— Твоя бабушка была ведьмой?
Девушка колебалась, её выражение стало напряжённым и болезненным.
— Да, — её нижняя губа задрожала. — Ходили слухи, что она больше, чем ведьма. Были сплетни, что она бессмертна, но ушла, чтобы выйти замуж за деда. Это глупо, я знаю. Я он не признавала этого. Люди говорили, бабушка игнорировала их…
Ведьма вчера ночью была сильна и сражалась с ослабленной магией Люции. Эта девушка не сопротивлялась, и ей почти не было больно.
Люция сконцентрировалась и поплотнее завернула волшебство вокруг Сэры.
— Что ещё бабушка говорила о горах, о своей магии?
— Она… Она всегда убеждала нас, что горы — не магия. Они защищают магию. Просто в центре магия есть.
Каян внимательно слушал каждое слово Сэры.
— Спасибо за помощь, Сэра, — промолвила Люция. — Ты можешь идти.
Сэра кивнула, покачала головой, словно только что проснулась от кошмара, и покинула их столик.
— Я не так далеко отсюда очнулся и принял смертную форму, — сказал Каян, — я думал, что Миленья тому вина, но теперь не уверен, — он посмотрел в сторону гор куда более заинтересованно, чем прежде. — Там что-то есть, маленькая волшебница. Что-то достаточно сильное, чтобы вытащить меня с моей клетки, без того, чтобы твоя магия приняла в этом участие.
— Это может просто оказаться рассказами, как говорила Сэра. Бабушки внучкам многое говорят, чтобы они одни не ходили в горы.
— Может, это просто история. Но, может быть, это ответ, который мы столько искали, — он посмотрел на неё и нахмурился. — Знаю, что ты сказала, что мы должны перестать искать каменное колесо…
Люция встала из-за стола, ободрённая своим опытом с Сэрой и готова вновь помогать Каяну.
— Ты прав. Это может оказаться оно. Запретные Горы удерживают магию, мы должны вытащить Тимофея из Убежища и освободить таким образом твою семью.
— Так мы договорились?
— Да. Мы идём в Запретные Горы
Глава 30
Клео
Лимерос
Клео медленно и мучительно открыла глаза и обнаружила, что лежит на жёсткой кровати в небольшой, незнакомой комнате с белыми стенами.
Она застонала, приподнимаясь, и прижала руку к голове, почувствовав в спутанных волосах засохшую кровь.
И тогда она вспомнила.
Господин Курт.
Он не нравился ей всё больше и больше на этой неделе, потому что он был трусом и пытался заставить её помочь ему вернуть власть, которую отобрал Магнус. Но она не ожидала, что он будет достаточно смел и решителен, чтобы стащить её с дворцового балкона, как будто она была лишь тряпичной куклой, и передать крешийцам.
Он дорого за это заплатит.
Клео встала и подошла к двери, дёрнув за руку и поняв, что заперта. В окне напротив двери было видно ночь, значит, она долго была без сознания. Она открыла окно, а после наклонилась через подоконник, чтобы понять, может ли увидеть хоть что-то знакомое, чтобы понять, где находится.
Она была в большом каменном здании, минимум в четыре этажа высотой. Это было грандиознее, чем вилла, больше замок, и сделано из того же чёрного гранита, что и лимерийский дворец.
В комнате было несколько фонарей, но она могла видеть лишь лес за окном. Шёл снег, пряча всё от её взгляда.
На мгновение она задумалась о прыжке в снег на земле, но после моментально отбросила эту мысль. Даже если снега будет очень много, прыжок с такой высоты обойдётся травмой в лучшем случае и мгновенной смертью в худшем. С замиранием сердца она закрыла окно.
— Думай, Клео, — пробормотала она. Должен быть выход.
Она думала, где Магнус. Она не видела его с того ужасного мгновения в тронном зале.
Она знала, что принц буде сердиться на неё за речь на балконе, но не жалела о том, что сказала. И надеялась, что это заставило сменить мнение о ней раз и навсегда.
После сообщения от Йонаса она провела бессонную ночь, пытаясь найти выход, чтобы избежать крешийской ловушки, и осознала, что Магнус — единственный, кто может держать страну в безопасности от Гая, Амары и их поглощающей жадности.
Но теперь, после того, как она увидела силу и стремительность, с которой крешийцы взяли дворец, она поняла, что смотрела на будущее непростительно оптимистично.
Внезапно ключ провернулся в замке, и дверь со скрипом отворилась.
Она прищурилась в свете факелов, увидев, как Амара Кортас зашла внутрь.
Она широко улыбнулась Клео.
— Добрый вечер. Кажется, мы давно не виделись.
— Да, — ответила Клео, едва заметно улыбнувшись. — Ты была очень занята. Поздравляю, должна поздравить тебя с победой.
Амара взглянула на стражника, стоя на пороге.
— Принеси нам что-нибудь выпить, — приказала она. — Немного пелсийского вина. Поскольку большинство лимерийцев лицемерны в своей религиозности, уверена, что у господина Гарета они где-то припрятаны.
— Да, императрица, — сказал стражник, покидая комнату.
Амара повернулась к Клео.
— Наверное, ты ещё сердишься за то, как мы расстались.
— Гнев пропадает, Амара. Даже самый сильный гнев.
— Я приказала стражника убить тебя.
— Я помню. Но они не справились.
— Очевидно. Честно говоря, я даже рада этому недостатку своей стражи. Мои эмоции в ту ночь были слишком сильны. Оглядываясь на это, я стыжусь, как резко потеряла самообладание.
— Это в прошлом, — Клео выдавила из себя улыбку, не напоминая Амаре, что та потеряла ночью больше чем самообладание. Она потеряла брата — хладнокровно убила его, безо всяких колебаний. — Итак, это родовой замок господина Гарета?
— Да, довольно странный, правда?
— Не стала бы доверять господину Гарету на твоём месте. И его сыну.
Амара рассмеялась.
— Не волнуйся, я никому не доверяю.
Крешийская принцесса подошла к окну и села на подоконник.
— Кажется, у тебя проблема, Клео?
— Какая?
— Король хочет, чтобы ты была мертва. Он хочет убить тебя.
Дрожь пробежалась по позвоночнику Клео, но она сражалась, чтобы показывать удивление на лице.
