Маг беспомощно оглянулся по сторонам, но кругом царила темнота, единственный свет давало его заклинание.
– Скажите, а вы давали взятку магу, который заключил с вами первую сделку? – неожиданно для себя произнёс он, поняв, что простая операция, которая должна была завершиться за пять минут, теперь выливается для него в огромную проблему.
– Нет, конечно! – возмутился человек. – Хватило же наглости требовать у меня такое после похищения жены!
Маг заторопился обратно в портал в ужасном настроении. Ему бы смениться спустя пару часов и спихнуть эту проблему другому сменщику, но не получится, передача смолы должна быть во время его дежурства, и если он не сделает нужных записей и не отнесёт бутылочки на склад, об этом станет известно всем. В этом случае всё будет много хуже, чем сейчас, когда он поднимет дежурного магистра и вызовет его в подземелье. Так и произошло. Он отправил за ним раба, потом ещё час ждал его прибытия, а когда тот появился, пьяный и злой, словно его выдернули из застолья, то пропесочил он Жерса по всей родословной, прежде чем выслушал причину вызова. Когда Жерс всё рассказал ему, настроение у магистра Круга упало ещё ниже, он тоже понял, в какую передрягу угодил.
– Свяжусь с главой Совета, только он знает, где спрятана эта баба. – Обозвав подчинённого жирдяем и лодырем, магистр засобирался к главе домой.
То, что его ждёт выволочка, он не сомневался, сам только что сорвался на дежурном, но хотя бы получить удовольствие, глядя на трясущегося от страха мага, он мог, чем и пользовался во всю ширь полномочий своей должности.
Механизм закрутился, и вскоре в комнатёнку дежурных прибыли сразу четыре магистра, которые застали магов за передачей смены. Наорав на обоих, они заставили Жерса остаться и дословно передать разговор с человеком. Когда от него больше не смогли добиться каких-либо подробностей, магистры заставили обоих сидеть в дежурке, а сами отправились в телепорт. Вернулись оттуда ещё более злые и недовольные спустя всего с десяток минут, и Жерс почувствовал себя чуточку отомщённым – любой, кто посмотрел бы на них сейчас, понял бы, что переговоры зашли в тупик. Три магистра, не глядя на подчинённых, ушли из караулки, оставшийся стал гонять дежурных по поводу и без, придираясь к ведению журнала, грязным стенам и их работе. Жерс почувствовал пятой точкой, что этот день он запомнит надолго.
Через четыре часа вернулись ушедшие, ведя с собой женщину-человека, о которой, видимо, и вёл речь его недавний собеседник, и пробыли вместе с ней в пещере ещё полчаса, обратно вернулись с ней же и с бутылочками смолы.
Передав сбор ему и дежурному, они проследили, чтобы всё было описано и сдано на склад, только после этого отправились всем составом прочь, забирая с собой заплаканную женщину, которая старательно пыталась сдержать слёзы, катившиеся у неё из глаз. Жерс переглянулся с новым дежурным, заставшим лишь половину всей этой свистопляски с бегающими туда-сюда магистрами, сдал наконец бесконечное дежурство и бросился вон из караулки, вторую такую смену он мог не пережить, поэтому твёрдо решил найти себе работёнку поспокойнее.
* * *Я сидел, и слёзы безудержно катились по щекам. Мои надежды и мечты о ребёнке разбились о жестокую реальность. Никки, стараясь не смотреть мне в глаза, во время нашей краткой встречи рассказала, что после перенесённого похищения у ней практически сразу случился выкидыш, и она ничего не смогла с этим поделать. Всё, что мог сделать я после таких страшных слов, – это обнять её и уговаривать, что всё у нас ещё будет, ей нужно всего лишь дождаться освобождения, а уж я об этом позабочусь. Чёртовы маги даже не дали нормально пообщаться, забрав жену и смолу, сразу же улетучились. Никки, хоть и храбрилась и даже пыталась выглядеть спокойной, но в её глазах и жестах прорывалось такое отчаяние, что я едва сдерживался, чтобы не напасть на магов. К сожалению, они прекрасно понимали это и подготовились, страхуя друг друга коконами и заклинаниями защиты. Я мог попытаться застрелить хоть одного, но остальные неизбежно убили бы Никки. На такой риск я не пошёл и позволил увести её, оставшись один в абсолютной темноте.
Тишина пещеры отлично подходила мне, я чувствовал такую же тишину и пустоту внутри себя – смерть неродившегося ребёнка стала тяжёлым ударом.
– Великий!
Меня аккуратно подёргали за рукав, и я повернулся в сторону, откуда доносился голос. На меня смотрел кобольд, который помогал мне с магами.
– Великий, ваша сетка сработала, когда они отвлеклись, я накинул её на портал, как вы и говорили, синева тут же пропала, но стоило только сдёрнуть сетку, как всё вернулось. Великий – истинное божество кобольдов! Верховный жрец будет счастлив узнать, что магию можно блокировать!
– Грыху пока рано об этом знать, – перебил я его, вставая с места и забирая свою сеть, – предупреди всех, что я скоро вернусь, тогда и обсудим всё со жрецом.
– Слушаюсь, о Великий. – Коротышка упал на землю и стал молиться.
Я же, потрясённый новостями, вернулся через портал в академию. Чтобы не нарваться на её преподавателей или студентов, пришлось переодеться в одежду раба и спокойно покинуть учебное заведение. Вот только направляясь домой, я каждый раз, когда смотрел на эльфов, видел перед собой смерть. Хотелось достать обрез и застрелить каждого, кто встречался мне на пути. Только усилием воли я убирал руки с приклада и заставлял себя передвигать ноги, чтобы попасть туда, где я смог бы прийти в себя и обдумать, что делать дальше. В мои достаточно мирные планы – забрать жену и устранить големов – маги внесли свои коррективы. Нужно было определить круг виновных и подыскать нужное наказание. Наказывать целый народ за преступление нескольких было бы несправедливо, ну или я пытался убедить себя в этом.
* * *– Учитель, – едва я вошёл в дом, ко мне тут же бросился эльф, – приходил раб от верисса эр Торс, его хозяин попросил вас срочно приехать к нему.
– Отлично, тогда я не буду переодеваться, лишь захвачу свои вещи, а ты пока, будь добр, приготовь мне повозку.
– Конечно, учитель!
Я надеялся, что моему новому знакомому удалось выяснить место, где прячут Никки, не зря я устроил представление перед магистрами. Так что когда я прибыл к нему, то не очень удивился, когда он сразу же с вежливым выражением произнёс:
– Мои соболезнования, магистр, по поводу её ребёнка, надеюсь, ваш друг сумеет это пережить.
Я
