– А мистер Молдинг никогда не жаловался на шум или на какие-нибудь необъяснимые явления? – поинтересовался я.
– Я не вполне понимаю, о чем вы, сэр.
Если честно, я и сам этого толком не понимал. Человеческий разум подчас выкидывает фокусы. Для того чтобы защитить себя, он нередко придает успокоительную незначительность недавним событиям, размыто подавая то, что мы действительно видели, и то, что нам лишь пригрезилось.
– Вечером я кое-что обнаружил в ванне, – добавил я. – Некое существо.
И вдруг голос подал Уиллокс.
– Крысу? – простецки-откровенно ляпнул он. – Они здесь, увы, попадаются! Они частенько проникают в старые дома. Ничего, я им яду подложу.
– Нет, не крыса. Я затрудняюсь даже сказать, что это было. Оно просочилось в сливное отверстие вместе с водой. Мне показалось, что я видел какое-то ракообразное.
– Ракообразное?
– Да. Краба или лобстера.
Миссис Гиссинг с опаской покосилась на меня – так смотрят на сумасшедших, и, похоже, у экономки имелись на то свои основания. Уиллокс растерялся. Вероятно, он прикидывал, насколько извилистое чувство юмора лондонцев отличается от остроумия местных.
– Кому бы взбрело класть вам в ванну лобстера? – нашлась наконец миссис Гиссинг. – Уж явно не мне.
Несомненно, ей в голову опять закралась мысль о том, что ее подсиживают. Мне пришлось заверить экономку, что я вовсе не обвиняю ее в склонности подсовывать лобстеров в ванны незнакомцам.
– А еще, – продолжил я, – меня разбудило чье-то присутствие в доме.
– Э-э-э… присутствие? – повторил Уиллокс.
– Да. Как-либо иначе я описать не могу.
– Вы имеете в виду… привидение, сэр?
– В привидения я не верю, – отмахнулся я. – А мистер Молдинг, кстати, в них верил?
– Не припомню, чтобы он обсуждал это со мной.
Уиллокс повернулся к миссис Гиссинг, которая молча пожала плечами.
– Я знаю, что с некоторых пор мистер Молдинг начал собирать оккультные книги, что предполагает наличие у него интереса к данному вопросу. Он никогда не упоминал вам о загадочных явлениях в особняке?
– Нет.
– А не бывал ли он последнее время, месяц-другой, подавлен? Утомлен или, наоборот, возбужден?
– Нет.
– Миссис Гиссинг, я не произвожу на вас впечатления умалишенного?
Впервые за все время она улыбнулась.
– Сразу, сэр, и не скажешь. Вы учтите, что дом – большой и построен давно, а в таких домах всегда полным-полно всяких скрипов и стонов, кажущихся странными тем, кто к ним непривычен. Пойду-ка я сготовлю вам горячий завтрак, сэр, думаю, после еды вы почувствуете себя гораздо лучше.
– А вы, мистер Уиллокс? – упорствовал я. – Моя вменяемость не вызывает у вас сомнений?
– Простите, сэр, я слишком мало вас знаю. Но в целом вы кажетесь мне вполне разумным. Ну а миссис Гиссинг права: чтобы попривыкнуть к старому дому, нужно хорошенько освоиться в его стенах. Я и сам иной раз, когда здесь хожу, порой вздрагиваю и поглядываю через плечо. Ничего уж тут не поделаешь, особняк-то древний! Здесь много своих историй, которые прямо гнетут своим весом.
Я начал расспрашивать Уиллокса насчет Молдинга, однако ничего нового или любопытного не услышал. В свою очередь, Уиллокс задал мне вопрос насчет жалованья, и я сказал, что денежные вопросы взял на себя мистер Куэйл. Уиллокса это, похоже, устроило, хотя, знай он Куэйла персонально, его реакция вряд ли была бы столь благодушной. Куэйл редко бывал расторопным с оплатой, а финансовые обязательства Молдинга перед прислугой наверняка значились в самом хвосте списка куэйловских приоритетов. То, что он расщедрился на мой аванс, лишь выказывало, насколько его заботило благополучное возвращение Молдинга в родные пенаты.
