Архип вернулся через полчаса, принес вязанку дров, высыпал у двери. Вид у него был невозмутимый, впрочем, как и всегда.
– Ложимся спать, – сказал, ни к кому конкретно не обращаясь. – Женщины пусть на полке, а мужики – в спальниках на полу. Буря стихает, но до утра все равно нам в тайгу ходу нет. Надо отдохнуть, пока есть возможность.
Спорить с ним никто не стал. Все устали. Не столько физически, сколько морально. А ведь экспедиция, по сути, даже еще и не началась. Вот только спать Никита не планировал. Инаковость этого странного места он чувствовал шкурой, хоть и считал себя человеком здравомыслящим.
– Дежурство установим? – наверное, Леший ощущал то же самое.
– Не нужно. – Архип покачал головой. – Они сюда не сунутся.
– Кто не сунется? – спросила Анжелика. – Уголовники эти?
– Никто не сунется. Дом заговоренный, его еще Аграфена, бабы Маланьи бабка, заговаривала. А она дело свое знала. Сильная была… – он не договорил.
– Ведьма? – за него закончил Леший и победно глянул на Анжелику.
– Не знаю, откуда ее силы. – Архип проверил засов. – Но дед мой рассказывал, что она многое умела. И заговоры ее до сих пор работают.
– Это значит, если я, к примеру, выйду из домика свежим воздухом подышать, отойду на пару шагов, то потом могу домик и не найти? – спросил Леший.
– Не найдешь. – Архип кивнул. – Никто из мужчин не найдет, только они. – На девчонок он даже не глянул, но все сразу поняли, что речь именно о них. – А если сами не найдут, то их звери выведут. Слышите меня? – На сей раз он посмотрел прямо на Марфу. – Если вдруг случится что, если вдруг потеряетесь, идите за своим зверьем.
Марфа молча кивнула, погладила по голове летучую мышь. На том разговоры и закончились. Через полчаса все разошлись по своим местам, и избушка погрузилась в темноту, подсвеченную лишь зажженной на столе свечой. Не лег спать только Архип, так и остался сидеть за столом. Соврал про заговоренную избушку и решил оставаться на боевом посту до утра? Вот только выяснять правду у Никиты не было никаких сил, в сон клонило немилосердно, словно бы он несколько суток провел на ногах.
– Спать охота, аж жуть! – зевая и потягиваясь, сказал Леший. – Вот что значит чистый воздух. Отравились кислородом!
Может, и кислородом, вот только на память пришел вкус заваренного Архипом травяного чая. Странный был вкус у этого чая…
…Проснулся Никита от громкого птичьего щебета и бьющего в глаза солнечного света. Кажется, только сомкнул глаза, а ночь уже закончилась, уступив место утру. Но тело бодрое, отдохнувшее. И голова ясная. Вот бы каждый раз просыпаться с такой головой.
Он встал, осмотрелся. В избушке кроме него оставался только Леший. Он спал, наполовину высунувшись из спальника, и вид имел совершенно счастливый. Наверное, видел приятные сны. Никита выбрался из своего спальника, осторожно переступил через Лешего, вышел из избушки.
Снаружи было хорошо. Остро пахло сырой землей, хвоей и недавно закончившимся дождем. Девчонок нигде не было видно, но из-за дома доносился звонкий голос Анжелики:
– …Эльза, а дай подержать! Да ты не бойся, я себе ногу не отстрелю. Я ж не этот малахольный.
Малахольным она, по всей видимости, называла Лешего. Хотя, сказать по правде, не был он таким уж малахольным. Худой – да. Высокий – да. Но не хилый, а вполне себе жилистый. Даже странно, как ему удалось не заплыть жиром при его-то работе. Целыми днями и ночами за компом!
Никита спрыгнул с крыльца, обошел избушку. За ней оказалось что-то вроде заднего двора, густо поросшего бурьяном. Видно, что место это хоть и поддерживали в рабочем состоянии, но давно им не пользовались.
Девчонки стояли кружком, такие разные и одновременно такие похожие! Они рассматривали двустволку, которую крепко держала в руках Эльза. Не то чтобы Никита так уж хорошо разбирался в оружии, но кое-что почитывал и посматривал. Эльзе достался ТОЗ-34, нормальное такое, проверенное временем и опытом многих охотников ружье. И держала она его так, что сразу становилось понятно – не в первый раз. Анжелике, похоже, тоже хотелось подержать. А вот Марфа неодобрительно хмурилась и на двустволку поглядывала едва ли не с отвращением.
– Помнишь, как с ней управляться? – Архип появился словно из ниоткуда, встал напротив Эльзы, посмотрел выжидающе.
Дрогнули Эльзины руки, дрогнул ствол… У Никиты похолодели ладони. Подумалось, что вот сейчас случится страшное. А Архип даже бровью не повел, стоял, ждал. В этот момент Никита отчетливо понял, что егерь не боится умереть, что, возможно, для него смерть – это благоприятный исход всего. И стало еще страшнее, чем было.
Эльза смотрела на Архипа долгим и пристальным взглядом, а потом протянула ему двустволку. В ответ Архип молча кивнул, проверил затвор.
– Она умеет, – он кивнул в сторону Эльзы. – А вам надо научиться.
– Я не буду. – Марфа протестующе замотала головой.
– Будешь. Нужно. Ты слышала, что Леший говорил? Дыры в машине видела?
Марфа молчала, тихонько пятилась от Архипа и двустволки.
– А я эту гнусь знаю не понаслышке. Он никого не пожалеет. Он тебя, Марфа, не пожалеет!
– А мы его силой мысли. – Анжелика со скучающим видом изучала свой маникюр.
– Вот как появятся мысли и силы, так и пожалуйста. – Архип в ее сторону даже не глянул. – А пока за мной идемте.
И они пошли. И Марфа, и Анжелика. На месте осталась только Эльза. Она в растерянности посмотрела сначала на свои опустевшие руки, потом на Никиту.
– Распогодилось. – Он не нашелся, что сказать, и поэтому произнес банальность.
– Зря ты сюда приехал. – А вот Эльза плевала на банальности. Нынешняя Эльза резала правду-матку прямо в глаза.
– Не зря.
– Тут опасно.
Стало даже обидно, что она, хрупкая и почти невесомая, опасается не за себя, а за него – взрослого крепкого мужика.
– Вот оттого я здесь, – сказал он, чеканя каждое слово. – Потому что здесь опасно.
Как же она не понимает, что в этот медвежий угол он поперся только ради нее!
Не понимает. Потому что он ее уже бросал, оставлял в беде и в одиночестве. Она научилась выживать и справляться. Даже защищаться, кажется, научилась. И если Эльза ответит сейчас чем-нибудь злым и обидным, это будет полное ее право.
Эльза ничего не сказала. Или не успела? Совсем рядом громыхнул выстрел, а потом послышался восторженный Анжеликин визг. Похоже, Архип от теории перешел к практике.
А к ним, взъерошенный и еще до конца не проснувшийся, несся Леший.
– Стреляли? – орал он на бегу. – Лика кричала?
– Не бойтесь, молодой человек! – Из ближайших кустов вынырнул Михалыч. – Все в порядке. Это, так сказать, тренировочные стрельбы. Архип велел и вас разбудить.
– А кто боится?! – вскинулся Леший и замотал лохматой башкой. – Было бы чего бояться! Визжат тут всякие,