С людьми, я надеюсь, проблем у меня не будет. Но вот есть один пунктик, по которому я могу пролететь, — мои умения. Что я вообще могу? Какая от меня будет польза? Я только сегодня научилась держать кисточку в руках, что я смогу внести в общее дело? И что это за общее дело? Может, мои кулинарные навыки могут повлиять на решение остальных оставить меня тут? Больше всего я люблю печь торты и пирожное, и, если задуматься, создавать десерты — тоже своего рода искусство.
— О, а самое интересное, что тут происходит, — выставки. Люди могут прийти и посмотреть на наши творения. Бесплатно, правда, но разве для творцов важны деньги? Для нас важно внимание людей — это самая высокая плата за наши старания… Эль? — окликнула меня Софи. Я и правда сидела, размышляя о тортах, картинах и общем деле. — Да не переживай. Каждый, кто сюда приходил, тут и оставался.
— А сколько вас тут?
— Двенадцать человек, если считать вместе с тобой. Как видишь, дом маленький и на самом деле уже полностью заполнен. Здесь раньше был магазин мебели, а теперь гнездышко для творцов. На входе висит табличка с надписью «Nid»[5], мы недавно приняли решение ее сделать. И она чертовски нам нравится, потому что мы тут как брошенные птенцы, которые могут выжить только вместе, друг друга поддерживая.
— Я ее не заметила, — произнесла я. Хотя, когда я сюда пришла, я и не пыталась что-то рассмотреть. Единственное, что бросилось мне в глаза, — пугающие скульптуры, но и они не остались в моих мыслях надолго.
— Потом погляди на нее. Она красивая, с буквами-веточками, мы с Тьери ее вместе рисовали. О, ужин через час, — резко перевела тему Софи, глянув на наручные часы. — Сегодня готовит Тьери. У нас такая традиция — каждый ужин собираться вместе. Завтрак и обед каждый устраивает себе самостоятельно, потому что кто-то уходит на работу или еще куда, но вот ужин пропускать никому нельзя. Черт, ты же, наверное, совсем голодная, ведь не ела со вчерашнего дня! А я и не подумала, потому что сегодня с утра наелась до отвала.
— Нет, по правде сказать, аппетита у меня совсем нет, — выдохнула я. У меня даже не скручивало живот от голода, а при мысли о еде возникало лишь отвращение.
Зато неожиданно скрутило легкие. И если мой организм пока не просит еды, то путешествия во времени ой как просит!
За секунду, которая у меня оставалась до перемещения, я не смогла ничего придумать и переместить себя в какое-нибудь нормальное время. Меня выплюнуло прямо на дорогу, так резко и неряшливо, что я чуть не свалилась в зловонную канаву.
По запаху, стоящему плотной удушливой пеленой в воздухе, я поняла, что оказалась в Средних веках — во временах, которые искренне ненавижу.
Морозный воздух окатил меня с ног до головы, поэтому я закуталась в коричневое покрывало, с которым все это время сидела за мольбертом. Повезло, что во время перемещения я не додумалась его от себя откинуть. Сейчас это покрывало неплохая защита от холода и отличное прикрытие моей одежды. Хотя тут так темно и безлюдно, что вряд ли кто-то заметит мои джинсы и вязаный свитер.
Где же я, черт возьми, оказалась? Это явно не та улица, где находится сквот. Это похоже на какие- то окраины. Или… На Двор чудес — квартал нищих, бродяг и воров. От этой догадки мне стало по-настоящему жутко и страшно. Неужели меня переместило не только во времени, но и в пространстве? Такого раньше не было. Господи, почему же именно в это ужасное и смертельно опасное место?
Я побрела по улицам, стараясь найти хоть что-то знакомое. Но средневековый Париж кардинально отличался от Парижа моего времени. И если раньше я хоть как-то могла ориентироваться тут, потому что появлялась ровно там же, откуда и испарялась, то сейчас была абсолютно сбита с толку.
Сзади послышались шаги, и я невольно напряглась и пошла быстрым шагом по темным улицам. Нужно сваливать отсюда как можно скорее. Тело сотрясала крупная дрожь, отчего я чуть ли не летела над землей. В голове крутились беспокойные мысли, что нужно придумать безопасное место, в которое можно быстро переместиться. Но ничего кроме мастерской Софи на ум не пришло.
Я остановилась, отчетливо представляя комнатку с голыми стенами, обвешанными распечатками и вырезками из журналов, и очень захотела там появиться. Меня дернуло из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Перед глазами на мгновение появились очертания двух мольбертов с размытыми пятнами картин, но тут же пропали. Темная улица вытеснила светлую мастерскую, словно говоря, что темный цвет сильнее светлого. Сначала я не поняла, почему у меня не получилось переместиться обратно, но спустя пару секунд до меня неожиданно дошло, что мой организм еще не получил свою порцию прошлого, а значит, мне нужно представить что-то, что было в прошлом.
Мой телефон остался в сквоте, и сейчас я была без фотографий, по которым могла представить ту или иную эпоху. Вся моя надежда осталась на память, и я судорожно пыталась что-нибудь вспомнить.
И вспомнила, как Стефан держал передо мной свой телефон и показывал фотографии двадцатых — иногда он незаметно делал быстрые фото в прошлом. Ему очень нравилось это время и он всегда делился со мной впечатлениями о путешествиях туда. Я же никогда там не была, поэтому посчитала, что сейчас самое время это исправить.
Одно фото я хорошо запомнила. Узкая улица, в конце которой видно дорогу, где ездят ретро машины на высоких колесах, дома, стоящие друг к другу близко-близко, словно им холодно и они хотят согреться, балкончики с цветами в горшочках и огромная стена из вьющегося растения. Я это представила и пожелала во что бы то ни стало оказаться там. Бежевый свет солнечного дня мелькнул перед моими глазами, я увидела лицо Стефана, такое отчетливое, такое живое, но все исчезло так же быстро, как появилось, и меня впечатало прямо в пыльную средневековую дорогу.
Не получилось.
У меня не получилось переместиться даже из прошлого в прошлое. Раньше получалось. Что все это значит? Что со мной произошло?
Но я не успела над этим хорошо подумать, потому что как только я стала подниматься на ноги, отряхивая руки от пыли, кто-то резко схватил
