— Уверяю, она в порядке, — Магнус кивнул. — Я вижу, что принцесса говорила о тебе правду, Агеллон. Ты великий лидер, который заботится о других больше, чем о себе. Ты изменился за последние месяцы, не так ли?
Неужели Клео действительно говорила это о нём?
— Она тоже изменилась, — сказал Йонас, стараясь не показывать, что польщён. — Она прошла через несоизмеримую боль и только стала сильнее.
— Да. Она яркий пример для нас, — Магнус посмотрел на лезвие, что прижималось к его горлу. — Давай зайдём внутрь и поговорим втроём.
У Йонаса было два варианта. Он мог предположить, что Магнус — манипулятор и лжец, как и отец, и следовать своему первоначальному плану до конца жизни. Или мог взять на себя риск — последний риск, — и довериться заклятому врагу в надежде на общее благо.
Он по-прежнему был преследуем страдальческим и разочарованным взглядом на лице Феликса, когда тот узнал, что Йонас подумал худшее о нём, несмотря на месяцы верной дружбы. Конечно, Феликс лгал о своём прошлом. Он сделал это, потому что хотел начать всё с начала, быть свободным от ошибок прошлого.
Йонасу было жаль, что он не мог вернуться в ту ночь и изменить выбор.
Заставляя себя представить Феликса в голове, он вложил меч в ножны и предложил Магнусу руку. Магнус схватил его запястье и встал на ноги.
Они смотрели друг на друга долгое мгновение.
— Это кажется странным, — признался Йонас.
— Нам обоим.
Магнус привёл его ко входу во дворец, где два стражника открывали двери своему принцу.
— Стража, — указал Магнус на Йонаса. — Этот парень — известный повстанец. Заберите его оружие и закуйте в цепи. А после ведите в тронный зал.
Йонас схватился за меч, но стража толкнула его на землю, прежде чем он коснулся рукояти.
— И отправьте за принцессой, — добавил Магнус. — Нам будет приятно пообщаться.
* * *Йонас не был уверен, что может быть хуже: потерять оружие или голову.
«Последнее, — подумал он, — определённо последнее».
Рядом не было никого, чтобы обвинять, только ложь принца. Единственное облегчение он ощущал потому, что Лис и Оливия всё ещё были в безопасности в деревне. Но это яркое пятно быстро угасло, когда его притащили в тронный зал, в цепях, как и приказывали, где он увидел Оливию и Лисандру, беспомощных, со связанными за спиной руками.
— Что вы тут делаете? — прошипел он.
Оливия пожала плечами.
— Мы следовали за тобой.
— Я сказала, что, наверное, не стоит, — сказала Лисандра. — Но она убедила меня.
— И сейчас… — Йонас покосился на ведьму, надеясь, что она владеет элементалями и может их освободить. — Что можно сделать?
— Я бы предпочла смотреть на происходящее и наблюдать.
— Смотреть на происходящее? — повторил он ошеломлённо.
Родич земли лежал на дне рюкзака, что он дал Лисандре, прежде чем проникнуть во дворец. И где он сейчас?
— Пожалуйста, предупредите меня, когда закончите разговор, — голос Магнуса привлёк внимание Йонаса — он находился на возвышении, на чёрном троне своего отца.
— Мы закончили, — прорычал Йонас.
— Замечательно, — он взмахнул рукой стражнику. — Приведите её.
Стражник открыл дверь, и принцесса Клео вошла в тронный зал. На мгновение Йонас посмотрел на неё, благодарный, что она была ничуть не менее красивой — и живой, — с того момента, как он в последний раз видел её. По крайней мере, тут принц сказал правду.
Она сделала три изящных шага внутрь и запнулась. Её широко раскрытые глаза глядели то на Йонаса, то на Магнуса.
— Что происходит? — спросила она.
— Кто-то посетил нас, — сказал Магнус, указывая на Йонаса. — Я думал, что гостеприимно позволить ему остаться на некоторое время.
— Это… Йонас Агеллон, — промолвила она.
— Да, — сказал Магнус. — Я впечатлён, что ты узнала великого лидера повстанцев даже с его хитрой маскировкой.
Её лицо побледнело.
— Почему ты привёл его сюда? Чтобы убить за преступления?
«Нет, — думал Йонас. — Нет. Что я наделал?»
Лишнее доказательство лжи принца. Принцесса никогда не признает свою роль в восстании, но Йонас ведь подтвердил, что они были союзниками.
Теперь, благодаря доверчивости Йонаса, он обрёк не только себя, но и Клео тоже.
— Я встретил этого великого повстанческого лидера на улице, где он пытался убить меня, — промолвил Магнус. — Очевидно, ему не удалось. Он не тот лидер, о котором говорят. Нет и нет.
— А ты знаешь, что говорят о тебе, Магнус? — сказал Йонас, решив, что нечего больше проигрывать. — Что тебе стоит пойти и поцеловать лошадь в задницу.
— Ах, примерно такое очаровательное заявление я и ожидал от пелсийского крестьянина.
— Я вижу, ты не истёк кровью, сукин сын, — прошипела Лисандра.
Магнус перевёл тёмный взгляд на неё.
— Привет, Лисандра. Я хорошо тебя помню.
— А я помню тебя.
— Уверен, не поверишь, но я думаю, что ты должна знать — я считаю, что король сделал непростительную ошибку, убив твоего брата. Он был бы куда полезнее живым.
Лисандра обратилась в дыхание, сверкая глазами от боли и ненависти.
Клео сжала руки.
— Магнус, зачем ты привёл этих мятежников в тронный зал? Почему ты не отправил их в подземелье?
— Почему ты спрашиваешь, принцесса? Может, потому, что так было бы проще тебе помочь им бежать.
— Прости? — её лицо побледнело сильнее. — Что ты говоришь?
— Хватит. Я знаю правду, которую, конечно, ты будешь отрицать до последнего вздоха. Мой отец был прав относительно твоего союза с повстанцами, — она цеплялась за слова, заикаясь и пытаясь выдавить что-то из себя, но Магнус поднял руку, заставляя её замолчать. — Не беспокойся, Агеллон уже подтвердил это.
Йонас ждал натиска стыда и неудачи, но чувствовал лишь боль.
Путаница пропала из глаз Клео, сменившись пламенем неповиновения.
— Это как? Ты веришь тому, кто дважды похитил меня, чтобы использовать для своей выгоды?!
Магнус рассмеялся.
— Теперь ты
