— Нет, конечно! — пообещал Соколовский, прибавляя скорость и объезжая на мотоцикле поток машин по встречной полосе.
— Люблю тебя.
— Я тоже, — отозвался Игорь.
Катя убрала телефон, сказала, что Игорь приедет прямо в аэропорт, и подошла к отцу. Она обняла его, прижалась, вдыхая его запах, чтобы запомнить подольше и прошептала на ухо:
— Папа, я буду очень-очень по тебе скучать.
— Я тоже, — поцеловав дочь в висок, ответил Игнатьев и повернулся к жене. — Ну, берегите себя. И ждите меня. Я скоро прилечу к вам.
Катя посмотрела на отца, грустно улыбнулась и обвела взглядом дом, в котором прошло ее детство. И дом, и двор хотелось тоже запомнить надолго.
Игнатьев приехал на вокзал почти одновременно с Соколовским. Родионова и Жека уже ждали их на платформе.
— Билеты куплены на три поезда, — рассказывала Вика. — Все три отправляются один за другим. В каком именно они поезде, мы не знаем. Я проверю состав на седьмом пути. Игорь, ты на четырнадцатом. Жека, а ты с Игнатьевым проверьте на первом.
Они побежали каждый в своем направлении. Времени было очень мало и приходилось успевать разглядывать пассажиров, понимая, что Лапин и его семья могли попытаться изменить внешность. Оперативники быстро проходили вагон за вагоном каждый в своем поезде, заглядывая в купе, выглядывая в окна на перрон.
Вика, перейдя в очередной вагон, вдруг застыла на месте. Впереди, из купе, вышла внучка Лапина. Вика сделала шаг назад и боком вошла в купе проводника. В зеркале на стене коридора она увидела жену Лапина, которая вышла в коридор, быстро посмотрела по сторонам и увела девочку снова в купе. Затем из купе показалась голова самого Лапина. Вика достала телефон и набрала номер Соколовского.
— Игорь, я его вижу. Седьмой вагон, третий…
Договорить она не успела, потому что в спину ей уперся ствол пистолета, а мужская рука грубо вырвала из пальцев телефон. Вика повернулась.
— Андрей? — она с удивлением увидела перед собой сына Лапина.
— Пошли.
Соколовский бежал за поездом, когда тот уже тронулся, а проводники опускали пороги и закрывали входные двери тамбуров. Он успел прыгнуть и ухватиться руками за поручни. На него ошалело смотрела через стекло двери немолодая проводница. Пришлось одной рукой доставать удостоверение и привлекать к себе внимание красной книжечкой. Женщина оказалась понятливой и все же открыла дверь.
— Полиция, — выдохнул Соколовский. — Спецоперация!
Вика шла, чувствуя, как в спину ей упирается пистолет, и лихорадочно соображала, что она еще может предпринять. Вырваться, привлечь внимание людей? Это не выход. И не важно, что сын Лапина может выстрелить в нее, важно, что она ведь все равно не успеет предупредить ребят, а Лапин сумеет скрыться. Он уже доказал, как умеет это делать. И она послушно шла до тех пор, пока Андрей не привел ее в вагон-ресторан.
— Пришли. Конечная остановка, — сказал он, подтолкнув Вику в сторону Лапина, стоявшего в проходе у первого столика.
— Надо было позволить нам уйти, — спокойно произнес киллер.
— У вас, я вижу, семейный подряд, — Вика кивнула на Андрея. — Вся семейка запачкалась.
— У меня было хорошее детство, — вместо Лапина ответил Андрей. — Я отцу благодарен.
Больше он ничего сказать не успел, потому что на его голову обрушился мотоциклетный шлем. Андрей со стоном повалился на пол, а Соколовский, перехватив его руку, вырвал пистолет и навел его на Лапина.
— У меня тоже детство было зашибись! — зло прищурившись, заявил он.
Лапин не сводил дула своего пистолета с Вики, Соколовский с него самого. Но тут у Игоря зазвонил телефон. Медленно левой рукой, не выпуская киллера из поля зрения, он достал аппарат.
— Теперь ты знаешь, что твой отец и Игнатьев — убийцы, — раздался в трубке голос Фишера.
— Кто бы говорил, — со злостью ответил Соколовский.
— Уверен, ты сейчас очень занят, Игорь, — голос Фишера звучал заботливо. — Я ненадолго. Не буду тебя отвлекать. Просто хочу сообщить новости про нашу с тобой партию. Я придумал новый ход — тебе понравится. Напомнит о прошлом.
— Что? — насторожился Соколовский.
— Одним ходом двух пешек. Интересно, правда?
— О ком ты? — спросил Соколовский и уже начал пугаться. Он понял, куда клонит Фишер, и понял, что не сможет помешать.
— Я предупреждал. В игре всегда есть что терять, — прозвучал ненавистный голос в телефоне. А потом аппарат замолчал.
— Ты! — Соколовский почувствовал, что ладонь стала потной, но он поднял пистолет на уровне глаз и сжал его. — Ты продал нас Фишеру?
— Нет, — спокойно ответил Лапин, не двигаясь и продолжая целиться в Вику.
— Да! И он помог тебе бежать!
— Мы справились сами.
— Игорь, — Вика пошатнулась, когда качнулся вагон. — Что происходит? Кто звонил?
Бросив взгляд на Лапина, Соколовский стал листать контакты в телефоне, ища телефон Кати. Вот она…
Такси, в котором ехала Катя с матерью, остановилось на железнодорожном переезде. Катя смотрела на опустившийся шлагбаум, на мигавшие красные фонари. Она подняла трубку к уху, когда зазвонил ее телефон, и не обратила внимания на остановившийся за машиной такси большой грузовик.
— Катя! Где ты? — голос Игоря звучал тревожно, чуть ли не с паническими нотками.
— Игорь, ты успеваешь? — Катя тоже заволновалась. — Ты в порядке?
Поезд приближался, и в открытое окно такси врывался гул. Катя стала поспешно закрывать окно на своей двери.
— Подожди, Игорь! Я плохо слышу, мы на переезде, тут поезд!
Голос Соколовского сорвался почти на фальцет.
— Уходи оттуда! Сейчас же уходи! Катя, ты слышишь…
Грузовик, стоявший позади такси, вдруг тронулся с места, скрипнув тормозами, и ударил машину с пассажирами в задний бампер. Водитель такси в панике обернулся назад и стал давить на педаль тормоза, но грузовик уже разогнался и двигал машину вперед. Вот отлетел в сторону сломавшийся шлагбаум. Женщины за спиной истерически закричали, такси уже выскочило на рельсы. Удар локомотива был ужасным…
Соколовский в телефонной трубке услышал удар, скрежет, а потом их сбило с ног так, что он выронил пистолет и вместе с Лапиным
