– Это верно, – кивнул начальник полиции.
Алви разглаживала руками складки на юбке, в голове у нее снова проносились произнесенные когда-то слова. Разве не услышала она тоже самое от мг. Праффа на складе полимеров?
Она вцепилась ногтями в стол и пробормотала:
– Возможно, стоит спросить его об Эмме.
– Простите… – повернулся к ней шеф полиции.
Алви откашлялась.
– Я сказала, что, возможно, вам стоит спросить его, сколько он платит моей горничной, Эмме.
Мг. Эззелл побледнел, хотя выражение его лица осталось непроницаемым.
– Я не знаком с вашими слугами, мисс Брехенмахер.
Начальник полиции продолжал говорить что-то о руке, а не об Эмме, но Алви не слышала его голоса; его заглушил гул в собственной голове. Эззелл завладел протезом. Он знал о нем все. Возможно, уже нарисовал чертежи, которые должны выглядеть как предварительные эскизы, чтобы использовать их впоследствии против мг. Праффа и ее самой. Без сомнения, он выкинул куда-нибудь и Изображариум, и любые другие материалы, которые могли бы выдать его. И все же… если Алви и мг. Прафф все это время сидели здесь безвылазно, то и мг. Эззелла не должны были никуда выпускать. У него не могло быть достаточно времени, чтобы изучить протез, узнать о нем больше. Чтобы поэкспериментировать с ним, как Алви экспериментировала с той дверью в его подвале.
Мг. Эззелл тогда спросил Алви, не принимает ли она его за гротескного злодея, который вот-вот ошибется. Но он таким был, и он ошибся. Он идеально подстроил все – спланировал ограбления других полимерных, выставил себя в качестве жертвы, используя для всего этого наемных головорезов, что позволяло ему даже не приближаться к местам преступления. Но появление Алви пустило весь его план наперекосяк. Она не только оказалась свидетелем, но и своим неожиданным присутствием отобрала у мг. Эззелла драгоценное время. Его преступление выбилось из графика.
– Прошу прощения.
Все взгляды обратились на нее, и она поняла, что перебила шефа полиции на полуслове.
– Алви… – укоризненно произнес мг. Прафф.
Она пропустила это мимо ушей.
– Простите, но… если маг Эззелл – истинный создатель этой работы, почему бы не спросить его, как работает протез?
Маска спокойствия наконец-то соскользнула с лица Полиформовщика.
– Прошу прощения… – почти в тон ей отозвался полицейский.
– Эта женщина проявляет неуважение к… – начал адвокат Эззелла.
– Мы не в зале суда, черт возьми, – резко бросил мг. Прафф.
Алви поднялась:
– Если это действительно работа мага Эззелла, то попросите его продемонстрировать, как работает изделие.
Мг. Эззелл фыркнул:
– Но ведь это всего лишь опытный образец.
Она даже не смотрела на него; она словно играла в гляделки с начальником полиции.
– В заявке, которую маг Прафф отправил в оргкомитет Конвента и которая туда не дошла, предварительно сообщалось о неизвестном прежде заклинании Полиформовки. Очевидно, истинный создатель протеза должен знать это заклинание. Так попросите мага Эззелла произнести его.
– Это клевета, – заявил адвокат.
– Это должно стать ключевым моментом моей демонстрации! – добавил мг. Эззелл. – Я просто не могу…
Начальник полиции обратил к нему стальной взгляд.
– Мы отнюдь не широкая аудитория. Сделайте то, что она просит.
– Это предвзятое отношение к моему клиенту, – бросился в атаку адвокат. – Как сказал мг. Прафф, мы не в зале суда и вы не имеете права что-то требовать от моего клиента.
Начальник полиции смерил его негодующим взглядом.
– Я имею право бросить его в тюрьму до тех пор, пока соответствующие власти не найдут времени назначить суд, о котором вы говорите.
Мг. Эззелл схватился руками за край стола. Он гордо вздернул подбородком, как бы говоря об уверенности… или, возможно, решимости идти до конца. Он стремительно поднялся, отбросив стул назад, и, обойдя вокруг стола, остановился напротив начальника полиции. Несколько секунд он смотрел на протез, а потом резко протянул руку и схватил его.
Полиформовщик держал протез обеими руками. Он так и этак вертел его, но все его поведение говорило о том, что ему так и не удалось найти нужное заклинание. Алви опустилась на место и ждала, когда же он заговорит. И все ждали. В комнате стало тихо, как в морге.
Мг. Эззелл протянул искусственную руку вперед, будто она была продолжением его собственной, и произнес:
– Внимание. Направление.
Множество мыслей пронеслось в голове Алви. Неужели он решил испробовать именно это? Давным-давно известное заклинание, которое знает любой подмастерье-первогодок?
Он проиграл.
Рука не двигалась. Он знал, что он проиграл; это уже знали все, находящиеся в комнате. Глаза мг. Эззелла блестели, и Алви было почти жалко его.
Почти.
Начальник полиции поднялся, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, мг. Прафф поднялся со своего места и, шагнув вперед, забрал протез из рук мг. Эззелла. Он просто сказал:
– Нажать!
Жидкая пластмасса в пластмассовых трубках искусственной руки усилила нажим на стенки своих вместилищ, и все пять пальцев протеза распрямились.
Алви усмехнулась.
Начальник полиции тяжело и громко вздохнул.
– Артур, арестуйте мага Эззелла за присвоение чужой собственности и похищение человека. Список обвинений дополним позже.
Мг. Эззелл дернулся, как будто его ударили.
– Он каким-то образом все подделал! Никакое это не доказательство! Это возмутительно!
– Тише мистер Эззелл, – уже скучающим тоном ответил начальник полиции. – Или вы дадите мне еще больше материала для обвинения.
Мг. Эззелл замолчал, и одновременно за его спиной встал полицейский по имени Артур с парой наручников.
Облегчение волной накрыло Алви, будто фонтан гейзера. У нее даже голова закружилась. Вскочив со стула, она вскинула руки в ликующем жесте, но израненные ноги подвели ее, и она тут же упала.
Глава 19
Конвент Изобретателей, как и планировалось, продолжался три дня. Утром второго дня Эмма в обмен на смягчение грядущего приговора призналась в сотрудничестве с мг. Эззеллом, окончательно обеспечив Полиформовщику длительное тюремное заключение и пожизненное лишение лицензии мага. К вечеру полицейские отыскали остальное оборудование мг. Праффа и Алви в сарае неподалеку, а автомобиль и трейлер – в канаве возле самого Оксфорда. Один из детективов, занимавшихся этим делом, напал на след головореза, пытавшегося удержать Алви в доме, и рассчитывал вскоре арестовать его. Владельца лесной хижины так и не нашли, что удостоверило начальника полиции в том, что под этим вымышленным именем скрывался или сам Эззелл, или кто-то из его сообщников. На третий день Алви и ее наставнику наконец разрешили посетить Конвент.
Огромный Изображариум привлек внимание множества посетителей, и Алви много часов регулировала очередь, выстроившуюся к нему, и по просьбам зрителей включала одно из запрограммированных зрелищ – звездную ночь, Аравийскую пустыню, Песчаное море и дворец Его Величества. Но если Изображариум и чудеса, которые он всем демонстрировал, вызывали непрерывные ахи и охи, то протезы привлекли наибольшее внимание магов, ученых и изобретателей, которые рассматривали опытный образец и задавали множество вопросов. Зрители даже ахнули, когда мг. Прафф в первый раз перед всеми надел носок поверх своего кулака, сунул
