Шеллен покривил губы.
– Герцогиня, поймите меня правильно, я люблю своего сына, но…
– А если любите, то не унижайте его недоверием. Это не ваша личная собственность, а разумный взрослый человек, – чуть польстила Алаис Далану. – И поверьте, он вам и так много чего может не простить. Не утяжеляйте свое положение.
– С сыном я и сам разберусь.
Алаис сказала бы, кто и с кем разберется, но ладно уж. Промолчим лишний раз.
– Давайте подумаем о другом, – взял слово Луис. – Что нам выгоднее – вернуть Короля или не возвращать его?
– А от нас тут что-то зависит? – удивилась Алаис.
– Впервые за долгое время сложилась ситуация, при которой герцоги стали доступны для шантажа, – протянул магистр. – Как ни печально это признавать, но меня можно прижать Даланом, вас, герцогиня, сыном, Луис вообще идеальный объект для манипуляций, потому что не только дорожит родственниками, но и ничего не знает о своем роде, правах и обязанностях. Одним словом – плохо.
У Алаис было наготове другое слово, производное от одной части женского тела, но герцогини не матерятся. Ну… не слишком громко и не на людях.
– И все же принятое решение оставит нам простор…
Алаис вздохнула.
– Луис, мне кажется, что ты не совсем так ставишь вопрос. Вот представь – мы кого-то коронуем. Допустим, нас не уберут сразу же, оставят, чтобы получить детей и использовать уже их, но… это не лучшая перспектива. Я хочу, чтобы мой сын жил спокойно и счастливо. А в остальном… Ты думаешь, местные короли обрадуются единоначалию? Да тут такое начнется… и даже если нас не прикончит вернувшийся Морской Король, уже имеющиеся обыкновенные сделают это с огромным удовольствием. Мы в первых рядах поляжем.
– Над этим я не думал.
– Мое мнение: Король – это хорошо, при условии, что мы где-нибудь отсидимся лет сто. Подальше отсюда. Это возможно?
– Наши роды присягу давали. На крови. – Магистр смотрел хмуро.
– Короля пока нет. Вы готовы принести сына в жертву старой присяге?
– Он все равно погибнет, если я нарушу клятвы.
– А вот и нет, – усмехнулась Алаис. Магистр вскинул брови, и она пояснила, уже откровенно ухмыляясь: – Пока нет законного Короля, мы можем отказаться. Вот когда появится коронованный человек, которого мы признаем, все пять герцогов… тогда – да. А до коронации у нас есть определенные права. В частности – хранить трон, чтобы на него не уселся недостойный.
Шеллен покачал головой.
– Казуистика.
– Но ведь правда.
– И как вы себе это представляете, герцогиня?
– Первое, – призадумалась Алаис, – объяснить все Далану. Чтобы никто ему не навешал водорослей на уши и не заставил рисковать головой во имя неясно чьей идеи.
Шеллен кивнул. Тут они полностью совпадали мнениями.
– Предупредить родных и близких, – внес свою лепту Луис.
– Ты – своих, магистр – своих. Я надеюсь, магистр, Шедеры вам еще дороги? Хотя бы Элайна?
Магистр вздохнул.
– Тут вы правы, Алаис. Но боюсь, что больше мы ничего не сможем сделать.
– Мы смогли главное – принять решение. А дальше… как можно помешать коронации?
– Никак. Мы можем признать права претендента, а дальше выбирает Ирион. Если в человеке есть королевская кровь, то…
– Какой процент крови должен быть в человеке? Сколько сменилось поколений, могло ли наследование продолжаться по прямой линии, или тут важен источник? – атаковала Алаис. – Магистр, вы один из нас знаете этот вопрос досконально. И… допустим – кровь. А как насчет остального?
– Чего – остального?
– Воспитания. Образования. Навыков. Я навскидку десяток королей назову, которые не могут управлять государствами, но они видели, как это делается, а взять сейчас человека с улицы, и что он сможет?
