Вверху, в самом конце лестницы, он снова увидел тени. Неужели им интересно посмотреть на плод своих трудов? В душе Галара полыхнуло пламя ярости. Он не умер! Теперь настала очередь умирать для этих проклятых мешков с дерьмом!
И он пошел вперед, стиснув зубы с такой силой, что они заскрипели подобно камешкам, попавшим в жернова.
Впереди раздался удивленный крик. В голосе кричавшего явственно слышалась паника. Их страх бальзамом пролился на раны Галара. Подтягивая ногу и покачиваясь, карлик неумолимо продвигался вперед.
Вновь послышался скрежет камня о камень. Они катили еще один колонный барабан. Галар понимал, что еще раз ему не уйти, он захромал быстрее и споткнулся. Ругаясь и опираясь на секиру, он с трудом поднялся на ноги. Еще около двадцати ступеней. Теперь он даже различал лица детей человеческих. Командовал ими седой мужчина с широкими, словно бедра, предплечьями. Наверное, это и есть каменотес.
Галар отчетливо слышал скрежет и видел, как статный парень, склонившись, тащил что-то вперед.
Страх окрылил кузнеца. Внезапно он забыл о боли в коленях и быстро побежал навстречу детям человеческим. Не успел карлик поставить ногу на верхнюю ступеньку, как седовласый кинулся на него, замахнувшись ломом. Замах был сильным и неуклюжим. Галар пригнулся и ударил каменотеса рукоятью секиры в кожаный передник.
Сын человеческий издал звук, похожий на тот, с каким выходит воздух из прогнивших кузнечных мехов, и попятился прочь от Галара. Тяжелый лом выпал из его рук.
Вокруг мастера стояли трое подмастерьев. Все они были сильными молодыми парнями. «Все — ремесленники, как и я, — подумал Галар. — Я не хочу с ними драться!»
В следующее мгновение на него с диким криком бросился вооруженный молотком юнец, у которого только начал пробиваться первый пушок над губой. Галар поднырнул под него, ударил головой в живот, махнул секирой в сторону, чтобы удержать остальных на расстоянии.
Раненый каменотес бросил короткий взгляд на своего ученика, который держался за живот, попытался было снова схватить лежавший на полу лом, но Галар поставил на него ногу. Подняв секиру, он дал понять, что для него несложно убить седого мужчину. На миг их взгляды встретились. У каменотеса были весенние светло-зеленые глаза, которые выделялись на грубом лице, изборожденном мелкими шрамиками от каменных обломков, летящих во время работы. Карлик не сомневался, что перед ним суровый и сильный мужчина. Однако и сын человеческий понял, что незнакомец сильнее его. Что прольется кровь, если он еще раз попытается атаковать.
Галар кивнул в сторону двери, находившейся напротив прохода, по которому он с таким трудом поднялся, и прочел в глазах каменотеса, что тот понял его.
Сын человеческий что-то крикнул. На лицах его людей читалось удивление и облегчение, а затем они взяли ноги в руки и бросились прочь из мастерской.
Облегченно вздохнув, Галар оперся на барабан колонны, который стоял уже почти у самого края лестницы. Он был слишком изранен, чтобы сражаться. Однако не он один. В каменотесе он увидел свое отражение. Ремесленник, отчаянно сражавшийся до последнего, когда в его город пришли драконы. Карлик коснулся рукой носа, и от резкой боли глаза его снова наполнились слезами. Нос был сломан. Втянув в себя сопли и свернувшуюся кровь, он сплюнул на пол.
— Эй вы, трусы, засевшие внизу! Я расчистил путь. Поднимайтесь.
Галар огляделся по сторонам. Мастерская каменотеса была на удивление просторной. Она находилась в каверне длиной более десяти и шириной более пяти шагов. На одной из стен начали вытесывать барельеф, изображавший стоявшие в гавани корабли. Однако, судя по всему, вскоре художнику просто надоело. На полу, усеянном каменной мукой и сотнями осколков, лежало семь барабанов колонны, находившихся на разных стадиях обработки. Справа от входа в мастерскую был еще один выход, на уступ в скале. Хромая, Галар вышел туда и увидел над собой серое рассветное небо. Над городом по-прежнему кружили драконы.
Над скалистым утесом возвышался кран. Насколько мог видеть Галар, драконий огонь не повредил его. Толстый пеньковый канат свисал до самого уступа, на котором стояло еще восемь барабанов колонн, подготовленных, по всей видимости, для подъема, чтобы затем люди могли установить их в каком-нибудь монументальном сооружении.
Галар смотрел на канат, слегка покачивавшийся на утреннем бризе. Если немного устал от жизни и готов карабкаться шагов сорок вниз, то таким образом можно добраться до нижних отрогов Верхнего города. Галар посмотрел вниз. Он стоял на некотором расстоянии от края карниза, потому что стен или хотя бы поручней здесь не было. До воды было далеко. Шагов восемьдесят? Оценивать расстояния у карлика получалось плохо. Темное море плескалось внизу, тянуло к скале длинные пенные пальцы.
У Галара немного закружилась голова, и он поспешно отступил на шаг. Нет, смотреть в пропасть — это не для него… Пронзительный крик прервал его размышления. От моря прямо на него летел зеленый дракон. Быкодав! Его легко было узнать по роговым пластинкам, торчавшим на голове и своей формой немного напоминавшим корону. Бестия разинула пасть.
Галар рухнул навзничь. Он понимал, что здесь, снаружи, без возможности укрыться от огня, ему это вряд ли поможет.
Послышался второй крик. Низкий, гортанный. Быкодав развернулся. Над карнизом, широко расправив крылья, парил красный солнечный дракон. Хвост его тревожно метался из стороны в сторону. Неужели он отозвал быкодавов?
— Ничем я тебе не обязан, — пробормотал Галар. — Совершенно ничем.
Карлик поднялся на четвереньки. Слева от него в скале была выбита крутая платформа. Скорее всего, именно по ней в мастерскую поставляли материал.
— Ты что, поклоняешься драконам или их вид поверг тебя ниц, трус?
Рядом с Галаром показалась пара коренастых ног в портянках. Кузнец повернулся и поглядел на Гиннара. Покрытый шрамами карлик протянул ему руку.
— За то, что ты взял лестницу штурмом, я когда-нибудь выставлю тебе бочонок грибного. Но только если расскажешь, как пережил встречу с колонным барабаном.
Брататься Галару не хотелось.
— Крепкий череп — вот и вся тайна.
Изуродованное лицо Гиннара скривилось в гримасе.
— И правда, выглядишь ты так, словно пытался остановить камень мордой, — сказал он и махнул рукой в сторону пещеры. — Где убитые?
— Ноги у них оказались длиннее моих. Увидев, что убить меня у них не получается и что я поднимаюсь по лестнице, злой, как тысяча чертей, они предпочли сбежать.
Гиннар задумчиво провел рукой по красному подбородку.
— Совсем неглупы, дети человеческие. Совсем неглупы.
Галар поднялся. Не подначивает ли его Гиннар? Он вообще не мог разобраться в этом карлике из Ишавена.
Когда кузнец, хромая, вернулся с уступа в мастерскую, Нир уже был там. Вид у его приятеля был смущенный, он отводил взгляд. Ничего, пусть еще немного помучится.
— Мы отступаем, ребята. — Гиннар стал спускаться по проходу вниз.
— Что? — Галар не поверил своим ушам. — Пятеро твоих ребят
