Она придушенно всхлипнула и закрыла лицо руками. Даже краткое пребывание в вакууме привело к тому, что кожа пошла волдырями из-за облучения. Робомедик занялся и этой проблемой.
Я больше не знала, что сказать, поэтому оставила подругу. Звуки, что преследовали меня вдоль всего коридора, можно было принять за плач или смех. Я позаботилась отправить ей бота с рекреационными наркотиками. Веналокс оказался смертельной ловушкой, но в прочие я еще верила. Отличное средство заглушить печаль.
* * *Пасус впервые позвал меня на свой корабль. Взойдя на борт «Колосса», я обнаружила Тайруса. Он сидел напротив сенатора за длинным столом посреди сада. Слуги поставили перед ним блюда свеженарезанных фруктов. В лучах трех солнц, что лились сквозь купол, кожа императора казалась серой, тусклой. Он сильно похудел.
– А, Немезида, – окликнул меня Пасус. – Присядь. Позавтракай с нами.
Да скорее я отраву выпью. Я посмотрела на сенатора, гадая, что за игру он ведет. Скипетр Тайруса лежал на столе между ними… немного ближе к Пасусу, чем к истинному владельцу.
– Ваше величество, смотрите, кто к нам присоединился! – воскликнул сенатор.
Тайрус вздрогнул и на секунду посмотрел на меня.
– Он не ест, – сообщил мне Пасус. – Последствия ломки.
Ломки!
Я с надеждой глянула на Тайруса. Судя по горькому цинизму на лице, он явно понимал, что с ним творили.
– Ты в порядке? – тихо спросила я. Впрочем, Пасус все равно нас слышал.
– Просто тошнит, – хрипло ответил Тайрус.
– Ты… – Я глянула на Пасуса; мерзавец наблюдал за нами с довольной ухмылкой, от которой мне захотелось проломить ему череп. – Тайрус, ты все помнишь?
– Я помню, как раздарил все, что имел, – прохрипел он. – А потом взял на себя ответственность за массовое убийство, которого не совершал. Я помню достаточно, чтобы считать это худшим приходом в своей жизни. Теперь же мой разум чист. Почему? – Тайрус посмотрел на Пасуса. – Ты забрал все, что собирался?
– Я доволен, что первый этап позади. Нам больше не нужны инъекции. С этого момента, тебе достаточно просить у меня дозу, когда нужно, а я стану поставлять тебе порошок.
Тайрус закрыл глаза.
– У меня нет кораблей, нет колоний, нет ресурсов… только хваленая родословная. Поведай, как же я буду расплачиваться за воздух? Еду? Воду? Теперь, когда ты захватил Valor Novus, мне придется переехать или снимать у тебя комнаты? Что возвращает нас к вопросу о деньгах. Я бы с радостью очистил помещение, но подозреваю, ты этого не позволишь. Я в затруднительном положении.
– Ты прав. Такие расходы тебе не потянуть. Особенно учитывая, что твое величество не может рассчитывать на невесту с приданым. К счастью, я всегда готов ссудить в долг.
– Но мне придется откуда-то его возвращать. Нельзя же бесконечно брать взаймы.
– Всем твоим предкам приходилось жить с пустой казной. Я возьму на себя все труды, и ты сможешь покрывать долги за счет налогов. Тарифов. Штрафов. В твоем распоряжении весь государственный аппарат. Твой дядя не стеснялся его использовать.
– А я нет, – рявкнул Тайрус.
– Пока нет, – сверкнул глазами сенатор.
Он загнал императора в угол. И оба это понимали.
Тайрус откинулся назад, уставился в потолок и обреченно усмехнулся.
– Геноцид, грабеж излишних… а ты делаешь из меня весьма популярного императора. К чему возня с веналоксом? Должник уже в кармане у заемщика.
– Значит, хочешь прекратить принимать веналокс?
Тайрус не ответил. Он понимал, что это ловушка.