Шеллен задумался.
– Алаис хочет сказать, что кроме Ириона, который не будет круглосуточно при хозяине, есть еще казначейство и налоги, есть войска и…
– Маританцы…
– Не окажется ли лекарство злее болезни? Они островитяне, от жизни на материках они оторваны. – Алаис потерла кончик носа, чихнула. – Извините. Кажется, я собираюсь простыть. Давайте решать быстрее, нужен нам король неизвестно откуда – или нет?
Мужчины переглянулись и в один голос вздохнули:
– Нет, не нужен.
– Не от Тимаров.
Алаис тихо порадовалась своему присутствию. Договорились бы без нее эти двое? Да никогда. Слишком они разные, слишком у них сильные характеры и позиции тоже бескомпромиссные. Я прав – и точка. А вот она – буфер, который смягчает, отводит основные удары в сторону, заставляет думать.
– Тогда предлагаю помочь маританцам до определенного предела. И пусть разочаруются сами.
– Трон не примет недостойного. – Магистр явно верил в то, что говорил. Алаис хотела сказать, сколько кретинов полировало троны попами, иногда и в буквальном смысле слова, но передумала. С моря дул холодный ветер, насморк проявлялся все отчетливее… Главное – они решили, остальное можно наверстать.
– Вот и пусть все убедятся… до трона. Идемте?
Возражений не было.
* * *Было бы удивительно, если бы ночью Алаис не приснился сон. Даже два сна.
И в первом…
Она видела уже раньше этого человека. Высокий темноволосый мужчина, правда, раньше она видела его с других ракурсов и в другой одежде. В роскошном придворном платье, на коленях перед умирающим Королем, на коронации Альерта Диона…
Ее предок, герцог Карнавон.
Но на этот раз он выглядит усталым и измотанным, дорожная одежда покрыта пылью и грязью, волосы небрежно стянуты в хвост, даже оружие самое простое.
Герцог?
Нет, что вы! Обычный наемник!
Только лицо у него… как будто он чего-то опасается. И на руках у него маленький ребенок.
Это малыш – или малышка, чуть старше Эдмона, завернутый в плащ. Кажется, все же мальчик. Или…
Герцог стоит на берегу моря, смотрит остановившимся взглядом на воду, а потом, решившись, осторожно сажает ребенка на лежащий прямо на земле мешок и начинает раздеваться.
Алаис отмечает, что для сорока-пятидесятилетнего мужчины у ее предка отличное тело – сильное, сухощавое, с развитыми мышцами. Явно не за письменным столом он ночи просиживал.
Когда на нем остается одна набедренная повязка, герцог принимается раздевать малыша… Все же это мальчик. И не просто чей-то мальчик.
Глаза такого цвета Алаис уже видела, и не раз.
Морские глаза Королей.
Из одежды откуда-то вытаскивается кинжал, герцог подхватывает ребенка и идет к морю. Алаис замирает в ужасе.
Убьет?
Ой… страшно.
Но вместо смертоубийства герцог просто заходит в воду по грудь. Поднимает ребенка перед собой на вытянутых руках.
– Кровью и Морем свидетельствую, что это мой сын. Кровь от крови Карнавон, плоть от плоти рода и Моря. Да уснет королевская кровь…
Царапина на запястье герцога, царапина на ручке ребенка, кровь смешивается в соленой воде…
Вода вокруг стоящих людей словно вскипает, кишит рыбой – или осьминогами, Алаис не может понять, что это за мелькание вокруг них, герцог и ребенок словно в центре воронки водоворота находятся. Но из-под воды никто не показывается. Совсем никто…
– Спи крепко до той поры, пока не призовет тебя Море.
Мальчик не плачет.
Он смотрит на герцога, а глаза у него меняются. Постепенно, потихоньку… и вот они уже не бездонно-синие. Они какие-то невнятные, темно-серые, почти черные.
Карнавон?
И Алаис просыпается,
