– Должен пить лучшее шампанское, – добавила Козловски. – Должен есть паштет.
Она допила остатки напитка, поставила бокал обратно на стол и встала.
– Я думаю, что это самая хорошая цель в жизни, Грант. Спасибо вам за сегодняшний вечер. Когда мы вернемся на Землю, можно устроить маленькую вечеринку. С вас шампанское и еда.
Дэниел посмотрел на Козловски затуманенным взором:
– Не уходите!
– Конечно, я останусь, а потом на цыпочках буду выбираться из вашей комнаты через час-другой. Или еще хуже, я уйду от вас, когда начнется моя смена. Вы думаете, солдаты ничего не подумают?
– Это… их не касается…
– Вы правы, но вам нужно отдохнуть, Грант.
– Я просто не хочу оставаться один.
– Это я уже слышала, – сказала Александра и почувствовала прилив беспричинной злости. – Ложитесь спать, приятель. И пусть ваши сны составят вам хорошую компанию.
Козловски ожидала, что сейчас он бросится к двери, умоляя ее остаться, поэтому сжала кулак. Пусть извращенец только попробует подойти к ней.
Но он не стал этого делать. Подойдя к двери, Алекс остановилась и прислушалась.
Послышался мирный, довольный храп.
Полковник открыла дверь и в гневе вышла из помещения.
Теперь она поняла, что ее так сильно раздражало.
Этот болван ей нравился.
13
У Дэниела Гранта был не самый лучший вид.
Когда Александра Козловски нашла его на смотровой палубе, он пил некое подобие кофе и смотрел на звезды, виднеющиеся в бескрайней темноте космоса, словно надеясь увидеть рассвет.
– Привет, – поздоровалась Александра. – Капитан сказал мне, где можно вас найти.
– Я пытаюсь уйти с головой в созвездие Большой Медведицы, – ответил Грант, не отрывая взгляда от звезд.
– А я делаю обход.
– Замечательно занятие, полковник Козловски.
Александра на какое-то мгновение захотела предложить ему перейти на «ты», так как в дымке кружащегося пара от горячего кофе Грант выглядел потерянным и уязвимым. Но она тут же передумала – ей не хотелось, чтобы он неправильно ее понял.
Они оба молчали, и Александре показалось это удивительным, так как у нее давно сложилось впечатление, что у Гранта такого понятия, как «молчание», не существует.
Козловски кашлянула, надеясь, что Дэниел начнет разговор.
Никакой реакции.
Наконец она решилась и заговорила первая:
– Я выполнила вашу просьбу, и вы должны мне тур по кораблю, Грант.
– Все верно, полковник. Однако вам нужно было предупредить меня, что вы – бездонная бочка.
– Вы начали пить до того, как я пришла. Я вам дала фору. Кроме того, меня не интересует ваша охота за сексуальными объектами.
– В любви и на войне все средства хороши.
– Любовь в окопах. Это мы проходили. Сегодня любовь, а завтра ты смотришь, как твоего партнера убивают на твоих глазах.
Грант кивнул и попытался изобразить улыбку:
– Вы чересчур драматизируете, полковник. Суровое похмелье иногда помогает взглянуть на вещи реально. Полагаю, что по натуре я немного хищник. Уж простите.
– Как ваша челюсть?
Он осторожно потер щеку рукой:
– Я все еще могу говорить и думать. Однако вы сделали меня настоящим красавцем.
– Вы меня вынудили.
– Знаете, мне кажется, раньше мое лицо было какой-то неправильной формы. А вы вернули ему нужную симметрию. Теперь ждите, когда толпы сексуальных юных красавиц придут к вам, чтобы отблагодарить.
– Знаете, Грант, если бы я не поняла, что вы сейчас посмеиваетесь над самим собой, я бы поправила вам челюсть и с другой стороны.
На его лице появилось выражение тревоги, моментально сменившейся одобрением:
– Вот такой вот я сукин сын. Правда, полковник?
– Я полагаю, что вы получили по заслугам. Однако сейчас мы почти долетели до места назначения, и мне нужно знать, зачем все-таки мы на этом корабле.
– Хорошо. Только дайте мне немного прийти в себя, – сказал Дэниел и отпил кофе.
– Мне кажется, у меня есть кое-что, что вам поможет, – ответила Александра и достала из кармана флакончик.
– Откуда вы это можете знать?
– Хотите – верьте, хотите – нет, но я совсем недавно испытывала сильнейшее похмелье.
Козловски не стала вдаваться в подробности. Она просто открыла баночку и вытряхнула на ладонь таблетки, аккуратно разломанные на половинки и четвертинки.
– Таблетки? Что это?
– «Огонь», мистер Грант. Ваша собственная отрава. В подобных ситуациях мгновенно помогает. Попробуйте.
Дэниел отрицательно покачал головой:
– Благодарю, но свои препараты я не принимаю. А вы, пожалуйста, не стесняйтесь.
Алекс хотела принять четвертинку таблетки, но теперь передумала. Она раздраженно закрыла флакончик и положила его обратно в карман, чувствуя себя так, будто она была наркоманкой, и ей лично отказал торговец.
– Покажете мне те две палубы, Грант.
– Пройдемте, полковник.
Около лифта их ожидал капрал Ларс Хенриксон.
Козловски его присутствие крайне удивило.
– Хенриксон? Что вы здесь делаете? – спросила она.
Капрал оставался совершенно невозмутимым:
– Мистер Грант пригласил меня встретиться с ним в этом месте. Вот я и пришел.
Грант положил руку на плечо здоровяка и дружески похлопал:
– Люблю таких людей, полковник. Хенриксон тоже должен взглянуть на то, что мы там делаем. Вы спросите почему? Потому что эта информация будет ему крайне интересна.
Грант нажал кнопку лифта, дверь отворилась, и они вошли в кабину. Загорелись лампочки, и лифт поехал на другой уровень корабля.
– Я не отношу себя к людям, которые считают, что власть должна находиться в руках элиты, поэтому я хочу показать вам нашу работу. Однажды это может пригодиться и вам и нам. Во всяком случае, вы лучше поймете, что нам понадобится на планете Улей.
Козловски почувствовала сильное раздражение. Во-первых, из-за его тона: он говорил так, будто давно собирался показать ей палубу и все это непонятное секретное оборудование. А во-вторых, из-за присутствия Хенриксона. Да, он первоклассный солдат и на занятиях показывает наивысшие результаты по всем дисциплинам. В его способностях сомневаться не приходилось. У него было огромное количество положительных характеристик. Ларс был одним из солдат, с которым никогда не возникало проблем. Однако в данный момент ей показалось, что Грант берет его под свое крыло – простого капрала! – и неоправданно выделяет этого бойца среди других. Конечно, Гранту известно, что из всех солдат Хенриксон провел больше всех времени в боях с чужими. Но все же…
На самом деле это была обычная ревность. Ей показалось, будто своим выбором Грант подчеркнул, что Хенриксон – мужчина, а она – всего лишь женщина.
– Одно маленькое условие, – сказал Грант, когда они шли вдоль палубы «Е», приближаясь к воротам, похожим на вход в банковское хранилище. – То, что я покажу, должно остаться строго между нами. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал об этом, – ни мужчина, ни женщина. Я показываю это вам двоим, потому что уверен, что вы умеете хранить тайны.
Без дальнейших объяснений Грант открыл дверь и провел их внутрь. Освещение было приглушено. Возникло ощущение, что они находятся на подводной
