– Что это было? – спросила Анжелика шепотом. Не то чтобы она испугалась. Не успела она толком испугаться! Просто стало любопытно.
– А хрен его знает! – Водила выругался очень витиевато и красочно, спрыгнул на обочину.
Следом не спрыгнул, а почти вывалился из салона Леший, бросился к придорожным кустам. Эк его, бедняжку, накрыло! Анжелика выбиралась из джипа неспешно и с достоинством. Можно было и не выходить, но интересно ведь, что они там такое чуть не сбили.
Оказалось, что сбили. Водила тыкал палкой во что-то белое, неподвижное.
– Вот же пакость! – сказал с отвращением и поднял с земли крупный камень. – Чуть богу душу из-за тебя не отдал! Ну сейчас ты у меня…
– Что это? – спросила Анжелика, заступая водиле дорогу и всматриваясь в то, что лежало на обочине.
– Я же говорю – пакость! И откуда только взялось посреди леса?!
– Это не пакость. – Анжелика присела на корточки, осторожно, кончиком ногтя, поскребла по холке крупную белую крысу. Вернее, не крысу, а крыса.
В детстве у нее не было домашних животных, батя не разрешал. Да и как завести зверя в доме, где уже есть один хищник?! Поэтому Анжелика привечала всю бездомную живность, какую только могла найти. Она не боялась ни собак, ни котов, ни вот даже крыс. Крыс боялись все, кроме нее. А она даже в руки их могла взять без всякого вреда для собственного здоровья. Это уже став взрослой, Анжелика узнала, что крысы являются переносчиками всяких разных болезней. Впрочем, знание это ничего не изменило в ее к ним отношении. Она не боялась! Не визжала при виде крошечной мышки, как идиотка. И в обмороки не хлопалась. Она не боялась, и они ее тоже не боялись. Вот такая странность…
А этот крыс был не дикий, не заразный и не блохастый, он был белоснежный и холеный. Что такому красавцу делать посреди леса?
– Ты сдурела, девка? – спросил водила шепотом. – Брось это, пока не цапнуло. Или лучше дай я его зашибу…
– Я тебя сейчас сама зашибу, – прошипела Анжелика и снова погладила крыса по шерстке. С виду он был целый и невредимый. Может, сознание потерял от стресса? Вон некоторые от стресса в кустах блюют, а тут крошка совсем… – Эй, – позвала она ласково, – крыс, ты чего?
Словно в ответ на ее вопрос, по белому боку пробежала волна, следом дернулись полупрозрачные усы и лишь затем открылся и уставился на Анжелику красный инфернальный глаз. Такая прелесть!
– Живой, – сказала Анжелика и почесала крысу плюшевое пузо. – Хорошо, что живой.
– Одуреть… – пробормотал за спиной водила. – Ты бы это… ты бы поосторожнее, а то цапнет…
– Не цапнет. – Анжелика взяла крыса на руки, и тот благодарно ткнулся холодным носом ей в раскрытую ладонь. – Меня точно не цапнет, – добавила угрожающе, – а за остальных я ручаться не могу.
К тому времени, как и Анжелика, и крыс поняли, что созданы друг для друга, а водила с этим фактом почти смирился, из кустов выполз Леший. Выполз и тихонько взвизгнул.
– Какое убожество! – сказала Анжелика, целуя своего крыса в нос. – Он еще и мышей боится! Слабак!
* * *Барышни сидели у окошек, на Семена Михайловича поглядывали искоса. Они обе были рыжие. Первая, та, что помоложе и худее, веснушчатая и рыжая, что червонное золото. А вторая, та, что постарше, с аппетитными формами, кудрявая, рыжая, как морковка, с кожей белой до прозрачности и совсем без веснушек. Но объединял их не только цвет волос, а еще и какая-то особенная тоска в глазах. Тоска и настороженность. Семен Михайлович про тоску знал многое да и рассказать мог немало, вот только не понимал, зачем она нужна таким молодым и симпатичным, что им не хватает в этой жизни. Впрочем, всему свое время. Они ж не на пикник отправляются, а в экспедицию. Глядишь, раззнакомятся, начнут общаться по-человечески, а не зыркать вот так, исподтишка.
Кошка тоже зыркала. Поглядывала вроде как равнодушно, но в то же время настороженно. С этой познакомиться будет сложнее, с живностью Семен Михайлович договариваться пока не научился. Может, просто надобности в этом не было, а если задаться целью, то все получится? Ладно, надо будет попробовать. Все равно ведь ничего не потеряет, если не удастся общение.
Семен Михайлович глянул на наручные часы. Времени до поезда оставалось еще достаточно, и часть команды он уже собрал. Оставались еще питерские, по ним адвокат Никопольский вот совсем недавно отзвонился, сказал, что они прилетели. И два местных. Один поедет своим ходом, второй будет ждать всю команду в точке сбора. Так что все пока идет по плану, из графика не выбивается. Семен Михайлович усмехнулся. Он любил, когда все шло по плану и не выбивалось из графика.
Общаться его попутчицы начали где-то через час. Сначала между собой, а потом как-то незаметно к беседе подключился и Семен Михайлович. Разговоры были ни о чем, о погоде да о предстоящем путешествии. Марфа интересовалась провиантом и посудой. Семен Михайлович ее заверил, что с этим проблем не возникнет, все есть, все припасено. А что не припасено, то он добудет, пусть милые дамы не волнуются.
На вокзале тоже все прошло гладко. Нужный поезд он нашел быстро и так же быстро управился с расселением и багажом. В дороге было решено не скупиться, поэтому Семен Михайлович заказал два купе, одно для барышень, второе для себя. Ехать предстояло совсем недолго, всего каких-то пять часов, но если вдруг кто-то из них захочет отдохнуть или и вовсе вздремнуть, у него будет такая возможность. Вот, к примеру, сам Семен Михайлович планировал как следует выспаться в пути, потому что никто не может знать заранее, что его ждет впереди. Неизвестно, когда доведется вздремнуть в следующий раз.
Заснуть получилось почти сразу же. И это было настоящее чудо, потому что после смерти Валюши спал он из рук вон плохо, просыпался едва ли не каждый час от малейшего шороха, а иногда и не засыпал вовсе, варил себе крепчайший кофе и дожидался рассвета за документами. Ночью ему работалось особенно хорошо. Идеи в голову приходили интересные, планы рождались…
А сейчас Семена Михайловича разбудил стук в дверь купе. Он встрепенулся, свесил на пол босые ноги.
– Семен Михайлович, мы прибываем, – послышался из-за закрытой двери голос Марфы. – Вы там как?
Он встал, торопливо привел в порядок одежду, открыл дверь.
– Хорошо, придремал только.
– А чайку? – спросила Марфа с надеждой. – Не хотите чайку со штруделем? У меня очень вкусный штрудель есть.
И ведь захотелось! Аж слюнки потекли, как только он представил себе этот самый штрудель.
– А пожалуй, не откажусь!
– Тогда вы приходите к нам в купе. – Она обрадовалась, даже уши
