– Я очень занята, Огюст. У меня назначена встреча с королевой.
– Тогда мне нужно уходить. – Его голос звучал расстроенно.
Вдруг я заволновалась.
– Пока нет. – Я могу уделить ему минутку. Всего одну.
– Нет, я пойду. – Он выглядел сконфуженным. – По правде говоря, я тебя побаиваюсь.
Я рассмеялась, решив, что он шутит. Но Огюст напрягся, между бровями пролегла складка.
– Я боюсь всего этого. – Он провел руками в воздухе, будто погладил невидимую веревку, связывающую нас обоих.
Я повернулась к нему спиной.
– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. – Я теребила руками юбку, чтобы скрыть дрожь. Я чувствовала каждый его шаг, когда он подходил ко мне. Чувствовала, что его тепло, как фонарь, согревает мою спину.
– Ты когда-нибудь задумывалась о любви?
– О любви? – переспросила я, едва найдя силы говорить.
Огюст положил руку мне на талию и развернул к себе. Я почувствовала его запах и не стала противиться, когда он притянул меня к себе. Огюст приложил пальцы к моей груди, а затем заставил меня приложить ладонь к своей.
– Ты это чувствуешь?
– Да. – Его сердце билось очень быстро.
– Любовь – это когда сердца бьются вместе.
Я отпрянула.
– У меня это было с моими сестрами.
– Ты когда-нибудь мечтала полюбить кого-нибудь еще?
– Нам не разрешено даже думать об этом. Это опасно.
– Еще одно правило?
– Это действительность.
– Я уеду, – сказал он. – Из дворца.
Мое сердце пропустило удар. Неужели все хотят скрыться подальше от Софии?
– Почему?
– Я больше не желаю быть женихом принцессы.
– Почему?
Он дотронулся до моего лица, провел кончиками пальцев по лбу, по щекам, погладил мои губы.
Кровь бурлила. Щеки обдало жаром. Огюст поцеловал меня, и я почувствовала вкус его губ. Аромат розовой эссенции и корицы, которую он, должно быть, добавил себе в утренний чай, сводил с ума. Поначалу нежный поцелуй превратился в страстный.
Сердце трепетало. Все, о чем предупреждала нас Дюбарри: о нашей крови, о магии, о даре – было забыто. Остался только он, соприкосновение наших губ, кожи и тел. Огюст еще сильнее прижал меня к себе, его руки гладили мою спину, я запустила пальцы ему в волосы. Мир сжался до размеров этой комнаты, и все, что мне было нужно, – чувствовать это снова и снова. Я смогла бы целовать его бесконечно. И пусть Дюбарри сколько угодно говорит о потере магии.
Я отстранилась, чтобы сделать вдох.
– Я хотел сделать этот с самой первой нашей встречи, – сказал он.
Я похлопала кончиками пальцев по своим припухшим губам. Их чуть пощипывало. Мне так хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно.
– Знаю. – Мое дыхание все еще было сбивчивым. – Я тоже.
– Давай уедем вместе. – Огюст поцеловал меня в лоб, потом в нос и снова в губы. Его слова свинцовым грузом легли мне на плечи.
– Куда?
– На край света, за границу королевства.
– Они будут нас преследовать. София будет…
– Я не хочу на ней жениться. Она…
– Чудовище, – сказала я, и он улыбнулся.
– Тогда поедем со мной. Это будет настоящее приключение. И мы будем вместе.
– Мне будет плохо. Я не должна любить. Ведь я одна из Прекрасных.
– Ты сможешь. – Он провел пальцем по контуру моих губ, потом приподнял мое лицо за подбородок и снова поцеловал.
Я представила себе, как это могло бы быть: мы на корабле покидаем Орлеан, путешествуем по миру, целуемся каждый день, и я постепенно узнаю, как это, когда тебя любят не только твои сестры, а мужчина.
Я растворилась в его поцелуе, и мои фантазии обретали дыхание и плоть. Это реально. Я могу уехать с ним.
Мамин голос в моей голове прошептал: «Делай то, что правильно». Перед глазами встало лицо Шарлотты. Я дала обещание Арабелле и королеве.
Я положила руку Огюсту на грудь и оторвалась от его губ.
– Я не могу, – прошептала я так тихо, что он, скорее всего, и не услышал, а я и сама не осознала, что это правда.
– Это потому, что ты так любишь придворную жизнь? – Он нахмурился и отошел от меня. Я перестала ощущать его тепло и внезапно почувствовала, что очень замерзла.
– Нет, Огюст…
– Мне не нужно было сюда приходить. – Его лицо окаменело. Я потянулась к его руке, но он отстранился.
– Огюст.
Не сказав ни слова в ответ, он бросился вон из комнаты. Глотая слезы, я выбежала за ним в коридор, но его и след простыл. Там стояла одна Марселла с блестящим почтовым шаром с золотыми лентами от королевы.
Я подскочила к ней и достала записку.
Камелия,
сегодня София придет навестить сестру. Я пришлю за тобой завтра.
Ее Величество Королева
46
На следующий день по всему дворцу разносился колокольный звон в честь королевы. Перед Церемонией Оглашения было объявлено о ее болезни. Двор выпустил множество почтовых шаров с соболезнованиями, украшенных маленькими портретами улыбающейся королевы, и словами благодарности за то, что она сделала для королевства во время своего правления. Они хаотично летали по холлам и коридорам, оставляя за собой следы из блесток в форме слез и оглашая округу негромкими писклявыми рыданиями. Весь двор собирали на молитву в Зале Приемов по нескольку раз в день. Сегодняшний день был объявлен днем скорби.
Я ждала хоть записки от королевы, но, получив только платье и вызов от Софии, отправилась в ее покои в сопровождении Реми.
Личная столовая Софии сверкала как бриллиант. Все поверхности были уставлены вазами с зимними цветами. В бокалах для шампанского и вина, фужерах и стаканах плескались напитки всех возможных оттенков. На подносах, заполнявших большой стол, высились башни из осыпанных серебристыми блестками пирожных. Фонари распространяли тепло и светили над нами, как звездочки.
Дворецкий объявил о моем приходе, я оказалась последней из приглашенных гостей.
– Я так рада, что ты смогла присоединиться к моему спонтанному празднику, – сказала София. На ней было черное траурное платье, а на шее сверкало ожерелье из черных бриллиантов. В уложенные в высокую прическу волосы была вставлена камея с изображением ее матери.
– Позвольте мне выразить мои искренние соболезнования в связи с болезнью вашей матери, нашей королевы, – сказала я, низко поклонившись, поцеловала два сложенных пальца и приложила их к груди. Все присутствующие за столом закивали, демонстрируя уважение к умирающей.
Сегодня вечером я буду играть по их правилам.
София кивнула и взмахом руки пригласила меня присоединиться к остальным. Реми вместе с другими стражниками охранял зал. Огюст сидел слева от Софии вместе с красивой рыжеволосой женщиной. По правую руку от Софии я увидела принца Альфреда с едкой усмешкой на губах. Меня передернуло. Мне казалось, что ему запретили появляться при дворе. Когда я проходила мимо, он послал мне воздушный поцелуй. Внутри меня все сжалось от омерзения. Злость, смешавшись с магией, бурлила у меня под кожей.
В сторонке за детским столиком я заметила Элизабет. Она сидела, уткнувшись взглядом в колени, и хмурилась. Фрейлины Софии – Габриэль,
