– Хер вам, падлы! – крикнул Макар, и показал средний палец сгрудившимся на берегу существам. Отойдя от земли метров на сто, он направил катер вдоль берега, пытаясь рассмотреть. Станции больше не существовало.
Торчавший иглой флагшток с давно истрепавшимся триколором исчез вместе с главным модулем. Составленные один на один стеной морские контейнеры, защищавшие Треугольник от штормовых ветров, раскидало по сторонам. Все, что Макар мог разглядеть, это поднимавшийся от земли черный дым.
Макар развернул катер и направил его в открытое море. Усевшись прямо на пол, он попытался думать, что ему делать дальше. Еды нет, воды нет. Снастей тоже нет. Правда, есть несколько костяных копей и топоров – обязательный по требованию Васильева арсенал на любом месте работы.
– Дед, что же мне делать?
Катер будто налетел на скалу, накренился на бок, зачерпнул бортом воды, Макара швырнуло о стену. Корму подбросило вверх, движок, освободившись от сопротивлявшейся воды, завизжал, идя в разнос. «Енисей» ухнул в воду, как с горки. Макар, ухватившись за стенной поручень, выглянул в окно, убедившись, что по курсу чистая вода, рванул рычаги оборотов двигателя на максимум. Катер, будто получив пинка, рванул вперед. Из воды появился горб, фонтан воды ударил в небо. Раздался рев. За кормой, преследуя катер, всплыл кит!
Спина, покрытая валунами бугров и наростами, из которых в такт дыханию исполина, как из выхлопных труб, тугими струями выстреливал туман. Из воды с боков стали выныривать косатки, на которых верхом сидели жуткие длинношеие уроды в костяных масках. Макар перезарядил гарпун, вытащил на палубу все топоры, бутылки с огнесмесью и копья, понимая, что эти мутанты его не отпустят. Они охотятся, и он, Макар Северов, для них дичь.
Кит снова вынырнул из воды, поднимая над поверхностью свой огромный уродливый горб. С хрустом, горб раскрылся. Посреди влажно блестевшего мяса сидела четырехрукая горилла с крокодильей пастью на длинной изгибавшейся шее, в огромной короне из длинных загнутых бивней.
Вожак? Матка?
Горилла махнула лапой с зажатым в ней копьем, указывая навершием из зубастого черепа прямо на Макара. Мотнула из стороны в сторону сморщенными мешками кожи на груди, очень уж похожими на женские сиськи, и заклокотала.
Движок катера ревел на максимальных оборотах, грозя перегреться и сдохнуть, но упорные паразиты не отставали. Косатка выпрыгнула из воды по левому борту, монстр спрыгнул со спины дельфина-переростка и уцепился за борт, но Макар не дремал: длинное копье, пробив костяную маску и череп владельца, улетело в пучину. Косатки стали выпрыгивать одна за другой, высаживая десант и окружая катер, беря в кольцо. А строго позади, в белом пенном следе, оставляемом «Енисеем», нагонял горрило-кит.
Новая тварь повисла, уцепившись за фальшборт, Макар успел отрубить пожарным топором когтистую граблю и раскроить череп паразита. Костяной топор, выхватив из-за пояса, он швырнул в мутанта, только поравнявшегося с катером. Северов понял, что ему не уйти, и принялся дырявить клыком-гвоздодером бочки, стоявшие на палубе. Помирать, как говорится, так с музыкой!
Керосин разливался, уходя сквозь щели в борту, оставляя на черной воде маслянистый шлейф. Следом в воду полетел котелок с горящей нефтью. Разлитая по воде почти тонна керосина вспыхнула.
Макар не стал ждать, когда объятый пламенем кит вместе со своей наездницей в короне нырнет под воду, а вскинул гарпун. Стальная палуба, провонявшая керосином, скользила и плясала под ногами, мешая целиться. Острое жало с подпружиненной планкой-стопором качалось из стороны в сторону. Дизель, крутивший винт на предельных оборотах, плескал пламенем из выхлопных труб и выл умирающим моржом.
Задеревеневшие от стужи пальцы, сжимавшие сталь ружья, он не чувствовал, покалывание и боль давно прошли. Макар, щурясь от ледяных брызг, обращался к безмолвному небу, укутанному серыми облаками, и мысленно просил помочь и направить руку. Просил позволить ему отомстить за смерти – прошлые и настоящие. Выбрав момент, когда горб-панцирь с костяным хрустом стал закрываться, Макар выдохнул и дернул рычаг клапана.
Стальная игла ударила матку в округлое брюхо чуть ниже болтавшихся кожаных мешков, оглушительный рев ударил по ушам. Тварь, выронив копье, клацала от боли пастью и молотила по воздуху всеми четырьмя руками. Кит, будто налетев на препятствие, вильнул вправо, заваливаясь на бок, вскинул хвост и ушел под воду. Успевшие зацепиться за борт катера охотники кеглями посыпались в воду.
Мир вокруг пошел волнами, Макара скрутило от боли, уши заложило от собственного крика. Он повалился на палубу. Внутри головы, расплескав жидкое пламя, взорвалась звезда, и наступила темнота.
Холод веков-2
Тварь проснулась.
Неземной холод, державший ее в плену больше тысячи лет, ее же и спас. Клетки самой Твари и оставшейся Силы выжили, в одно мгновение отправленные в криосон, какого не могли добиться лучшие умы планеты двадцать первого века.
Он или она (Тварь этого не помнила наверняка) всплыла на поверхность, слабая, еле дышащая, не понимающая ничего. Ее выбросило на берег, рядом с огромной скалой, целиком из металла, пахнущей чем-то едким и несколькими десятками людских жизней, запертых внутри нее. Тварь не знала, что рядом с ней, выброшенный на берег Волной, умирал сторожевой корабль с экипажем. Ей было это не нужно, она увидела главное – возможность поесть.
Но перед этим она замерла, сидя на корточках и глядя на небо. Черное, сплошь закрытое тучами, с полыхающими внутри странными огнями. Земля умирала, и Тварь ощущала это всей своей сутью, боясь и одновременно радуясь. Сила, проснувшись вместе с ней, подсказывала, что теперь у них все будет хорошо, что теперь не стоит бояться сестры и ее Силы. А здесь и сейчас, посреди странно ядовитой жизни, убивающей своих детей, Тварь будет на своем месте. Так и вышло, Сила защитила ее.
Тварь прикончила оставшихся в живых моряков и жила месяц на судне, восстанавливая свои силы и знакомясь с этой новой Землей. Земля ей понравилась. Люди, те самые жалкие слабаки, столько раз мешавшие семье Твари своей организованностью, сдались быстрее остальных на планете. Их хилые тела не выдерживали нового мира, чахли, болели и умирали. Тварь делала вылазки, смотрела на крошечные поселки, где люди были сильнее, добиралась до городков, где жизнь умирала куда быстрее. И везде, стараясь не наделать ненужного шума, просто убивала, ела и отдыхала.
Потом возвращалась в логово, не зная, что это полуостров Ямал, и ждала, наблюдала, старалась учуять свою сестру. Но пока та никак не отзывалась, и тварь успокаивалась.
Время шло, за первые десять лет своей новой власти Тварь прошла вглубь материка, исходила вдоль побережье, искала новые угодья и пыталась восстановить Силу для
