– Входи! Я уже почти готова, – крикнула Элис, думая, что это Мишель, и вздрогнула, услышав голос Ричарда:
– Здравствуйте, Элис! Простите, что не встретил. Как вы добрались? Дорога не очень утомила?
– Спасибо, все хорошо!
Элис повернулась и невольно хмыкнула: опять они одинаково одеты, это ж надо! На Аллене были льняные широкие брюки и свободная рубаха – точно такого цвета, что и платье Элис. Ричард с улыбкой рассматривал Элис, и она покраснела: уж очень откровенным был этот взгляд, задержавшийся на ее босых ногах – босоножки она надеть не успела, и сейчас, присев на стул, торопливо застегивала непослушные ремешки.
– Позвольте мне, – сказал Ричард, опустился на колено и ловко справился с тугой застежкой. Вставать он не спешил, разглядывая маленькую цветную татуировку на щиколотке Элис – тонкая веточка лаванды.
– Как красиво, – сказал Ричард и нежно провел пальцами по коже Элис. – Мне никогда не нравились татуировки у девушек, но это так изящно.
«Что он делает? Я сейчас умру!» – подумала Элис. Точно так же Рик разглядывал цветочек на ее ноге в ту самую Рождественскую ночь, и слова произнес те же! Что же это такое? Ричард, чуть нахмурившись, посмотрел на Элис снизу вверх – очень серьезно и внимательно, потом медленно сказал:
– Но боюсь, что изящно подняться у меня не получится. Придется вам мне помочь.
Опираясь на руку Элис, Аллен поднялся. Увидев, что она чуть не плачет, Ричард встревожился:
– Я шокировал вас? Напугал? Вот старый дурак! Не смог удержаться. Простите.
– Нет, ничего, все в порядке. Просто это было неожиданно.
– А как вы справились с домашним заданием?
– С каким домашним заданием? А-а… Название фильма? Не справилась.
– Ничего, подумаем вместе.
– Вы знаете, мне и некогда было подумать, правда! Столько дел навалилось перед отъездом. И пресса на меня накинулась. Звонили без конца, даже на улице приставали и фотографировали. Это вы виноваты!
– Грешен, – с явным удовольствием признался Ричард. – Что ж, привыкайте к славе.
– О чем вы говорите? Какая слава. Втянули меня в это безумие…
– Успокойтесь, дорогая. Все у нас получится. Я уже поговорил кое с кем, подготовил почву. Главное – сценарий.
– Я не умею писать сценарии!
– И не надо. Сценарист у нас будет профессиональный. Ваша задача – создать связный сюжет. Сказок много, поэтому их надо объединить в нечто целое с общими героями. Как бы нанизать на стержень сюжета, понимаете?
– Ой, не знаю…
Элис совершенно успокоилась – и вовремя, потому что они как раз добрались до комнаты, где был накрыт стол для ужина – никаких суши и терияки: овощи, запеченное мясо, красное вино. Мишель радостно щебетала, девочки хихикали, Том разглагольствовал, а Элис помалкивала и только мило улыбалась, отдавая должное и вину, и мясу с овощами, и фруктам, и удивительно вкусным пирожным. Потом они прогулялись по дому и саду – на самом деле, Элис завладели девочки, а Ричард, посмеиваясь, брел сзади, замыкая шествие.
Утомленная впечатлениями, Элис заснула мгновенно. И какой же необыкновенно яркий и чувственный сон ей приснился! Рик гладил ее ноги – щиколотки, колени, бедра… Его руки были теплыми, ласковыми и умелыми, и дело зашло так далеко, что Элис проснулась от собственного стона, а утром за завтраком даже не могла взглянуть Ричарду в лицо и все время краснела, вспоминая сон. Но вдруг ей пришла в голову странная мысль, и Элис замерла с круассаном в руке, а потом посмотрела на Ричарда, который задумчиво прихлебывал кофе: а что, если Ричард не просто так разглядывал ее татуировку? А что, если он пытался сравнить свои воспоминания с реальностью? Воспоминания о той Рождественской ночи. Она же пытается!
Ей казалось, что Рик немного другой, чем она помнила, хотя ощущения от прикосновения его рук совпадали, да и запах был тот же самый – Элис каждый раз невольно принюхивалась, когда Аллен оказывался близко к ней. Тогда Рик был растерян, выглядел усталым и мрачным, хотя пытался бодриться. Но общались они на равных, а сейчас Элис чувствовала себя влюбленной пятнадцатилетней девочкой, робкой школьницей, трепещущей перед своим кумиром, да и вела себя не лучше, а Ричард был полон уверенности в себе и весьма энергичен.
Так начались ее тосканские каникулы. Элис честно пыталась работать над историей для фильма, но все время отвлекалась: то играла с девочками, то ездила с Мишель на рынок, а то Аллен затевал просмотр какого-нибудь старого фильма – но только не своего, избави боже. И еще надо было погулять по окрестностям, осмотреть соседние городки, да просто поваляться и позагорать в саду. Девчонки и Мишель обожали Элис, Том дружески опекал, а Ричард… А Ричард так явно любовался ею, что Элис смущалась, но и Мишель, и Том старательно делали вид, что ничего особенного не происходит. Впервые в жизни Элис оказалась в таком положении: она выросла в довольно суровой семье и, хотя была младшей дочкой, никакого обожания никогда не чувствовала. Сестра была намного старше Элис, брат мало обращал внимания на сестренку, мама больше занималась хозяйством и борьбой с алкоголизмом мужа, чем детьми, а отца Элис откровенно не любила и боялась. Так что теперь Элис просто наслаждалась ласковым вниманием окружающих, чувствуя, что потихоньку и сама размораживается: за всю свою жизнь она столько не смеялась и не кокетничала.
И никогда столько не волновалась: то ей казалось, что Ричард действительно в нее влюблен; то представлялось, что это просто актерство и Аллен таким образом старается отблагодарить ее; то мерещилось, будто Рик знает о рождественской ночи – может, поэтому и ведет себя с ней так вольно, раз помнит, что они переспали. Иногда ей мучительно хотелось прямо спросить у него, но Элис боялась показаться сумасшедшей: а вдруг это все-таки был сон? Сама Элис влюблялась все больше и больше, и с ужасом думала о неизбежном возвращении домой.
Прошла неделя, и в жизнь Элис добавилось еще немного беспокойства: приехали гости. Небольшая компания, в которой, кроме уже знакомого Элис агента Ричарда, мрачного типа, имя которого она никак не могла запомнить, оказалась первая жена Аллена, великолепная Эмма Вудс – когда Элис увидела их нежную встречу, у нее напрочь испортилось настроение. С трудом выдержав церемонию знакомства и последующий ланч, Элис сбежала в сад и спряталась в дальней беседке, захватив для прикрытия ноутбук, но работать не могла: сидела, грустно таращась на какой-то цветущий куст, в котором местные птички устроили звонкоголосое собрание. Через некоторое время эти верещащие птички разбудили сонную фантазию Элис, и она бойко зашелестела клавишами, сочиняя очередную сказку – про Птичку-болтушку.
– Ах, вот вы где!
Элис подскочила от неожиданности – в
