Он лишь удивлённо посмотрел на неё.
— И думают, что это была твоя сила.
— Да.
— И я ничего не должен говорить.
— Нет. Ни слова, — она была абсолютно серьёзна. — Это слишком опасно… Они будут охотиться за тобой, зная, что смертный преисполнен такими силами! Это ведь вечная, бессмертная магия!
— Бессмертная магия, к которой я и коснуться не могу! — он бросил взгляд на свои ладони, вспоминая смутное свечение.
— Если ты не веришь мне, то — пожалуйста! — она широким жестом указала на дверь. — Разломай эту дверь магией воздуха — и иди, справляйся с Феликсом сам!
Это казалось вызовом. Йонас смотрел будто сквозь Оливию, пытаясь сконцентрироваться — и поднял руку. Он пытался вызвать магию, и рука даже задрожала от напряжения, но ничего не случилось.
— Это ничего не значит, — проворчал он. — Мне надо потренироваться.
— Возможно, — кивнула Оливия. — Но ведь я знаю не больше того, что рассказала.
Йонас опустил руку и разочарованно отвернулся.
— Разумеется, мне никогда не будет просто! Быть ведьмаком, руководить элементалями так, как я хочу — ну, конечно же, нет?
— Да, это было бы полезным для тебя…
— Ты только хуже делаешь, — он бросил на неё недовольный взгляд.
— Прости, — Оливия вздохнула. — Поднимайся на палубу, о тебе беспокоились. Они будут рады услышать, что ты цел и уже проснулся.
Йонас только отмахнулся и подошёл к иллюминатору, осматривая морские просторы.
— Скоро уже Пелсия?
— Совсем чуть-чуть осталось.
— Я всю дорогу проспал, — он шумно выдохнул воздух, пытаясь смириться с тем, о чём узнал. О, у него нет времени на новые неприятности! — И что я пропустил?
— О, всего ничего! Таран всё ещё точит на Магнуса лезвие, Феликс любуется морем и обогащает его — сам понимаешь как, — а Ашур скоро в воздухе повиснет от медитации. Ну, и Ник носится вокруг него и косится, будто бы боится обжечься.
— Я и вправду просил Ника проследить за ним. Нельзя доверять Крешийцам, сколько б они не клялись в своей вечной дружбе, — Йонас потянулся за своей рубашкой. — Хорошо, что Пелсия близко.
— Хорошо?
Он твёрдо кивнул.
— Если существует пророчество, в котором я преисполнен силы, то я хочу узнать подробности. А в море это будет довольно трудновыполнимой задачей, правда?
— Правда… — кивнула она. — Но, Йонас, я правда ничего не знаю. Мне так жаль…
Он отмахнулся от неё.
— Да справлюсь! Бывало и хуже, верно?
Оливия так и не ответила — и Йонас отчаянно отмахивался от назойливого беспокойства.
Глава 12. Магнус. Пелсия
Трехдневная дорога в Басилиа — это ж как надо было себя любить, чтобы назвать город своим же именем! — была уж явно не для умирающего короля и старой женщины. Именно потому Селиа и отыскала где-то закрытую карету, что предназначалась для неё и её сына.
Магнус предложил было и Клео ехать с ними, чтобы не мёрзнуть, но в ответ получил только пронзительный, преисполненный абсолютным недовольством взгляд.
И, разумеется, более выразительно и чётко ответить «нет» она вряд ли смогла бы.
Гай выбирал дорогу так, чтобы каждый раз на их пути попадался какой-то городок с гостиницей. Всегда можно было отдохнуть, поесть, выспаться — и каждый раз он оказывался за закрытыми дверями собственной комнаты в гордом одиночестве.
Семь ночей без Клео показались ему самыми долгими в жизни — и пусть прежде даже мысль о ней казалась дикой и отвратительной, с той ночи в лесу он мечтал о ней ежедневно. Но не проронил ни слова об этом, когда они ехали плечом к плечу. Нет, она не имела права узнавать о том, как сильно на него влияет, равно как ей и не следовало знать о его постоянной жажде хотя бы прикоснуться к ней, провести ладонью по её щеке и убрать непослушный локон за ухо, поцеловать её в мягкие, податливые губы и притянуть к себе, позабыв о предосторожности.
В последней деревушке, где они останавливались, Энцо и Мило даже справились с простым на первый взгляд заданием — отыскать что-нибудь, что превратит лимерийских путников в обыкновенных пелсийцев. Вряд ли хлопковые платья Клео и Селии, обыкновенные брюки и рубахи Магнуса, Гая и стражи могли спрятать королевскую выправку, но… да кто там будет присматриваться?
Но Магнус всё равно смотрел на кремовую тунику с отвращением.
— Разве тут не носят чёрный?
— Нет, Ваше Высочество, — хмыкнул Энцо.
— М… Тёмно-серый?
— Нет. Это, ну, и ещё цвет яйца малиновки — такой ярко-ярко синий… Но мне показалось, что кислотно-голубые оттенки — не ваш цвет, — он смущённо кашлянул. — Может быть, стоит вернуться в магазин?
Магнус вздохнул.
— Нет, не стоит. Лучше это.
Ну что же, хоть плащ и брюки черны — не хватало облачиться в розовые и салатовые цвета!
Он вздохнул и вышел из-за угла, направляясь к западному побережью — там уже стояла Клео — столь прекрасная крестьянка, что и глаз не отвести!
— Ты похож на пелсийца, — протянула она.
— Могла бы и не тратить время на оскорбления, — проворчал он, но сквозь угрюмую маску всё же пробилась улыбка, когда они вскочили на лошадей.
Казалось, прошла целая вечность — особенно так считали кони, — когда они наконец-то добрались до нужного места.
Басилиа — пелсийская столица, — всегда был окутан тенью мифов. К тому же, он был портовым — тут останавливалось много моряков, что жаждали еды, алкоголя и женщин.
Но истории о городе казались правдивыми.
Басилиа был перенаселён, будто бы насквозь пропах человеческой отвратительностью. Десятки судов останавливались в гавани, моряки затопили берега, и улицы, таверны, постоялые дворы, рынки и бордели смешались в одну сплошную грязную карту. А ещё тут было столь же жарко, как в Ораносе посреди лета.
— Отвратительно.
Магнус обернулся — король отодвинул шторку кареты и всматривался в центр города с дикой злобой. Глаза его налились кровью, а тёмные круги под ними стали ещё ярче, подчёркивая жуткую бледность его лица.
— Как презренно…
— И вправду? — Магнус подвёл свою лошадь к карете. — А как по мне, весьма очаровательно.
— О, прекрати!
— Что прекратить? Весьма занимательный местный колорит…
— Ты плохой лжец, Магнус.
— Ну, у меня ведь есть у кого учиться.
Король посмотрел на него — а после перевёл свой взгляд на Клео, что ехала перед Магнусом и напряжённо всматривалась в спины стражников.
— Принцесса, ведь где-то тут, совсем рядом вы блуждали с господином Эроном Лагарисом, когда он убил сына винного торговца? Верно?
Магнус выпрямился, напряжённый, натянутый, будто тетива, ожидая её ответа. Клео долго молчала — но дыхание её сбилось.
— Это было очень давно, — наконец-то проронила она.
— А как же могло всё обернуться, если б вам тогда не возжелалось вина! — продолжал король. — Ведь ничего бы не случилось…
— Нет, — она обернулась к нему, встретила его взгляд гордо, как истинная королева. — Я бы тогда не имела удовольствия видеть, как вы падаете со скалы, предварительно отдав жалкой
