И немного больше, как Йонас впервые поцеловал Лисандру.
Два воспоминания — одно плохое, другое хорошее, — навсегда застыли в его мозгу.
Галин, высокий и грузный в его неполные тридцать, поднял густые светлые брови.
— Как целительный бальзам?
Йонас выдавил из себя улыбку.
— Волшебно, — солгал он.
За всю свою жизнь он не верил в магию. Но это изменилось, когда он был воскрешён с помощью Магии Земли. Но он не был уверен, что это что-то большее, чем грязь.
Улыбка Йонаса поникла, когда он отметил одежду Лисандры. Она была одета в брюки, перекинула брезентовый ранец через плечо, с луком и колчаном стрел.
— Куда ты идёшь? — спросил он.
Она поджала губы и ничего не ответила, а бросила на него дерзкий взгляд.
— Хорошо, иди вперёд и будь упрямой, — он повернулся к Галину. — То сообщение для меня, кто его послал?
— Не отвечай, — прошептала Лисандра.
Галин неуверенно смотрел на них, скрестив руки на груди. Наконец-то он вздохнул и виновато повернулся к Йонасу.
— Нерисса. Она приходила вчера.
Последние месяцы Нерисса Флоренци была ценным повстанческим шпионом. Она занимала должность в оранийском дворце и обладала редким искусством получения информации тогда, когда это было нужно.
— Что за сообщение?
— Галин… — прорычала Лис.
Он поморщился.
— Прости, Лис. Я должен сказать ему, — Галин повернулся вновь к Йонасу. — Цонас, у короля есть подготовленный корабль. Нерисса не уверена, когда тот уходит, но это вопрос нескольких дней.
Король готовился к путешествию — это не важная новость. Но король уединился на несколько месяцев, не покидал дворец с момента катастрофы на свадьбе Клео и Магнуса. Говорили, он боялся повстанцев, и Йонас не был уверен, делало это его трусливым или умным.
То, что Король Крови собирается покинуть дворец на корабле, это огромная новость.
Сердце Йонаса забилось.
— Она сказала, куда он собирается? Вернуться в Лимерос? — к северному царству можно вернуться по суше, и это куда удобнее — и более по-королевски, — и взять корабль по западному побережью.
— Нет. Всё, что она знает, что он говорится к отплытию, но никто не знает, куда.
Йонас вновь взглянул на Лис, чьи глаза по-прежнему сверлили Галина, и её лицо было красным от гнева.
— Не смотри на него так, — сказал Йонас. — Ты должна сама мне это сказать.
— Когда? Ты несколько дней валялся без сознания!
— Да, но я проснулся и мне куда лучше, — это была ложь. Он чувствовал себя слабым и неустойчивым, но не хотел, чтобы она знала. И что? Твой план выйти самой и убить короля, как только он высунет нос на свежий воздух.
— Это была общая идея, да.
— Это глупый план, — разочарованная ярость поднялась в нём, блокируя боль в плече. — Ты сделаешь это? Сбежишь и позволишь себя убить, пытаясь победить Кровавого Короля.
— Может быть, да. Или, может быть, добьюсь успеха и попаду стрелой между его глаз, положу этому конец раз и навсегда!
Йонас смотрел на неё, сжав кулаки в ярости, когда она охотно подвергала себя опасности, а он не мог поддержать её.
— Почему ты это делаешь? Почему сама? Во имя славы?
Её глаза вспыхнули, она уронила ранец, лук и колчан на пол. Она подошла к Йонасу так быстро, что он был уверен, что она собиралась убить его. Вместо этого она остановилась, почти касаясь его, и её взгляд смягчился.
— Я думала, ты умер, — сказала она. — когда увидела тебя там, с этим кинжалом, — её слова погасли, а в тёмных глазах появились слёзы, которые она сердито утёрла. — Чёрт, Йонас! Мои родители, Брайон, мой брат, и… Я думала, что потеряла тебя! И тогда, когда я знала, что Феликс не убил тебя, ты был так плох… Тебя так лихорадило… я… Я не знала, что делать! Я чувствовала себя беспомощной, а я ненавижу быть беспомощной! Но теперь, с новостью об отъезде короля… У меня есть шанс! — он вслушивался в её голос. — Шанс защитить тебя!
Он пытался найти слова, но оказалось, что ответа нет. Он не знал Лисандру так долго, особенно если сравнивать с Брайоном. Брайон влюбился в неё, даже несмотря на её отношение к нему из-за самообороны. И она приняла Йонаса куда раньше, чтобы он наконец-то понял её.
— Я не хочу потерять тебя, — выдавил он из себя.
— В самом деле?
— Не говори так удивлённо, — он оторвал взгляд от пола, и их глаза встретились. — И ты должна знать, что я ещё планирую тебя ещё раз поцеловать.
Её щёки вновь вспыхнули, и Йонас на сей раз сомневался, что от гнева.
— Мне стоит оставить наедине? — спросил Галин.
— Нет, — быстро ответила Лис, прочищая горло. — Хм… во всяком случае, говоря о Феликсе…
Йонас поморщился при этом имени.
— Что с ним?
— Он ушёл. И нет известий о нём, ни от Нериссы, ни от остальных, — сказала Лис. — Но если я ещё раз увижу его, я убью его за то, что он сделал с тобой.
— Он мог бы убить меня. Но он не сделал этого.
— Ты оправдываешь его? Я должна напомнить тебе, что он украл Родич Воздуха у нас?
— И мы получим его обратно, — Йонас всё ещё помнил, что родич Земли у него в комнате. Не то чтобы он знал, что с ним делать. Блестящий камешек, в котором якобы божественные силы, что сотрясут мир, не доказал свою полезность. Но он был предназначен не для него. — Галин, Нерисса ещё что-то говорила? Что-нибудь о принцессе? Её уже нашли?
Галин покачал головой.
— Нет. Принцесса Клейона всё ещё пропала с принцем Магнусом. Есть слух в деревне, что принцесса Люция сбежала со своим наставником. Может быть, они вместе…
— Забудь о принцессе, — промолвила Лис, и её голос вновь прозвучал остро. — Какое это имеет значение, жива она или мертва?
Йонас сжал челюсти.
