«Теперь ты меня впустишь?»
IVЛайла видела, что Келл исчез с балкона.
Сначала она подумала, что, может быть, его сбили, сбросили, ведь не может же он по своей воле прыгнуть в черную воду, тем более за Холландом, но потом она вспомнила его слова: «На его месте мог быть я». И она с ледяной ясностью поняла, что Келл не сказал ей всей правды. Что казнь была спектаклем. Что Холланд и не думал умирать.
Это была ловушка, но Осарон не заглотил наживку. И вот теперь Холланд опускается на темное дно Айла, а Келл тонет вместе с ним.
– Чтоб вас всех, – буркнула Лайла и скинула плащ.
На балконе тело Джиннара рассыпалось в пепел, а тех, кто поддался чарам Осарона, успели скрутить. Пара стражников с серебристыми шрамами наводили порядок, а третий боролся с лихорадкой. Король метался по балкону, расталкивая стражу, а Алукард прикрывал Рая – тот прижимал руку к груди, как будто ему было трудно дышать.
И верно, он задыхался. Потому что Келл тонул.
Лайла вспрыгнула на балюстраду и соскочила вниз.
Вода резанула, как ножом. Она отплевывалась, оглушенная болью и холодом. А когда пришла в себя, ринулась вниз. Ох и не поздоровится кому-то, когда они выберутся!
Плаща на ней не было, так что на дно ее ничто не тянуло. Легкие пылали, ледяная вода обжигала глаза. Тело, протестуя, стремилось подняться к поверхности, к воздуху, к жизни. А она упрямо плыла вниз, к видневшейся на дне смутной фигуре. Она думала, что это Холланд, скованный цепями. Но фигура молотила руками, волосы расплылись облаком.
Келл.
Лайла ринулась к нему, и вдруг ее схватила чья-то рука. Она увидела Холланда – без цепей.
Лайла хотела отпихнуть его, но вода стиснула ногу, а пальцы на руке сжались крепче. Он повернул ее лицом к барахтавшейся на дне фигуре.
На один леденящий миг ей подумалось, что он хочет показать ей, как умирает Келл.
Но потом она разглядела в воде над ним смутный темный силуэт.
Осарон.
Холланд указал на себя, потом на короля теней. На нее, потом на Келла. Потом отпустил ее, и Лайла поняла.
Они нырнули вместе, но Холланд достиг дна первым, взметнул облачко ила, обрисовавшее фигуру короля. Скрытая мутной воды Лайла дотянулась до Келла и потянула его наверх, к свободе, но воля Осарона была сильнее. В отчаянии, в безмолвной мольбе она махнула Холланду. Маг раскинул руки и изо всех сил как будто толкнул воду в стороны.
Воды реки разошлись в стороны, образуя столп воздуха, достигавший поверхности реки. На дне, в центре воздушной колонны стояли Лайла и Келл. Но Холланда с ними не было. Лайла глубоко, до боли в легких вдохнула, а Келл рухнул на дно, хватая воздух ртом и отплевываясь.
«Уводи его», одними губами сказал Холланд. Его руки дрожали от натуги, он из последних сил сдерживал напор реки и Осарона.
«Как?» – хотел спросить Лайла. Хоть они и могут дышать, но по-прежнему стоят на дне реки. Келл в полузабытьи, а у нее есть сила, но нет ни капли его мастерства. Она не может создать из воздуха крылья, не может вырезать лестницу изо льда. Лайла посмотрела на илистое дно.
Воздушная колонна покачнулась.
Холланд терял силы.
В воде вокруг слабеющего антари клубились тени, в их очертаниях угадывались руки, пальцы, челюсти.
Она бы с удовольствием оставила Холланда здесь, но ведь ради него, мерзавца, Келл опустился на самое дно реки. Бросить его? Спасти? Черт бы его побрал!
Не выпуская Келла, Лайла вытянула руку и надавила на стену, расширила кольцо. Холланд очутился внутри. Спасенный.
Хотя спасение – вещь относительная.
Холланд судорожно дышал. Келл, придя наконец в себя, прижал ладони к мокрому речному дну, и оно стало подниматься. Земляной круг под ногами возносил их к поверхности, а воздушная колонна смыкалась внизу.
Они выбрались на берег возле дворца. Рухнули наземь, мокрые и обледеневшие, но живые.
Первым пришел в себя Холланд. Но не успел он подняться на ноги, как Лайла прижала к его горлу нож.
– Стой смирно, – проговорила она, хоть руки и дрожали.
– Погоди… – начал Келл, но к ним уже сбегались люди короля. Стражники поставили Холланда на колени. Заметив, что он не скован, одни ринулись к нему, обнажив мечи, а другие отпрянули. Но Холланд и не думал сопротивляться. Однако Лайла все равно не опускала нож, пока пленника не увели в темницу. Вслед за стражей примчался разъяренный Рай. Его челюсти были сжаты, лицо раскраснелось, будто это он чуть не утонул. Да, собственно, так и было.
Келл шагнул навстречу.
– Рай…
Принц ударил его кулаком в лицо.
Келл упал, а принц, тут же вскрикнув от боли, схватился за щеку.
Рай тряхнул Келла за шиворот мокрого плаща.
– Я уже уладил свои отношения со смертью, – сказал он. – Но отказываюсь умирать за него. – Он ткнул пальцем в спину Холланду, которого уводили.
И опять отпихнул брата. Келл раскрыл было окровавленные губы, но принц, не слушая, зашагал ко дворцу.
Лайла тоже не задержалась.
– Получил по заслугам, – бросила она и ушла. Келл остался на берегу, мокрый, дрожащий и одинокий.
V«Богам не нужны тела, но королям без них не обойтись».
Эти слова приводили Осарона в бешенство. Вырвать их с корнем, как поганые сорняки! Бог он или не бог? А богам не нужны тела. Тело – это скорлупка. Клетка. Истинный бог – он повсюду.
Река пошла рябью, над ней поднялась капля, мерцающая черная бусина. Она растянулась во все стороны, обрела форму, тело, пальцы, лицо. Над поверхностью восстал Осарон.
Холланд ошибается.
Тело – это всего лишь инструмент. Попользоваться и выбросить. Но нуждаться в нем? Ну уж нет.
Осарону хотелось прикончить Холланда медленной смертью, вырвать его жалкое сердце, которое было ему так знакомо – его биение он слушал много месяцев подряд.
Он дал Холланду так много – новую жизнь, возрожденный город. А взамен просил лишь поддержки.
Они заключили договор.
А Холланд его нарушил. И поплатится за это.
Ох уж эти непокорные антари.
А те двое…
Он еще не решил, для чего они пригодятся.
Полезнее всех, конечно, был бы Келл.
Он как подарок, который вручили, а потом отобрали. Тело, куда можно вселиться – или просто сжечь.
И девчонка. Дилайла. Сильная и умная. Боевая, многообещающая. Она могла бы достичь гораздо большего.
Ему хотелось…
Нет.
И все-таки…
Когда бог чего-то хочет и когда человек в чем-то нуждается – это совсем не одно и то же.
Не нужны ему эти игрушки, эти скорлупки.
Нет нужды где-то прятаться.
Он везде.
И этого достаточно.
Это…
Осарон окинул взглядом свою фигуру, слепленную из воды, и вспомнил другое тело, другой мир.
Скучает ли он?
Нет.
Но чего-то не хватает.
Он оторвался от воды, поднялся в воздух, осмотрел с высоты город, который будет принадлежать ему, и нахмурился. Стоял полдень, но Лондон кутался в
