– Я не помешала? О, да вы работаете. Простите!
– Да нет, ничего особенного.
Элис поспешно захлопнула крышку ноутбука. Эмма прошла внутрь и присела рядом.
«Черт побери, какая же она роскошная! – подумала Элис. – А ведь ровесница Ричарду».
– Элис, вы такая милая, – сказала, улыбаясь, Эмма, и Элис покраснела. – Красивая, талантливая. Девочки считают вас феей, представляете? Еще бы, с такими сказочными волосами! Только феей вы и можете быть. Знаете, мне очень нравятся ваши сказки.
– Вы читали?
– А как же! Мои внуки в полном восторге. И как это вы придумываете такие затейливые истории?
– Сама не знаю.
Элис вдруг успокоилась: Эмма оказалась совсем не страшной и улыбалась так ласково.
– А я смотрела все ваши фильмы, – призналась Элис. – Некоторые даже по нескольку раз. Особенно «Последний шанс». Где вы с Дастином Хоффманом.
– Вам так понравилось?
– Очень! Такая романтичная история! Она дарит надежду. А можно мне спросить? Почему вы с Ричардом разошлись? Вы же любили друг друга, нет?
– Наверное, любили. Давно это было. Что мы могли тогда понимать в любви? Ричарду почти двадцать, мне восемнадцать. Прожили вместе всего ничего – года два, кажется. И разбежались. Но до сих пор дружим. Он хороший человек, только вспыльчивый. И очень одинокий. Не везло ему с женщинами. А вот вы, мне кажется, ему подходите. Надеюсь, у вас все получится.
– У нас… с Ричардом?
– У вас с Ричардом. Первый раз вижу, чтобы он был так увлечен! Все будет хорошо, не переживайте. Пойду, а то они начнут меня искать и притащатся сюда, а вам надо работать. Пока!
– Пока… – растерянно пробормотала Элис и прижала ладони к пылающим щекам: господи, что же это? Остаток дня она просидела в беседке, даже отказалась ужинать, и девочки притащили ей стакан соку и большой кусок мясного пирога, испеченного Мишель. Уже в сумерках Элис стала тихонько пробираться к себе в комнату. Размышляя над концовкой сказки, она с размаху влетела в чьи-то объятия – конечно, это был Ричард, который подкарауливал ее в коридоре.
– Ну, наконец-то, – сказал он, не думая отпускать Элис. – Я уж решил, что вы так и заночуете в саду.
– Я заработалась. Зато почти дописала сказку.
– Новая сказка? Прекрасно! Снова про Кошку?
– Нет, про Птичку-болтушку.
– Про Птичку-болтушку? Какая прелесть! Ну, а ужинать-то почему не пришли? Я скучал. За день и словечком с вами не перекинулся.
– У вас и без меня хватало собеседников.
– Ах вот оно что! – Ричард сильно прижал Элис к себе, поцеловал в висок и прошептал ей на ухо очень нежно:
– Дурочка! Нашла к кому ревновать.
– И ничего я не ревную. Пустите!
Ричард ослабил объятия и, заглянув Элис в глаза, сказал:
– Завтра они уедут. И я опять буду в твоем полном распоряжении.
Элис наконец вырвалась и побежала к себе.
– Спокойной ночи! – крикнул Ричард ей вслед и удалился, бодро насвистывая.
А Элис с разбегу плюхнулась на кровать и заплакала. Если он так увлечен – вон, даже Эмма сразу заметила! – то почему молчит? Почему прямо не скажет? Он же должен видеть, что она влюблена по уши? И вдруг Элис вспомнила, что и в ту рождественскую ночь первый шаг пришлось делать ей самой, что Рик тогда сказал? Что боится ее разочаровать? Так может, в этом дело? Все-таки между ними почти двадцать лет разницы! И она решила: как только выдастся подходящий момент, она признается во всем. А то мамихлапинатапай между ними слишком затянулся. Элис вспомнила, как Рик не мог выговорить это длинное слово, и невольно рассмеялась.
На следующий день гости действительно уехали, но не сразу: прямо с утра вся компания – только девочек оставили дома с няней – отправились в Сиену, где происходил традиционный праздник: Палио Провендзано. Как всегда, Ричард забыл предупредить Элис, и для нее эта поездка явилась полной неожиданностью. Аллены заранее забронировали места у окна в одном из домов, окружавших Кампо, где завершалось костюмированное шествие и проходили скачки. Элис с восторгом смотрела на кортежи в средневековых костюмах, выходящие на Кампо – барабанщики, знаменосцы, военные, пажи с вымпелами и со знаменами, лошади в нарядных попонах. Ричард, который уже бывал на Палио, разъяснял Элис, что каждый кортеж представляет одну контраду – исторически сложившийся еще в XIII веке район города:
– У них такие забавные названия, у этих контрад! Bruco, Chiocciola, Civetta, Giraffa, Istrice, Leocorno – Гусеница, Улитка, Сова, Жираф, Дикобраз, Единорог…
Но Элис его почти не слушала – она во все глаза смотрела на яркую разноцветную толпу средневековых персонажей, чувствуя, что мурашки бегут по телу.
– Вы представляете? – повернулась она к Ричарду. – Мне это снилось! Все эти люди, лошади. Так странно… В то утро, когда вы… Когда я вас нашла!
– А больше вам ничего странного не снилось? – спросил Аллен, очень серьезно глядя на Элис.
– Странного? Кое-что снилось…
– После расскажете, ладно? А то скачки начинаются!
Элис вздохнула: ну вот, какие-то скачки ему важнее! Хотя и понимала, что выбрала не то место и не то время для признаний. Она еще повздыхала, а потом невольно увлеклась зрелищем – лошади были неоседланные, так что наездникам приходилось нелегко. Наконец взрыв хлопушки известил о завершении состязания, и над Кампо разнеслась благодарственная молитва «Te Deum». Все они болели за разные контрады, и повезло только Мишель: выбранная ею лошадь пришла первой, пусть и без всадника, который слетел на последнем повороте.
Обедать они поехали в Сан-Джиминьяно, где было совершенно пусто – все туристы устремились в Сиену. Рассевшись на лавках за длинным столом, они так и набросились на суп риболитту, запеченное мясо и красное вино – самая простая и типично тосканская трапеза. А на десерт решили попробовать кастаньяччо с кедровыми орешками, которое совершенно не понравилось Мишель: не сладкое! Немножко погуляв по Сан-Джиминьяно, компания разъехалась в разные стороны: подробно осматривать все достопримечательности не было уже ни сил, ни времени, так что Эмма и прочие гости двинулись в сторону Флоренции, а Аллены и Элис отправились домой. Машину вызвалась вести Мишель, а Том сидел с ней рядом и руководил. Элис сначала хмыкала, поражаясь терпению Мишель, а потом невольно задремала.
Проснулась она от того, что машина остановилась, захлопали дверцы, Мишель с Томом, по-прежнему препираясь, пошли в дом, а Элис вздохнула и потянулась, приходя в себя и осознавая, что всю дорогу ее голова лежала у Ричарда на плече. И в ту же секунду Ричард поцеловал ее. Всерьез, по-настоящему – да так, что Элис мгновенно растаяла. Поцеловал, выскочил из машины и исчез. Элис посидела-посидела, тоже вылезла и на подгибающихся ногах поплелась в свою комнату. Разделась, приняла душ и села на кровать: внутри у нее все мелко дрожало. Она ждала Ричарда. После такого поцелуя он
