— Она утверждала, что любила его, что ждала много веков… А когда они встретились, он отшвырнул её в сторону, будто бы ничего никогда не было.
— Я не удивлён, ведь Огонь не может любить, только убивать, — он умолк на мгновение. — Из-за твоего кольца Каян нынче слаб. Ты должна отыскать янтарный кристалл до того, как его силы станут прежними.
— Но я никогда и не видела его!
— Тем не менее, я думаю, он держал его при себе. Ведь это его слабое место, он бы не вручил его чужому. Итак, найди его. И это будет первый шаг в нашей борьбе.
Она лишь сухо кивнула.
— Ты уверен?
— Нет шанса сомневаться, боюсь, это наш единственный способ, — признался он.
— Ты многому научил меня… И рассказал о Миленье, — она вынудила себя не сочувствовать убитой горем бессмертной, но теперь понимала её больше, чем прежде. Она не стала богиней, будто Клейона и Валория, нет, её вмешательство лишь сделало её жертвой Каяна, инструментом в умелых руках, и когда она сделала всё, что он хотел, он лишь отбросил её, будто мусор.
Алексиус не выбрасывал её, конечно, но Люция помнила, как это — быть жертвой искусного манипулятора.
— Миленья была умна и находчива, могущественна, до того, как выступила против Эвы… — проронил Тимофей. — Она была одной из тех, кто знал страшную тайну и скрывал её от мира. И эта тайна держит меня тут, заперла, будто бы в ловушке…
— Какая тайна?
— Листья, — он оторвал от своего плаща измятый, вялый листок. Она взяла его, и тот рассыпался в пыль прямо в её руках.
Но она лишь равнодушно повела плечами.
— Увядшие листья. Всяко бывает.
— Не тут. Это признак того, что исчезает магия. Даже если Родичей нашли и разбросали по Митике, слишком поздно останавливать всё…
— Что?
— Мир… То, что осталось от него, — он запнулся, и Люции показалось, что он больше не станет продолжать, взгляд его вновь потерялся в густой зелени за пределами города, запутался в арках и листьях, холмах и долинах, что были такими уже целую вечность.
— Но что от него осталось? — настойчиво повторила она. — Я не понимаю, о чём речь!
— Бессмертные запаникуют при виде мёртвых листьев, они ведь не знают, что всё намного хуже… — он повернулся к ней с таким мрачным выражением лица, что ей было страшно посмотреть в его глаза. — Ты должна знать, что может статься с твоим миром. Глянь ещё раз на моё прекрасное Убежище…
Люция моргнула, но заставила себя вновь посмотреть на прекрасные виды. Только теперь она осознала, что зелени стало куда меньше. Миля, две — а дальше зелень сменилась чёрной выжженой землёй, а после и оборвалась, будто зазубренная скала. Голубое небо обратилось в холодную, зыбкую тьму, сквозь которую не прорывалось сияние даже самых ярких звёзд.
Убежище теперь оказалось лишь городом и жалкой милей зелени — и осыпалось в пустоту.
— Что это? — выдавила она из себя короткий, но логичный вопрос.
— Бессмертный по имени Дамен был сотворён вместе с Эвой, но выбрал убийство. Он был как и Родич Огня, думал, что надо уничтожать всё, будто пламя… Вот только у Каяна реального выбора нет, он и есть Огонь. А у Дамена он был, и он решил причинить нам вред. Попытался уничтожить нас. Прошло столько лет после его атаки, и так мало осталось чар, чтобы удержать этот мёртвый мир… Без Родичей Убежище стало просто осколком, и только часть нас осталась в живых. Я использовал уже столько сил, чтобы укрыть правду от других… И удержать это место так долго, как я смогу.
Никто не должен нести в гордом одиночестве это страшное бремя, а ведь ему претила сама мысль о том, что он вынужден рассказать ей!
— Родичи… А если вернуть кристаллы сюда, это ведь поможет?
Он склонил голову
— Не исправит всего… Но сохранит то, что осталось.
Люция кивнула, чувствуя, как уверенность загоралась в её душе.
— Тогда я должна сделать это. Найти Каяна, заключить его в клетку… И вернуть остальных Родичей сюда, как и его. И тогда и мой мир, и Убежище останутся жить.
Конечно, это не настолько просто, как звучало, но она должна попытаться.
Тимофей не позволил себе и короткой улыбки, но надежда на мгновение сверкнула в его глазах.
— Скажи хоть что-то, — промолвила она, когда он так и не нарушил тишину и словом. — Или ты вытолкнешь меня в ближайший портал, чтобы я могла вернуться в мир смертных?
— Ведь ты слышала то, что я уже говорил до этого, что я закрыл каждый путь, что ведёт отсюда.
Она покачала головой.
— Ну открой хоть на минутку!
— Без остальных старейшин это займёт больше времени.
— Я могу помочь тебе!
— Нет, это только моя ноша… А ты должна отдохнуть перед тем, как вновь столкнёшься с Каяном, — он будто бы говорил с собой. — Останешься в башне, отоспишься… Как только я смогу, клянусь! — я верну тебя в твой мир, и ты сделаешь всё, что можно, чтобы спасти нас, если действительно жаждешь этого.
И Люция знала — ничего в своей жизни она не желала больше.
Глава 8. Магнус. Лимерос
— Скажи мне, отец, — Магнус крепче сжал поводья своей лошади, — куда ты упрятал бабушку, в глыбу льда? Только в ней можно скрыться на столько лет.
Король не проронил ни слова — он вообще молчал уже полдня. Они уже успели дважды сменить лошадей, а Гай не вмешался и в порядок шествия — всё так же смотрел в спину Мило, не оборачивался на Магнуса и Клео за собой, не косился и на Энцо, замыкающего процессию.
Магнусу хотелось вырваться вперёд. Он не мог думать ни о чём, кроме Клео, когда она ехала так близко к нему — даже определить направление, хотя, кажется, двигались они на восток.
Они все — ведомые Гаем, как бы страшно это не звучало.
Остановились, впрочем, по первому же требованию короля — Мило и Энцо с необычайной прытью бросились разводить костёр, а Магнус направился к отцу. Тот выглядел всё хуже и хуже, побледнел, будто бы стремился слиться со снегом, и кожа теперь была испещрена сине-фиолетовыми узорами.
— Солдаты Амары следуют за нами, — промолвил он.
— Я знаю, — кивнул король.
— И что делать? Твоя жена, несомненно, очень обрадуется, когда узнает, что твои слова и медяка не стоят.
— О, моя жена очень бы удивилась, если б я сказал правду, — он кивнул Мило и Энцо. — Это ваша забота.
Стража даже не удивилась — они с лёгкостью запрыгнули в седла и направились туда, откуда прибыли.
Магнус знал, о какой заботе речь — и, видит богиня, не был против.
— Сколько же ещё понадобится времени на дорогу? — спросил принц.
— Нам в Ричс.
— Ричс? Я что, правду
