Сэн сидел в похожем на трон кресле напротив огромного зеркала в раме из металлических змей и думал. Роды начались преждевременно, в самый разгар очередной магической атаки сильнейших, призванной превратить Неронг в руины. Благодаря Ырли и Ийзэбичи атака провалилась, роды с помощью Кир-Кули и Ангелины увенчались успехом. С того самого момента, как на свет появились двое древних, прошло всего три дня. Целых три дня! А Зоя до сих пор не очнулась, несмотря на то что рубец на ее коже давно уже зажил, а растянутый беременностью живот вновь стал плоским – быстрая регенерация, доставшаяся ей от связи Эо, к счастью, сохранилась. Чего нельзя было сказать о самой связи.
И самое паршивое, что он – гай Светлоликий, отец двух древних, наисильнейший чародей Тайлаари – провалялся в отключке, пока на свет рвались его дети, а вместе с тем рвались и все магические узы. О том, что произошло и как, Сэн узнал позже, несколько раз просмотрев события, сохраненные в памяти одного из магических зеркал, стоящего напротив каменной плиты источника.
Роды принимала Ангелина. Шипела, ругалась, требовала убрать тело из-под ног… его, кстати, тело, так неудачно свалившееся на пол прямо возле каменного возвышения. Даже пнула разок по ребрам, зараза. Потом, правда, уверяла, что случайно. Впрочем, ее гай тоже мог понять. Женщина сильно нервничала, хоть и пыталась сохранять внешнее спокойствие. Работать повитухой патологоанатому еще не приходилось. Тем более в другом мире и с такой уникальной роженицей.
А Зое было больно. Так больно, что она, несмотря на тяжесть огромного живота, металась по поверхности источника и то судорожно хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыбка, то впивалась ногтями в руку Кир-Кули, почему-то обещая именно ему все пытки ада за ее мучения. Роды оказались не только преждевременными, но и скоротечными.
Сэн как раз хотел организовать сейлин «заморозку» в качестве дополнительного обезболивающего, но вместо этого потерял сознание, а с ним и большую часть энергетического запаса. И неясно, вампирская сущность будущей мамочки опустошила его или на этот раз на отцовский резерв позарились новоявленные потомки. Так или иначе, но спустя несколько часов гай очнулся в одной из комнат нижнего города, куда его с помощью летающей платформы, пригнанной из оранжереи, перевез рыжебородый наместник.
Причем очнулся Светлоликий с головной болью, дикой слабостью во всем теле, оборванной магической связью с Неронгом и… без понятия о том, многодетный он уже папа или пока еще нет. Шрам от Когтя дракона, который долгие годы украшал его скулу, исчез, как и связь с братом. А в ногах его ложа сидели обычный черный кот с желтыми глазами и ворон, Таас и Каас, его любимые питомцы. Именно такие, какими они оба были до тривиата. Сказать, что сильнейший удивился, – ничего не сказать. К счастью, на признание бывшего хозяина у нижнего города ушло гораздо меньше времени, нежели при первом знакомстве.
А вот повторное прохождение ритуала трех сущностей, которое Сэн планировал провернуть минут за пятнадцать, наоборот, затянулось, ибо ворон постоянно рвался полетать, а кот то и дело пытался влезть хозяину на шею и всласть помурлыкать. Когда получившая свободу живность все-таки утихомирилась, а маг готов был вновь вобрать в себя их сущности, на пороге появился наместник и радостно отрапортовал, что, мол, пророчество сбылось, а у гая Светлоликого теперь есть еще один сын и… белая дочка. Тривиат пришлось отложить на завтра, предварительно заперев в комнате двух его участников.
Как выяснилось, при родах – после «ухода» сильнейшего — присутствовали трое: Гелла, аше-ар и Рыжий О, которого еще до путешествия в Бездну Сэн приставил к докторше. И если толстый наместник играл роль ассистента, четко выполнявшего указания Ангелины, то Кир-Кули перенастроил связь Эо так, чтобы оттянуть на себя большую часть Зоиной боли. Поэтому во время всего процесса сидел в кресле и молча «наслаждался» спектром незабываемых ощущений, в то время как девчонка, получив вожделенное обезболивающее, старалась вообще не двигаться. Особенно после угрозы патологоанатома, что та может вынуть из нее не только детей, но и парочку жизненно важных органов, если будущая мамаша не прекратит дрожать и дергаться.
Сама родить сейлин, естественно, не смогла. Да она без помощи своего братца крови вообще бы не выжила. А так… стала мамой-девственницей для двоих очаровательных древних. Впрочем, ее темная сущность была против такого положения дел, поэтому, видимо, и попыталась угробить младенцев, как только Гелла перерезала их пуповины. Если б аше-ар, чья Эо-связь дала неожиданный сбой, не успел среагировать и накрыть сейлин магическим куполом, дети, да и Ангелина тоже, вряд ли выжили бы.
Зоя, разом ощутив боль от вспоротого живота, взвыла и потеряла сознание. Зато ее тьма продолжала буйствовать, пытаясь пробить ненавистный щит. Необычно молчаливых детей Кир-Кули всучил длинноухому наместнику, лишь на миг задержав взгляд на белокожей девочке, и приказал отнести обоих в детскую, помыть и запеленать. Глядя на крайне мрачного аше-ара, чьи глаза светились, а по белым запястьям скользили голубые нити силы, толстяк не рискнул возразить.
Геллу, попытавшуюся отступить от черного тумана, мечущегося под идущим трещинами куполом, азор за шкирку дернул обратно и приказал ей довести начатое до конца. На вопрос «Как?» ответил: «Молча». И, к достоинству земной докторши, она не впала в истерику, не попыталась убежать и даже не стала спорить с тем, кого по привычке именовала «зомби». Взяла со стола необходимые инструменты и… перешагнула через тающий на глазах щит.
Тьма ее не убила. Даже не прикоснулась к ней. Как только древние покинули зал, темная сущность успокоилась и втянулась обратно в неподвижное тело Зои. Кир-Кули пытался обезболить ее с помощью магии, в то время как Гелла заканчивала операцию. Узы Эо больше не действовали, и оставалось надеяться только на умелые руки земного врача и на невероятную силу энергетического источника. Сейлин лежала на его теплой поверхности, обнаженная, окровавленная, с мокрыми от пота волосами, лицом, похожим на маску, и… с медленно тающим голубым символом на ее заметно округлившейся за время беременности груди. Лежала и не двигалась, словно не живая девушка, а кукла. И больше ничто не связывало ее с сидящим рядом аше-аром.
Желая увидеть Зою, за которой он так же
