Она по-своему рассудила значение наших взглядов и стала рассказывать почему-то именно о шмелях и, как ни странно, увлекла нас своими «оказывается». «Оказывается, по сравнению с другими насекомыми, которые опыляют растения, например, пчелами, шмели очень эффективны! Оказывается, они опыляют растения в два раза быстрее пчел! Оказывается, на их ножках помещается в два раза больше пыльцы! Оказывается, за счет длинного хоботка они опыляют те растения, которые пчелы опылить не могут!»
Было еще что-то, уже не припомню, но о том, что не все шмели жалят, Любочка не говорила, зато рассказывала, что шмели, как и пчелы – медоносы. Выкармливают свое потомство медом и пергой (медовым тестом вместе с пыльцой).
Вот и Лид об этом знал. Пока мы с Авасием дозорили, подговорил он Мазия раскопать шмелиное гнездо. Деревянную лопату взяли они у погонщиков, и стал Мазий раскапывать землю вокруг маленькой норки, обнаруженной Лидом. И услышал я издали, с речки, из-за высоких ракит рев сколота, а потом и увидел несущегося к реке Мазия, размахивающего над головой лопатой. За ним, в некотором отдалении, бежал Лид. Я ведь не знал, чем они занимались. Думал, случилось что-то. Дал Рыжику шенкеля и поскакал к ним. Когда увидел веселые глаза Лида, понял, что напрасно волновался. А шмели покусали Мазия сильно, и меда почему-то в их гнезде не оказалось, одни белые личинки.
* * *Вечереет. Погода не так уж плоха: не солнечно и не пасмурно, так, серединка на половинку. Сквозь серые влажные тучи время от времени проглядывают солнечные лучи, но скоро бордовый блинчик закатится за горизонт и небо нахмурится. Давление, наверное, стремительно падает – глаза закрываются, хочется спать.
Стали у заболоченной балки с небольшим, цветущим озерцом. Животные пьют прямо из него. В котлы воду набираем из замшелого сруба с ключевой водой. В двухстах метрах от места стоянки шумит дубрава. Когда проезжали опушкой, насобирали сухих веток. Теперь, может, и не придется под утро замерзнуть.
Первыми в дозор идут братья – Олгасий и Олкаба. Молодцы, берут с собой копья, щиты и поднимаются по крутому склону наверх!
– Ох, и устала же я! – вздыхает Алиша и устраивается у костерка, а головой на моих коленях. Поглядываю на дремлющих в ожидании ужина ребят и только вздыхаю. Я не весельчак, как Лид, и не Авасий – из которого слова не вытянешь, и сейчас не прочь поговорить с кем-нибудь…
Булькает в котле каша, и, кажется, ее нужно время от времени помешивать, чтобы она не пригорала. Тянусь к палке-мешалке, воткнутой в ухо котелка, стараюсь не разбудить девушку. Помешиваю…
Мне кажется, что каша доварилась, и я легким касанием к плечу бужу Алишу. Открыв глаза, она вскакивает на ноги, хватает свою палку и начинает мешать варево. Я улыбаюсь, понимая, что она еще не в полной мере осознает, что делает. Успокаиваю девушку:
– Я мешал кашу, вот только не знаю, готова ли она?
Алиша слизывает просяные крупинки с палки и кивает, мол, готова.
Бужу ребят и скольжу взглядом по часовым – братьям. Они все так же, как и двадцать минут назад, стоят спина к спине. Странно стоят, буковкой «А», точнее – «Л», касаясь затылками. Делюсь своим наблюдением с Лидом. Мне неподвижность позы наших дозорных показалась странной, а Лид сразу сообразил, в чем дело, и вынес свой вердикт:
– Они спят!
– Как спят?!
– Смотри, они уходили с копьями, а теперь копий в их руках не видно. Братья воткнули их в землю, и теперь каждый опирается рукоятью щита о древко. Еще головами друг другу помогают устоять. Видишь?
– Вижу, – бурчу в ответ, раздумывая над наказанием для нерадивых часовых.
Лид и тут опередил меня. Взял кожаные путы, которыми обычно стреножат лошадей, и стал подкрадываться к спящим дозорным. Впрочем, это ему удалось без труда, как и привязать ногу Олкабы к ноге Олгасия. Закончив свою диверсию, Лид заорал:
– Хамара! – что по-сколотски означало враг[38].
Братья проснулись, попытались повернуться, чтобы вынуть из земли копья, но уже на этом действии стали мешать друг другу, и Олкаба, потеряв равновесие, упал. За ним рухнул и Олгасий. Смеялся над сонями даже Авасий, а мне было не до смеха. Крикнул Лиду, чтобы вел братьев ко мне.
Освободившись от пут, они спустились. Стоят у костра, пряча под ноги взгляд. Ну, хоть виноватыми себя чувствуют. Строго говорю:
– От часовых зависит жизнь каждого! Понимаете?! – делаю паузу, чтобы все прониклись угрозой, и объявляю свое решение: – За сон в дозоре наказать каждого на шесть оболов, что составляет дневной заработок охранника в караване.
Братья улыбаются. Похоже, мое наказание не кажется им строгим…
* * *И снова тракт утонул в ковылях. Бескрайняя степь восхищала своим простором, дикой красотой и задумчивой тишиной. Дорога под копытами лошадей пылила, и возок Аристида теперь возглавлял караван. Сам эллин сидел на козлах с возницей, разглагольствовал о величии Греции. Я ехал рядом. Слушать купца мне было интересно.
Аристид заявил, что его соотечественники всегда были плохими мореходами, но плавание у берегов способствовало расселению эллинов в лучших местах Ойкумены. И никто нынче не смеет бросить вызов греческим полисам.
В тот момент я хотел спросить у него о захваченных Сатиром эллинских полисах – Нимфее и Киммерике, но рассудил, что лучшим для меня будет послушать торговца, пока тот охотно делится информацией.
– Вы, скифы[39], не умеете пить вино. Вам все равно, каким напиваться. Мы делим вина на красные, белые, темные и золотые. И это еще не все! – Аристид поднял над головой указательный палец и посмотрел на меня так, будто сейчас откроет страшную тайну или большой секрет. – Для нас вина делятся на тонкие, легкие, сладкие и крепкие! И все же мы разбавляем наши вина водой. Как правило…
Он никогда не видел меня пьяным, но почему-то смотрел с упреком, осудив в тот момент одного меня за всех пристрастившихся к вину сколотов. По сути, Аристид был прав, и я сказал:
– Это правда. Сколоты любят вино.
– Ты, скиф, умен, и я никогда не видел тебя пьяным, – наконец, признал он. – Возможно, мне придется вскоре вернуться в Гелон. Там я оставил раба, и какое-то время по прибытии в Счастливую буду ожидать от него вестей. Оставайся и ты при мне. Положу на содержание твоим воинам по оболу и возьму заботу о лошадях и о ваших желудках.
Я и