Уиллокс пошел проверять владения мистера Молдинга. Из кухни доносились стуки-бряки, а вскоре в библиотеку просочился дразнящий запах жареного бекона.
Все это успокоило меня, и я окончательно вернулся в реальность. Ночные события, развернувшиеся в ванной, показались мне вымыслом. Наверняка мне пригрезился кошмар. Что ж, вполне логично.
Незамутненному уму всегда свойственно изыскивать самое рациональное объяснение: поступать иначе – значит попросту сеять семена безумия. Мой ум, уже надломленный происшедшим, еще не готов полностью пропитаться ядом мании преследования.
Внезапно раздался стук в дверь. Миссис Гиссинг хлопотала на кухне, поэтому дверь открыл я. На пороге стоял мальчик, работающий на почте, он принес телеграмму. За труды я дал ему шиллинг (денег мельче при мне не оказалось) и услал восвояси. А потом задумался: можно ли будет включить шиллинг в накладные расходы? Наверное, надо было взять с мальчишки что-нибудь вроде расписки. Ладно, какая разница?
Телеграмма была от Фонсли. Краткость давала понять, что оплата делалась пословно – и педант скрупулезно считал каждое. Приветствия не имелось, а было лишь фальшивое сожаление насчет того, что точный адрес «Дануидж и дочь» неизвестен. Вроде бы фирма находилась в Челси возле Кингс-Роуд. В конце следовало скупое добавление:
«ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ СЧЕТА МОЛДИНГА СНЯТА КРУПНАЯ СУММА ЗПТ 10 000 ФУНТОВ ТЧК КУЭЙЛ НЕ ЗАВЕРЯЛ ТЧК РАССЛЕДУЙТЕ ТЧК».
Десять тысяч – это вам не жук чихнул. Можно сказать, состояние. В кабинете у Молдинга стоял сейф, но доступа к его содержимому у меня не было. Вероятно, деньги до сих пор лежали в сейфе. Ну а тот факт, что Молдинг снял со счета кругленькую сумму без согласования с Куэйлом (в принципе, имея на это полное право, пускай и вопреки своему обыкновению), наталкивал на некую мысль. Наверное, десять тысяч потребовались Молдингу срочно, причем для определенной цели, ради которой он предпочел не ставить в известность своего юриста. Из личного опыта я знал, что нестандартные схемы трат частенько дают почву для размышлений. Например, постепенная утечка денег с растущей частотой и в растущем количестве подразумевает тайное пристрастие человека к азартным играм. Более крупные, но регулярные траты предполагают наличие дамы полусвета, а возможно, и нескольких красавиц. Значительный разовый платеж – особенно такой, когда клиент не советуется с юристом – подразумевает вложение в сомнительную, с точки зрения закона, махинацию или же попытку устранить конкретную проблему.
Но та скудная, но правдивая информация о Молдинге, которой я располагал, не имела отношения к подобным коллизиям и превратностям судьбы. Он не питал интереса к азартным играм и женщинам, а значит, маловероятно и возникновение сложностей, обусловленных этими бренными страстями. Нет, десять тысяч предполагали какое-то ценное приобретение. Но какое? Дом у Молдинга уже был, причем огромный, еще в одном он просто не нуждался. Не прибавилось в окрестностях Бромдан-Холла и новомодных авто или яхт. Итак, вопрос: на что мог потратить деньги Лайонел Молдинг? На какую прихоть?
Лайонел Молдинг тратил деньги исключительно на книги.
И что же, спрашивается, за книга – одна или несколько – могла стоить десять тысяч полновесных фунтов?
Видимо, весьма редкий экземпляр.
Я хорошенько позавтракал, узнал с помощью миссис Гиссинг расписание поездов и приготовился к возвращению в Лондон.
5
Если честно, я никогда не бывал в «Стифордсе» – в основном из-за того, что считал себя неподготовленным профаном. Кроме того,
