Фрейзе напряженно осматривался: его грубоватое лицо побледнело, глаза потемнели от суеверного страха.
– Что это? Что, бога ради, они тут творят?
Под стеклянным колпаком, установленном на неглубокой ванночке с водой, на подставке чистила усики полевая мышка, а рядом с ней горела свеча.
– Они ее жарят? – шепотом спросил Фрейзе. – Убивают ее, бедняжечку?
Ишрак, потрясенная не меньше своего спутника, только головой покачала.
– Не знаю. Никогда ничего подобного не видела.
Каменный очаг под трубой был высотой по пояс человеку – как у кузнечного горна, а огромные мехи рядом с трубой и трещина в каменной обкладке говорили о том, что она невыносимо раскалялась. Сейчас огонь угас до красных углей, но в пепле они рассмотрели сотни, а может, даже и тысячи мелких серебряных монет, пикколи, светившихся наподобие тысячи глаз и сливавшихся при остывании в странные и пугающие фигуры.
– Что они делают с деньгами? – спросил Фрейзе.
Ишрак недоуменно покачала головой.
На полках были выложены трупики мелких животных: пойманных в мышеловку мышей, бесхвостых крыс, купленных у крысоловов, птичек со свернутыми набок шеями, старое гнездо с четырьмя усохшими птенцами, бесконечные банки со всевозможными дохлыми насекомыми. Фрейзе поморщился от отвращения.
– Что они со всем этим делают? Это для алхимии? Это магия? Они убивают этих тварей просто так, для развлечения?
Ишрак опять покачала головой:
– Не знаю.
Она отвела взгляд от жалких трупиков и невольно содрогнулась.
У одной стены стояло пустое кресло, высокое, словно трон, задрапированное лиловым бархатом, а рядом с ним обнаружился лиловый плащ и мантия. Зеркало из полированного серебра было повернуто к стене.
– А это зачем? – спросил Фрейзе. – Это для кого?
– Возможно, это для гаданий, – ответила Ишрак. – Для предвидения будущего. Если один из них обладает даром пророчества.
– И что он тогда делает? – допытывался Фрейзе, одновременно завороженный и испуганный.
– Смотрит в зеркало, получает видения, – коротко ответила Ишрак.
Вокруг зеркала была драпировка из занавесок, которые можно было опустить и скрыться от посторонних глаз, а перед ним стоял столик, похожий на алтарь. Над ним была закреплена украшенная виньетками рукопись в зеленой туши.
– «Изумрудная скрижаль», – прочла арабскую вязь Ишрак и шепотом пояснила Фрейзе: – Это правила алхимии. Тут говорится: «Вот заповеди, которыми должны руководствоваться все искатели истины».
– И что тут говорится? – заинтересовался Фрейзе. – Тут сказано, что надо делать? Сказано, как получить золото?
Ишрак покачала головой. Ее глаза потемнели от страха.
– Я могу тебе перевести, но не могу истолковать, – предупредила она его.
– Ну, говори же! – потребовал он.
– Правило первое, – прочитала она. – «Это истина без лжи, точная и совершенно верная: то, что внизу, подобно тому, что наверху, а то, что наверху, подобно тому, что внизу, чтобы творить чудеса из одного-единственного. И как все началось и было порождено через одного, так все получило рождение из этого одного через изменение».
Фрейзе бросил через плечо взгляд на мертвых животных на полках.
– И что это означает? – грустно спросил он. – Я тут не понимаю ничего, кроме жестокости.
– Это тайны, – ответила ему Ишрак. – Я же сказала, что объяснить не смогу.
– Сказала, – подтвердил Фрейзе. – И тут ты говорила честно. По-твоему, нам уже можно уходить?
Ишрак осмотрелась.
– Нам надо искать золотые нобли, – напомнила она ему.
– Одному Богу известно, что мы найдем, если откроем эти сундуки, – сказал он встревоженно. – Мертвых бабушек или что-нибудь похуже. Тот парнишка сказал, что еврея-банкира охраняет голем. А я-то думал, что он шутит.
– Что-что? – насторожилась Ишрак.
