– Разворачиваемся? – спросил Комов.
– Посоветуемся сначала.
«Краб» продолжил движение, направляясь к «стойбищу» подводных лодок.
«Десна» была на месте. Ничто не говорило о том, живы там члены экипажа и экспертной группы или нет, смогли они оживить генераторы или не смогли. Но на зов Лобанова ответили, как только он подвесил батиплав в десятке метров от рубки:
– Парни, слышите меня?
– Слышим и видим, – отозвался капитан Брайдер. – Удалось перезагрузить комп. Пытаемся запустить реактор. Придётся заменить регулирующий пакет. Что у вас?
Лобанов коротко рассказал о событиях, пережитых экипажем «Краба» в соседнем зале, о встрече с американским батиплавом и об атаке «осьминогов».
– Странно, что они вас не тронули, – сказал Брайдер с сомнением в голосе. – Отогнали, и всё. Обычно охрана базы действует гораздо агрессивнее.
– Это наша охрана так действует, человеческая, а старогеи не люди. Может быть, им вообще недоступны эмоции. Отработали программу, прогнали непрошеных гостей и вернулись в казармы.
– Какие казармы?
– Это я образно.
– Всё равно поведение этих подводных бандитов необычно, «Мистик» ведь они изрядно потрепали?
– Потому что американцы наверняка снабдили своих подводников каким-нибудь оружием, а у нас только лазер и прожектора. Может, охрана чует, у кого есть оружие, у кого нет, и старается его нейтрализовать. Не зря молчат наша «Камчатка» и американский «Канзас», а мы живы.
– Считаешь, экипажи погибли?
– Хотелось бы верить, что нет, – признался Лобанов. – Но веселее от этого не становится. Что посоветуете? Вербов и его майорша остались в том зале, в конусе.
– Побеседуйте пока с Трофимом Акимовичем, я подумаю.
Заговорил Герасимов:
– Максим Ильич, ещё раз расскажите, что у вас происходит, поподробнее, пожалуйста.
Пришлось повторить всё то, что Лобанов говорил Брайдеру.
– Вполне возможно, вы действительно нашли некий важный объект, – выслушав, сказал начальник экспертной группы. – Хотя, может быть, и не центр. Всё будет зависеть от того, что увидят наши десантники.
– Мы возвращаемся за ними.
– Минуту, капитан. – Голос принадлежал Брайдеру. – Предлагаю больше не рисковать. Мы можем забрать «Краб» на борт подлодки.
– А как же командир?! – встрепенулся Шторкин, обескураженно посмотрев на Лобанова.
– Минут через десять, – добавил Брайдер, – мы запустим реактор и сможем самостоятельно перейти в зал с этим вашим конусом. Лодке «осьминоги» не страшны.
– Нет, капитан, – отрубил Лобанов. – Нам всё равно потом придётся снова выходить на «Крабе», он намного меньше и маневренней. Сделаем так: мы возвращаемся обратно, а вы подойдёте к нам, когда лодка сможет двигаться. Проход между залами достаточен, чтобы «Десна» прошла, хотя идти надо сверхосторожно.
– Справимся. Но подождите пару минут, к вам присоединится ещё один человек.
– Кто? – удивился Лобанов. – И как?
– Эксперт Шпачков. На борту «Десны» есть глубоководный костюм, полковник Вербов оставил один экземпляр.
– Ч-чёрт!
– Не понял.
– Просто нам он пригодился бы больше.
– Мы и так забиты под завязку, – ворчливо возразил Пинчук. – Он бы уже не влез.
– Хорошо, – сказал Лобанов. – Ждём. – Повернулся к Шторкину: – Сколько вы всего привезли гидрокостюмов?
– Три, – сказал лейтенант смущённо. – В батиплав загрузили два. Один полковник велел оставить на «Десне» про запас.
– Он мне ничего не сказал.
Шторкин промолчал.
Через несколько минут в корпусе лодки под рубкой открылся люк запуска дронов. Конструкторы субмарины ничего выдумывать не стали и приспособили для этой цели трубы торпедных аппаратов диаметром 533 миллиметра.
В свете прожектора «Краба» стал виден водолаз.
– Ваня, прими, – сказал Лобанов.
Комов исчез в хвостовом отсеке.
Вскоре послышались негромкие постукивания, жужжание створок шлюза, голоса людей, и в кабину батиплава буквально вполз океанолог экспедиции, вытирая потное лицо голубым полотенцем.
