Дракон снова впился зубами в яблоко и стал неторопливо разглядывать Хорнбори. Карлик задумался, не читает ли древний дракон его мысли? Найдет ли там правду о битве во льдах? Лучше не думать об этом. Хорнбори попытался представить себе вкусное жаркое. Посмотрел на праздничный стол. Там стояло все, чего только могла пожелать душа карлика.
— Значит, ты и есть наш герой вечных льдов, — наконец произнес Золотой. — До моих ушей дошла история о том, как ты, презрев смерть, со штандартом в руке несся на детей человеческих. Об этой истории говорят во всем лагере. Ты — знаменитый воин, Хорнбори, последний выживший в той резне.
Карлик провел рукой по своей пышной, слегка намасленной черной бороде и решил рискнуть всем.
— Мужество и готовность принести себя в жертву — вот предпосылки, необходимые для того, чтобы дать Альвенмарку возможность победить в войне в Нангоге.
Дракон пристально посмотрел на него.
— Вот и я считаю так же.
Его голос был подобен бальзаму. Похвала Золотого разлилась наслаждением от ушей до кончиков пальцев на ногах Хорнбори. Она была лучше любого другого наслаждения, которое ему доводилось испытывать прежде. Из груди карлика вырвался легкий вздох. А затем в нос ему ударил аромат, которого он не слышал уже много лет.
— Неужели на столе лежат шарики из телячьей печени?
— Прямо рядом с испеченными бананами. Угощайся. У героя, рискнувшего жизнью ради блага Альвенмарка, всего должно быть в достатке.
Несмотря на то что Хорнбори понятия не имел, что такое бананы, он твердо решил не подавать виду. Он и так нашел бы шарики из телячьей печени. Они плавали в восхитительном соусе. Чуть дальше лежал свежий белый хлеб, который он обмакнул в соус. На миг он забыл о том, где находится, полностью погрузившись в испытываемое им наслаждение.
Нет, в этом большом лагере они не голодали, но еда была не особенно хорошей. Почти каждый день они получали мягкий липкий хлеб и какие-нибудь овощи, вкус которых наводил на мысль, что их уже трижды подогревали, чтобы потом снова охладить. Когда-то этот хлеб и овощи наверняка были свежими. Карлик и сам видел, что внизу, в долине, в огромных печах пекли тысячи хлебов. Может быть, потом пекари складывали хлеб на два дня в сырые кладовые, где он утрачивал какой бы то ни было вкус? В любом случае карлик не понимал, почему за такое короткое расстояние от печи до воинских животов хлеб становился настолько невкусным. В шатер Золотого, который вообще-то находился значительно дальше от печей, он каким-то образом попадал свежим.
Изо рта у него вырвалась негромкая отрыжка, и Хорнбори тут же вспомнил, где находится.
— Простите… — покраснев, пробормотал он.
— Рад, что тебе нравится.
Голос хозяина звучал сердечно, словно они давно стали лучшими друзьями.
— До тебя уже наверняка доходили слухи о том, что предстоят новые походы, — произнес древний дракон.
Хорнбори кивнул.
— Мои ребята готовы сражаться… По крайней мере, те, кто у меня еще остался. Тролли и кобольды, которых мне выдавали в подчинение, теперь служат в другом месте.
— Не горюй о том, что потерял этих ненадежных товарищей. Я знаю, что ты стремишься к истинному величию. Они стали бы лишь помехой на этом пути. Я придумал для тебя кое-что другое. Теперь ты будешь командовать войском карликов.
Командующий по приказу Золотого! Сердце Хорнбори подпрыгнуло в груди. Это большой шаг на пути к королевскому трону в одном из крупных городов карликов.
— Воинов какого города я должен повести в бой во имя ваше, о мой блестящий повелитель?
Дракон глубоко вздохнул и покачал головой:
— Ах, Хорнбори…
Это разочарование, которое карлик не спутал бы ни с чем иным, было подобно удару кинжалом в грудь. Хорнбори не понимал, что он сделал не так. Может, выбрал не те слова, обращаясь к дракону?
— Вам, карликам, нужно преодолеть свою фатальную склонность к малодушию. Этот недостаток мешает вашему народу обрести истинное величие. Конечно же, ты не будешь главнокомандующим какого-то города. Ты станешь главнокомандующим всех карликов, которые будут сражаться в Нангоге. Все они теперь находятся у тебя в подчинении.
Хорнбори ухватился за край стола.
— Всех карликов…
— Именно так. На данный момент письменные приказы всем командирам карликов, которые находятся в данной долине, уже в пути. Скоро последуют сообщения королям и советам старейшин. Ты доказал свою решимость, Хорнбори. А решимость — это как раз то, что придает величие воинам и помогает им сломить всяческое сопротивление. Это качество, помноженное на объединенную силу, окрылит тебя и приведет к новым славным деяниям. Я верю в тебя, Хорнбори.
Золотой громко хлопнул в ладоши, и занавес за столом разошелся. Вошел эльф с длинными белыми волосами. У него были изящные черты лица, из-за чего он казался еще более суровым, чем большинство эльфов, с которыми Хорнбори доводилось встречаться до сих пор. Он был одет в одни брюки и заляпанный маслом кожаный передник. Напротив груди он держал двулезвийный топор.
— Гобхайн! — вырвалось у Хорнбори.
Легендарный кузнец разработал для него усиленные бронированными пластинами сани, которые позволили ему остановить отступление людей, пока на помощь к тем негодяям неожиданно не пришло подкрепление.
— Я рад был слышать, что мои сани удалось применить и что они принесли большую пользу. Надеюсь, ты прославишь и это оружие. У карлика, подобного герою песен, должно быть и оружие героя. — С этими словами он торжественно вручил ему топор. — Надеюсь, я подобрал правильную длину древка, но если что, его легко заменить на другое.
Хорнбори провел рукой по лезвию. На одной половине клинка было выгравировано изображение. На нем красовался карлик-воин, вздымающий вверх знамя драконов и стоящий на больших санях.
— Там есть еще место для трех других героических деяний, Хорнбори, — произнес Гобхайн. — Принеси его мне, когда настанет время снова поработать над ним.
— Ты положишь начало великой легенде среди своего народа, Хорнбори. Ты осознаешь это? — Золотой стоял прямо перед ним и смотрел сверху вниз. — Гобхайн был так любезен, что позволил мне тоже немного поработать над топором. Я вплел в него магию. Она сродни тем заклинаниям, которые наложены на оружие драконников. И я дал этому топору имя. Череполом. Думаю, оно отлично впишется в героическую сагу.
Хорнбори лишился дара речи и не знал, что сказать. В этот час все его мечты стали явью. Он стал военачальником, получил зачарованный топор, выкованный лично Золотым. Он сумеет, он станет королем! Может быть, даже королем всех карликов? Такого никогда прежде не бывало.
— А теперь поговорим о
