– Так, сегодня Сочельник, поэтому давай уточним. Ты делаешь всю работу, а я получаю половину денег?
Пикси Правды стояла, привалившись к двери. Маарта выглядывала у неё из нагрудного кармана. Скрестив руки на груди, пикси всем видом давала понять, что будет торговаться до последнего.
И я знала, что мне придётся принять её условия. Я могла найти самую замечательную историю для статьи, но какой от этого прок, если Отец Водоль снова обвинит меня во лжи? А Нуш выразилась предельно ясно: я должна доказать, что моя история – правда. До последнего слова. И кто подтвердит мои слова лучше, чем Пикси Правды?
– Да, всё верно, – сказала я.
– И про меня ты тоже собираешься написать?
– Разумеется.
– И Отец Рождество это прочитает?
– Обязательно прочитает. Статья будет моим рождественским подарком.
– И ты первая спустишься в яму?
– Если ты настаиваешь.
Пикси Правды кивнула и протянула мне руку.
– Тогда договорились, Круглоухая.
Всё дальше и дальше под землю
Час спустя мы стояли возле ямы. Там по-прежнему клубился мрак, но когда я спрыгнула вниз, то обнаружила, что она совсем неглубокая: моя голова торчала на уровне земли.
«Хммм, – подумала я. – Может, и не получится из этого никакой истории…»
Впрочем, присев на корточки, я обнаружила, что в яме берут начало туннели. А это технически делало её не дырой, а норой.
– Тут внизу семь туннелей, – сказала я Пикси Правды, которая стояла на краю. – Только они не такие большие.
Затем я по очереди заглянула в каждый туннель. Все они были тёмными, один таинственней другого. Но так сразу сложно было понять, есть ли внутри что-нибудь интересное. В каждом из них могла скрываться удивительная история. Или же её не было ни в одном.
Пикси Правды перегнулась через край.
– Да уж, ты в них точно застрянешь, – жизнерадостно заявила она. – Боюсь, тебе придётся написать: «Я обнаружила в лесу несколько нор. Потом поняла, что для меня они слишком маленькие, и пошла домой».
– Не застряну, – упрямо ответила я. – Если я в них пролезу, то и ты сможешь.
– Вот уж дудки, – замотала головой Пикси Правды. – Такой громадине, как ты, в них ни за что не пролезть. Да и мне тоже. Вот мышка бы смогла, но я оставила Маарту дома, так что…
– Я раньше чистила дымоходы, и некоторые из них были гораздо уже этих туннелей. Давай посмотрим, куда ведёт вот этот, – я ткнула пальцем в туннель, который убегал на восток, к Эльфхельму.
– Даже не знаю, – протянула Пикси Правды. Кажется, моя затея её уже не вдохновляла.
Я внимательно посмотрела ей в глаза.
– Когда Отец Рождество узнает, что ты мне помогла, он будет очень впечатлён, – сказала я.
– В самом деле? – недоверчиво спросила Пикси Правды.
– Точно тебе говорю.
И Пикси Правды полезла за мной в туннель. Мы уползали на четвереньках всё дальше в темноту. Свет, долетавший с поверхности, в конце концов померк, и нас поглотил мрак. В туннеле было очень тесно, но я довольно быстро приноровилась ползти на локтях.
Вскоре мы обнаружили, что туннель раздваивается. Мы могли повернуть направо или налево. Определив на ощупь, что левый туннель чуть шире правого, мы выбрали его.
– Тут у нас меньше шансов быть погребёнными заживо, – бодро заметила Пикси Правды.
Затем нам встретилась ещё одна развилка. И мы повернули направо. А потом налево. Потом оказались на перекрёстке и поползли прямо. Затем снова налево. И снова направо.
Пикси Правды тяжело вздохнула.
– Полагаю, мы заблудились. А значит, скорее всего, умрём в этих туннелях.
– Ну пожалуйста, – взмолилась я, – тебе обязательно об этом говорить?
– Это же правда, – отозвалась Пикси Правды. Она пожала бы плечами, будь в туннеле больше места.
– Но ведь ты можешь промолчать. Если ты молчишь, то не врёшь, а просто ничего не говоришь.
– Я всегда болтаю, когда нервничаю. Это напоминает мне о том, что я жива.
Такой темноты, какая царила в туннелях, я ещё не встречала. Люди думают, что в печных трубах темно, но это не так. Свет проникает в дымоходы снизу и сверху, и если просидеть там достаточно времени, начинаешь различать предметы. Например, если поднесёшь руки к лицу, увидишь пальцы. Но в этих туннелях я не видела абсолютно ничего.
– Каково это? – спросила Пикси Правды откуда-то сзади. – Жить с Отцом Рождество.
– Ну, я стараюсь найти своё место в Эльфхельме и… – начала было я, но пикси меня перебила.
– Да при чём тут Эльфхельм? Расскажи мне про Отца Рождество. Чем он занимается, когда приходит домой?
– Ну… – я задумалась. – Он ест. Много ест. И готовит.
– А он поёт? – жадно поинтересовалась Пикси Правды.
– Да, иногда поёт.
– А что поёт?
– Рождественские песни.
– Как предсказуемо… и всё равно очаровательно… А обо мне он когда-нибудь говорит?
На моей памяти такого не случалось, но, в отличие от Пикси Правды, я могла позволить себе капельку дипломатичности.
– Не знаю… Говорит, конечно. Уверена, он часто о тебе думает.
– А что он говорит? – не унималась Пикси Правды.
– Ну, что-то вроде «Мне очень нравится Пикси Правды. Пикси Правды замечательная. Хо-хо-хо».
– «Хо-хо-хо»? – с сомнением в голосе повторила пикси. – Зачем он говорит «Хо-хо-хо»?
– Да он всегда это говорит. Он же так смеётся. Все смеются «ха-ха-ха» да «хи-хи-хи». А Отец Рождество – «хо-хо-хо». У него такой округлый смех.
– То есть он смеётся надо мной, – заключила Пикси Правды.
– Нет, он смеётся, когда счастлив. То есть почти всё время.
– Какой же он чудик, – мечтательно вздохнула Пикси Правды. – Большой, круглый, смеющийся, невероятно очаровательный, пахнущий пряниками чудик.
Мы всё ползли, и ползли, и ползли. Прошёл час – а может, и больше, трудно сказать, – и туннель стал медленно расширяться, а мрак рассеиваться. Причиной тому были светящиеся червячки – очевидно, волшебные, поскольку светились они жёлтым, зелёным и полночно-синим.
– Цветные червяки, – сказала Пикси Правды. – Странно.
– Что тут странного?
– Цветные червяки не живут под землёй. Это древесные черви. Их можно найти на деревьях и в книгах, что, по сути, одно и то же. Моя тётушка говорила, что книги – это всего лишь деревья, которым снится сон. Она была Пикси Мечты, а не Пикси Правды. Пикси Мечты не врут, как Пикси Лжи, они придумывают самые дивные объяснения, которые только можно представить. Например, когда я спрашивала тётю, почему луна одна на небе, она отвечала, что луна поссорилась с солнцем и теперь очень грустит, буквально тает от тоски. И если ты смотришь на небо и видишь там месяц, значит, луна в глубокой печали, а если её там нет, значит, она совсем закручинилась. И про снег тётушка говорила, что он падает с луны, потому что луна шелушится. Но суть в том, что цветные червяки не живут под землёй.