– Зачем вообще спрашивать? – вмешалась я.
– Он может завязать сейчас, если пожелает. Прямо сегодня.
Неужели сенатор считал, будто Тайрус настолько пристрастился, что сделает иной выбор?
– Ломка – самое трудное, – продолжил Пасус. – Но если захочешь бросить, то выдержишь. Промучаешься два дня, судя по тому излишнему, на котором я проводил опыт.
– Я тебе ни на миг не верю, – отрезал Тайрус. – Ты не дашь мне бросить.
– Дам. Разумеется… – Он взял бокал и покрутил его. – Не могу обещать, что не выжду два дня, а потом не введу тебе наркотик, чтобы пристрастить обратно. Будем повторять снова и снова, пока ты не осознаешь тщетность усилий.
– Ладно, я понял, – вскинул руку Тайрус. – Дашь мне порошок?
– Такая постановка вопроса мне не нравится. Я хочу, чтобы ты назвал мой титул, обратился ко мне уважительно и сказал «пожалуйста». На коленях. И в зале заседаний.
– Ты совсем рехнулся? – спросил Тайрус.
– К чему устраивать такое? – снова встряла я. – Нравится его унижать?
– Его чувства тут ни при чем, – отмахнулся Пасус. – Вопрос в том, как нас будут воспринимать. Мне нужно, чтобы гранды видели: я управляю императором, и поняли, как теперь обстоят дела. Это и для твоего блага, Тайрус.
– Моего блага? – с улыбкой переспросил Тайрус. – Интересное объяснение.
– Ты будешь это помнить. Всегда. Ну что, идем в зал?
Тайрус сплел пальцы и уставился на них, будто рассматривая ногти. Они были грязными. Тайрус, такой педант, и с грязью под ногтями. Я не могла отвести глаз от зрелища.
– А тебе это доставляет истинное удовольствие, – заметил Тайрус.
Мгновение Пасус обдумывал его слова, а затем улыбнулся.
– Ну разумеется. А почему нет? Признаю, мне очень нравится происходящее. Я держал сенат под контролем, еще когда ты пеленки пачкал, но при определенном везении ты мог выбить почву у меня из-под ног и лишить власти. Но потом променял мою дочь на тварь, которая ее убила. Ты унизил меня сотней способов, так что не буду лгать… месть приятна.
– А я и не подумала бы, что вы такой чувствительный, сенатор, – заметила я. – Получается, все это время вы подсчитывали каждый знак неуважения?
– Это человеческая натура, дьяболику не понять, – отрезал Пасус, не сводя глаз с императора. – Вечная история: молодой сбрасывает старика. Но не ты и не сегодня. Может, сотню лет спустя, когда ты будешь старым императором и какой-нибудь высокомерный юнец захочет уничтожить все, за что ты боролся и с таким трудом выстраивал… Возможно, тогда ты поймешь, что надо первому раздавить этого юнца. Ну а пока я с удовольствием посмотрю, как ты встанешь передо мной на колени.
Глава 28
Я никогда не болела. Да и Сидония не хворала ничем страшнее простуды. Самые страшные симптомы я видела у Тайруса после первого визита на Люмину и по большей части избегала его во время лечения. Теперь его глаза лихорадочно блестели, кожа стала восковой.
Тайрус заставил себя посмотреть мне в глаза и прерывисто сказал:
– Немезида, помнишь, когда мы обсуждали мой план…
Я поняла, о чем он. Об уверениях, будто справится с наркотиком.
– Да?
– Наверное, я себя переоценил. Совсем немного.
Больше, чем немного, и мы оба это знали, но я изобразила улыбку.
– Знаю, Тайрус.
Его ответная улыбка была любящей, безнадежной. Затем он встал и пошел к выходу.
Первым порывом было убраться подальше от признаков болезни, хотя на этот раз я понимала, что дело не в вирусе. Просто человеческое тело привыкло к яду