– Голем. Какой-то охранник, чудовище со словом повеления на лбу.
Ишрак невольно содрогнулась.
– Пошли! – поторопил ее Фрейзе.
– Постой! – сказала она. – Мы должны…
На столе обнаружились две вощаные дощечки с начертанными на них странными значками, а под столом – сундучок, обитый бархатной тканью. Ишрак наклонилась и попыталась сдвинуть засовы. Они не поддались. Он был каким-то образом заперт.
– Не надо, – решительно сказал Фрейзе. – Не вскрывай его. А что если там…
Он замолчал, осознав, что не может даже представить себе, что именно может оказаться в небольшом запертом сундучке у алхимиков.
У дальней стены громадный стеклянный сосуд внезапно выпустил на поднос струю мерзко пахнущей жидкости. Плеск заставил их обоих нервно вздрогнуть. А потом они увидели, что под большим столом стоит еще один сундук, более широкий, чем тот, что помещался под алтарем. Этот оказался незапертым. Ишрак попыталась его открыть – и Фрейзе подошел к ней, чтобы помочь поднять тяжелую крышку. Покосившись на него, она увидела, как у него перекосило лицо от страха перед тем, что там может оказаться. Крышка открылась. Фрейзе так и продолжал жмуриться.
– Смотри! – прошептала она завороженно.
Фрейзе открыл глаза.
– Ого, ты только посмотри! – прошептал он, как будто это была его находка, которую он теперь демонстрировал ей. – Ты только посмотри!
Внутри оказался металлический поднос с дюжиной углублений – примерно таких, какие кондитер использует для изготовления конфет. Однако эти углубления были тонкой работы. Это были формы. Фрейзе прищурился, чтобы лучше оценить увиденное.
– Формы для монет, – сказал он. – Формы для английских ноблей. Видишь их размер? Видишь рисунки на формах? Короля на корабле и розу?
– Так что они действительно фальшивомонетчики, – прошептала Ишрак. – Алхимики, как мы уже убедились, но и фальшивомонетчики тоже. Занимаются магией и одновременно совершают преступление. Это действительно так. – Она осмотрелась. – Не ожидала. Но они действительно изготовляют золотые нобли. Значит, они плавят золото здесь, в этом горне. Но где они держат монеты? Где золото?
– Может, нам лучше отсюда убраться? – подсказал ей Фрейзе. – Если они вернутся и нас поймают, то одному только Богу известно, что с нами сделают. Это не просто колдуны: это пара преступников, загребающих громадные деньги.
– Нужно спешить, – согласилась Ишрак.
Фрейзе закрыл сундук с формами, обвел взглядом помещение – и впервые заметил у пола полуовал двери, ведущей в подвал.
– Видишь? – указал он на нее Ишрак.
Та моментально оказалась у двери.
– Мы сможем ее открыть?
Низкая дверь была заперта. Ишрак начала озираться в поисках ключа, а Фрейзе наклонился, вставил узкое лезвие своего ножа в замочную скважину и начал осторожно его поворачивать. Послышались тихие щелчки – и створка открылась. Ишрак изобразила удивленную гримасу, поражаясь таким нужным умениям Фрейзе.
– Этому ты не в монастыре научился!
– А вот и в монастыре, – отозвался он. – Кухонные припасы. Я вечно был голодным. А Воробушек и вовсе растаял бы, если бы я его не подкармливал.
Ишрак наклонилась и заглянула за дверь. Притолока была настолько низкой, что ей пришлось сначала встать на четвереньки, а потом и вовсе лечь на живот и проползти вперед.
– Что ты там видишь? – прошептал у нее за спиной Фрейзе.
– Ничего. Тут слишком темно.
Он вернулся к очагу, взял свечу, зажег ее от огня и вручил Ишрак. Она просунула слабый источник света в темное отверстие, протиснула плечи внутрь и посмотрела вниз. Фрейзе схватил ее за ноги.
– Не упади! – предостерег он ее. – И ради всех святых не оставляй меня здесь.
Мерцающий фитиль позволил им разглядеть темную воду, текущую у конца
