем?
– Никто не знает, что произошло в океане. Подводные лодки просто так не исчезают. Исключить ничего нельзя, возможно, придётся воевать.
– С кем? С американцами? Или со старогеями?
– С кем? – не понял Вербов.
– Наш океанолог так обозвал таинственных обитателей глубин. Убеждён, что они существуют с древних времён.
– Может быть, он прав. Легенды о древних морских обитателях не возникают на пустом месте. Возможно, гипербореи и атланты воевали не между собой, а с этими самыми старогеями и проиграли.
– Да ну! – восхитился Максим. – Классная идея! Подкину Виктору Степановичу, если не возражаешь.
– Кто это?
– Тот самый океанолог Шпачков.
– Подкинь. – Вербов начал помогать своим молчаливым спутникам разбирать груз и монтировать аппаратуру.
– Помогайте, чего стоите? – сказал Лобанов Комову и Пинчуку, наблюдая за деловитой, не обращавшей ни на кого внимания Богушанской. Заметил, что она приподнимает контейнер, поспешил к ней. – Разрешите, помогу, товарищ майор?
– Подержите, – согласилась она.
Лобанов взялся за угол, приподнял.
– Давно служите с Денисом?
– Три года. – Богушанская отстегнула петлю, кивнула. – Теперь другой конец. Ставьте.
– Вам лет двадцать, и уже майор?
Девушка посмотрела на него с иронией.
– Благодарю за комплимент, капитан. Очень остроумно. Мне тридцать.
Лобанов стушевался, но быстро нашёл ответ:
– Если женщина признаётся мужчине, что он очень остроумен, то другого такого дурака ещё поискать.
– Верное замечание.
Улыбка сползла с губ Максима.
Богушанская заметила реакцию, дотронулась до его локтя.
– Извините, я не хотела вас обидеть, у меня сегодня просто плохое настроение.
На душе отлегло. Максим не умел обижаться долго.
– Ничего, я сам напросился. Не хотите после погрузки посидеть в кают-компании, чайком побаловаться?
– Будет видно. Опускайте.
Он опустил ящик, отступил, понимая, что для первого знакомства слов сказано достаточно, подошёл к Вербову, вытаскивающему с одним из своих подчинённых обёрнутые плёнкой пеналы.
– Помочь?
– Покажи, где это можно разместить в твоём «Крабе», – обернулся тот.
– Всё?
– Всё.
– Идём. – Лобанов пропустил приятеля в мини-лодку, приказал мотористу освободить в хвостовом отсеке стеллажи и короба от лодочного инвентаря, не обращая внимания на его ворчание.
– Баролазы? – показал он на объёмистые пакеты с чёрными свёртками внутри, увенчанные конусовидными шлемами.
Вербов кивнул. Это были глубоководные российские водолазные костюмы гибкого типа, выдерживающие давление толщи воды в один километр и не требующие декомпрессии при подъёме на борт судна. Их ткань состояла из специального пеносостава, работающего как шкура кита и защищавшего тело ныряльщика от охлаждения.
– Почти такие же, какие мы использовали в Северном Ледовитом.
– А это?
Вербов покосился на гладкое металлическое рыло с двумя ручками, похожее на голову дельфина.
– «Сабвинг».
– Гидроцикл?
– Подводный буксировщик.
– Я таких не видел.
– Работает на любых глубинах. Может пригодиться.
– Форма необычная. Один?
– Два.
– Водолазных комбезов сколько? Тоже два?
– Мы привезли три, но один я оставлю на борту «Десны». Здесь и так всего много, затоварим твой батиплав сверх всяких норм. А ещё и нас придётся брать на борт.
– Всех? – Лобанов с сомнением глянул на крупногабаритных парней спецназа ГРУ.
– Будет видно.
– Так всё-таки что нам предстоит делать?
– Потом поговорим.
Через час закончили размещать привезенное оборудование в отсеках «Краба». Лодка за это время успела погрузиться на «стандартную антиспутниковую глубину» и пройти девяносто километров в направлении Гавайских островов. Ей предстояло преодолеть ещё три тысячи километров под водой, и Брайдер распорядился идти с максимальной скоростью. Время торопило. Сеанс связи с Москвой снова принёс негативное известие: ни АГС «Утёс», ни «Камчатка» на связь так и не вышли. А ещё зашевелились вдруг американцы, словно почуяли интерес потенциального противника к определённому району Тихого океана.
Лобанов и Вербов встретились в кают-компании, начавшей постепенно наполняться в основном пришлым народом. Делать было нечего, и пассажиры-эксперты, и пассажиры-спецназовцы собирались пообщаться и послушать интересные рассказы специалистов, имевших большой опыт в изучении неопознанных подводных объектов.
Не было только Богушанской. После окончания погрузки девушка уединилась в каюте старпома и больше не появлялась.
– Похоже, майорша не любит мужскую компанию, – пошутил Лобанов, поискав её глазами.
– Её отец в больнице, так что ей не до посиделок.
– Откуда ты знаешь?
Вербов налил себе кофе, добавил сливок.
– Я обязан знать такие вещи.
– Житейская история, все люди болеют, особенно в возрасте.
– Её отцу всего пятьдесят пять.
– Молодой ещё, сочувствую. Но ведь всё равно это житейская история. Чем он болеет?
– Сердце. Предынфарктное состояние.
– Выкарабкается, нынче медицина справляется с сердечными болезнями.
– Твои бы слова да богу в уши.
– Девчонку жалко, мог бы и не брать её с собой.
– Она наотрез отказалась оставаться дома. Не суйся к ней с жалостью. Она терпеть не может сочувствующих. Характер покруче, чем у Вершининой.
Лобанов тоже добавил в кофе сливок.
– За что ей дали майора?
– За разное, – ушёл от прямого ответа Вербов. – Знает четыре языка, классный рукопашник и великолепная актриса, что немаловажно в нашем деле.
– Ещё и красивая.
Вербов промолчал.
– Вспоминаешь наши походы?
– Это было в прошлой жизни.
– А что творится в Северном Ледовитом, не в курсе?
– Там на дне работает специальная экспедиция ФСБ.
– Нам уже не доверяют?
– Мы люди военные, куда пошлют, там и работаем. Ты хорошо знаешь научную группу?
– Так, средненько, только по беседам. А что?
– Надеюсь, на «Десне»