– Приветствую, товарищи. – Он пожал всем руки. – Я, честно говоря, не водолаз, еле добрался. В костюме очень жарко.
– Он не включил систему вентиляции, – пояснил появившийся следом моторист.
Шторкин засмеялся.
Лобанов посмотрел на него недовольно, и сконфуженный лейтенант уступил пассажирское сиденье эксперту.
– Садитесь, пожалуйста.
Шпачков сел, кинув взгляд на экраны обзора.
– У вас нашатырём пахнет.
– Приходится пользоваться, – пожал плечами Пинчук.
– Пассажир принят, – доложил Лобанов Брайдеру.
– Расскажите мне об «осьминогах», – попросил Шпачков. – Какие они, как движутся, как себя ведут.
– Сами увидите, – пообещал Лобанов, поднимая батиплав над лодкой. Идём к конусу. Парни, расскажите, что знаете.
Пересекли зал с давно успокоившимися подводными и надводными кораблями, достигли арки прохода в соседний зал.
– Смотрите в оба! – предупредил Лобанов.
– Я бы подождал лодку, – пробормотал Комов.
– Ваня, да ты никак «осьминога» испугался? – посмотрел на него Пинчук с жалостью. – Этого мешка с присосками?
– Не очень-то он похож на осьминога, щупалец у него всего пять. И вообще, он весь какой-то жилистый, будто из канатов сплетенный. И здоровый как… – Комов поискал слово, – как слон! Вон как разделался с «Мистиком»!
– Отставить трёп! Входим!
«Краб» миновал кольцевую арку прохода в зал с конусом.
Выключили прожектор.
Конус стоял на месте.
«Мистика» нигде не было видно.
– Что за чертовщина?! – разволновался бортинженер. – Они починили движок и смылись?
Лобанов с силой потёр лоб ладонью.
– Куда? В другой зал?
– Парни тёртые, могли попытаться выбраться из пещеры и сообщить своим. От них всего можно ожидать.
– Если только их снова не уволок «осьминог».
– Тоже реально. Да хрен с ними, Макс, у нас своих забот полон рот.
– Прекрати зубоскалить. Пусть политики наверху дерутся, выясняя, кто главнее, простые парни должны людьми оставаться в любых условиях. Подводники тем более обязаны в экстремальных ситуациях помогать друг другу. Если мы не спасём коллег, то и нас никто не спасёт.
– Да я что, я не возражаю, – смутился Пинчук. – Давай поищем мужиков. Хотя я сомневаюсь, чтобы они стали бы заботиться о нас, попади мы в переделку.
Лобанов повёл батиплав вокруг конуса, интуитивно ожидая встречи с оравой «осьминогов». Но толща воды в зале не шевелилась тенями засевших в засаде тварей, всё было тихо, никто не бросался на аппарат, никто не провожал его кровожадным взглядом. И только одно изменение бросалось в глаза: отсутствие «Мистика». Не хотелось верить в его бегство, но ещё больше не хотелось думать о том, что его утащили куда-то сторожа «музея».
Полчаса «Краб» кружился по залу, как солист балета по сцене, однако не нашёл ни «Мистика», ни оставленного батиплавом следа, который мог бы подсказать причину его исчезновения.
– Хрен с ним! – сдался наконец Лобанов. – Пусть выкарабкиваются сами. Нам бы выяснить, куда подевались наши разведчики-водолазы. Не застряли бы в этом конусе, как мыши в мышеловке.
– Надо сходить туда, – заикнулся Комов.
– В обычном гидрике пойдёшь? – скептически осведомился Пинчук. – Четыреста атмосфер из тебя блин сделают.
– Не сделают, рекорд ныряния дайвингеров составляет больше трёхсот метров. К тому же у нас теперь есть глубоководник.
– У тебя нет опыта.
– Я пойду, – сказал Шпачков неуверенно.
– Нет уж, – отрезал Лобанов. – Здесь нужен опытный водолаз. Пойду я, а вы дождётесь подхода «Десны» и сообщите Брайдеру о моём решении.
– Кажется, лодка уже идёт к нам, – заметил Пинчук, кивнув на экран. – Слава богу, они восстановили-таки машину.
Из фиолетовой мглы родилось зеленоватое туманное облако, означавшее приближение подлодки с включённым прожектором.
– Отлично! – сказал Лобанов, оставляя капитанское кресло и начиная натягивать шпачковский гидрокостюм. – Вова, за штурвал.
Облачко светящегося тумана вытянулось лучом. Стал виден обманчиво призрачный нос приближающейся субмарины с чёрной
