— Ну, тебе и рано, — она нахмурилась. — Ведь ты ещё такой молодой.
— Как и ты.
— Я этого совершенно не желала.
Он всё ещё был очень мрачен.
— Мне всё время было интересно, сколько же человек действительно имеют шанс избрать собственное будущее. Может быть, всем управляет коварная судьба, а мы обречены просто проживать жизнь так, как было предрешено свыше?
— О, какая философия… Между прочим, я удивилась, что ты был женихом Лейлы, только по той причине, что недавно узнала о том, что Гай — мой приёмный отец. Меня похитили по его приказу, и всё потому, что на меня указало пророчество, а моим настоящим отцом был вождь Базилий. Ну, и твоя невеста, соответственно, моя сестра.
Йонас ошарашенно покачал головой.
— Удивлён, что ты мне об этом так просто рассказала.
— Ну а что? Мы ведь просто болтаем, а это совершенно не секрет для меня.
— Так ты пелсийка! — нахмурился в ответ парень.
Она только слабо рассмеялась.
— И это единственный вывод, который ты можешь сделать из моих слов?
Йонас выругался себе под нос, а после вновь пытливо уставился на Люцию.
— И вправду, вы похожи, если присмотреться! Те же глаза, те же волосы… Правда, змей на тебе поменьше, но ты такая бледная сейчас… Тебе плохо?
— Всё в порядке.
— И как же колдунья могла забеременеть и так быстро родить? Это всё из-за твоих элементалей?
— Мне кажется, тут скорее Убежище виновато. Ведь это случилось тогда, когда я вернулась в Пелсию.
Он удивлённо уставился на неё.
— Так ты там была? В настоящем Убежище, там, где живут все бессмертные?
Она смущённо кивнула.
— Я была там очень недолго. Тимофей даже согласился терпеть моё присутствие из-за пророчество, а иногда приходит в сны. Мне кажется, что следует попросить его о помощи… И он оказался не так уж и полезен в прошлый раз, — от звучания этого имени Йонас напрягся. — А что, что-то случилось?
— Ты говоришь, его зовут Тимофей?
— Да, и он видит будущее… Видел меня, видел этот мир — и свой мир. Но он так скрывает свои видения, что касаются меня…
— О да, это в его стиле, — Йонас оставался всё таким же мрачным. И она не понимала, что происходит — может быть, он увлёкся её рассказом, а может, ему было просто скучно слушать об этом.
— Так или иначе… — Люция оглянулась, рассматривая большую деревню, в которую они въехали, с надеждой на то, что скоро путешествие подойдёт к концу, — он во сны ко мне больше не приходит. Может, больше не может этого делать, а может, просто решил, что я должна сама определить свою судьбу. Ну, или всё так плохо, что я уже действительно не могу ничего изменить.
Йонас не ответил на эти слова, понимая, что должен отыскать какую-нибудь другую тему для разговора.
— Отец твоего ребёнка… Он на стороне добра или зла?
Она хотела было сказать, что это очень странный вопрос, но ведь она знала, что Йонас принимает её за чистую дьяволицу, так что ничего странного в этих его словах не было.
— Мне кажется, что Алексиус был хорошим, но им очень умело манипулировали, пытаясь причинить зло миру. Он должен был отобрать у меня жизнь, но не смог этого сделать, когда пришло время, поэтому сам умер.
— И он пожертвовал собой. Ради тебя.
Воспоминания об Алексиусе заставили её забыть о боли в животе, так сильно заныло сердце. А она прежде пыталась как можно меньше о нём думать, чтобы только не печалиться о бессмертном.
— Он сражался с чарами, что толкали его — он таскал меня то туда, то сюда, будто пешку на игровом поле… Но научил меня пользоваться моей магией. Научил отбирать волшебство у других и делать их невероятно слабыми. Я не знала сначала, зачем он это делает, а потом поняла… Ведь он научил меня этому, чтобы я могла убить бессмертную.
— И ты его убила? Отобрала у него все его чары?
— Не с ним… Я так уничтожила другую бессмертную.
Йонас коснулся ладонью знака на груди.
— Думаешь, у меня бы получилось? Украсть магию у кого-то?
— Я похожа на ненормальную, что будет учить ненавидящего её человека? К тому же, твой знак вполне может оказаться просто чернильным рисункам.
— Это не так, — он взглянул на свои руки. — Не знаю… На корабле я даже сумел воспользоваться своей магией. И тогда её было куда меньше, чем сейчас, я будто бы чувствую, как она во мне пылает и пытается вырваться на свободу. А я даже не знаю, как это сделать, даже если очень захочу.
— Мне было трудно разобраться со своим даром, когда он пробудился. Может быть, тебе просто нужно набраться терпения…
— Да, ведь у меня столько времени — императрица и бог огня подождут! Чудное предложение, милая принцесса, — он соскочил с остановившейся телеги. — Мы на месте.
Люция отвернулась от мятежника и наконец-то узнала город — они только что переступили границы Басилиа. Взгляд её скользил по оживлённой улице, и она шумно вдохнула отвратительный запах гавани, находящейся столь близко отсюда.
— Мой брат и мой папа тут?
— В последний раз они действительно были здесь, — Йонас подал девушке руку, и она немного неуверенно взглянула на него. — Давай, принцесса, я не настолько низко пал, чтобы дать тебе свалиться на землю. Беременной, между прочим. Очень деликатное положение.
— Совершенно нет!
— Ну, раз ты так заявляешь… — он только пожал плечами, но руку всё равно не опустил.
Она неохотно приняла его помощь и с трудом слезла с высокой телеги, пытаясь не упасть прямо тут от жуткой боли.
— Тебе еда нужна? — поинтересовался он. — Тут совсем близко есть славная таверна, в которой ты можешь даже встретить свою силу сестричку. Сегодня ты не ела — я б заметил, моя дорогая, разве что ты вновь поколдовала, так что…
Стоило ему только вспомнить о Лейле, как она содрогнулась от отвращения.
— Я её уже однажды видела, и вспоминать о прекрасном не хочу. Только мне надо как можно скорее повидаться со своей семьёй, так что пойдём скорее.
— Ну ладно, — он нахмурился. — А ты никогда не говорила мне прежде о том, что виделась с Лейлой.
— Ну, а как же я могла узнать о том, кто я такая?
— Ну, не знаю… чары, например. Мало ли, что есть в твоём волшебном арсенале.
— Увы, но элементали не могут решить все проблемы… Нет, я искала её — вообще семью свою искала, а пришла к Лейле. Она узнала, кто я,
