– Я задержу их, пока Тень не улетит.
Торвин послушался и натянул тетиву. Ворота распахнулись, солдаты хлынули на арену. Аша почувствовала вкус охоты. Серпы слились с ее пальцами, все тело наполнилось гудящим предвкушением боя.
Аша сделала шаг вперед, встав впереди дракона и невольника.
– Слева! – крикнула она ему, указав серпом на первого бегущего к ним солдата.
Но тот рухнул со стрелой в груди, едва она успела произнести предупреждение. Аша в изумлении открыла рот, а Торвин послал вторую стрелу прямо в сердце еще одному подбегавшему солдату. Тень взмахнул хвостом и вывел из строя сразу троих, со всей силой швырнув их на стену.
– Где ты научился так метко стрелять?
Очередной солдат упал, сраженный стрелой.
– А что? Ты удивлена?
Издалека, из комнаты с механизмом, донесся крик Сафиры: солдаты пытались выломать дверь, которую она заперла.
– Меня научила Грета, – Торвин пустил еще стрелу, просвистевшую возле уха Аши. – А я научил твоего брата.
«Моего брата?»
Аша вспомнила мозоли на пальцах, одинаковые у Торвина и у Дакса. Но времени на дальнейшие расспросы не осталось.
– Как только решетки раздвинутся, садись на Тень и улетай.
Солдаты, загородившие ворота, расступились, пропуская кого-то вперед: кого-то в белом с золотым одеянии. Сжимая меч, на арену вышел командующий и направился прямо к ним.
Аша крепче сжала рукоятки серпов. В ее голове пронеслись слова Сафиры – все, что та говорила о битве с более крупным и сильным противником. Нападай быстро. Бей по ногам. Успевай уворачиваться. Не мешкай.
Но не пройдя и половины пути, Джарек остановился как вкопанный. Солдаты вокруг него опустили оружие, бросая настороженные взгляды за спину Аши. Не понимая, что их остановило, она оглянулась.
Торвин держал наготове последнюю стрелу. Тетива была натянута, а стрела – направлена прямо в грудь Аши. Ни один солдат не посмел приблизиться к тому, кто держал под прицелом дочь короля драконов.
– Сначала улетишь ты.
– Что?
– Аша…
Он ни разу до этого не произносил ее имя. Оно прозвучало как удар в колокол, и отголоски этого звона заполнили все ее существо.
– Делай, как я сказал.
– Ты с ума сошел, – прошептала Аша, глядя на него округлившимися глазами.
Решетки над ними нещадно скрипели. Еще чуть-чуть – и путь для Тени будет свободным.
– Неужели?
Не убирая стрелы, он мотнул подбородком в сторону зрителей, безмолвно прильнувших к прутьям решеток и не сводивших взглядов с Искари, которую они боялись и ненавидели.
– Интересно, сколько из них хочет, чтобы я пустил стрелу тебе в сердце?
Аша сглотнула: этого хотели все.
– А твой отец?
Вопрос заставил ее вспомнить о короле под ярко-красным навесом и похолодеть. Ее отец все видел. Он наверняка понял: его дочь так и осталась испорченной, злобной предательницей. Эта мысль заставила ее отшатнуться от невольника.
– Пожалуйста, – произнесла она. – Улетай.
– Никто не простит тебе этого, – взгляд Торвина блуждал по ее лицу.
Поначалу, конечно, не простят. Но отец хочет, чтобы она убила Кодзу. Как только Аша принесет его голову, ее простит кто угодно. Соверши она одно-единственное действие – и все прошлые ее прегрешения будут перечеркнуты.
– Мне нужно все исправить, – сказала она. – Ты должен позаботиться о Тени. Таков был уговор.
Решетки жалобно взвизгнули и остановились. Из комнаты с механизмом послышался крик Сафиры, и тут же решетки начали закрываться снова.
Ашу захлестнули паника и страх. Если они закроются полностью, а Торвин и Тень останутся на арене, шанса спасти их у нее больше не будет.
– Только посмей погибнуть здесь после того, как я спасла твою жизнь, и я настигну тебя у ворот смерти и убью еще раз!
– Ты можешь убить меня сотни раз, – ответил он, направляя стрелу на своего хозяина. – Если я не могу освободить тебя от его власти, я не оставлю его в живых.
Аша уставилась на скралла. Он что, пытается ее защитить? Сумасшедший.
– Торвин…
Она посмотрела наверх: шансы сбежать уменьшались с каждой секундой.
– Я все еще должна тебе один танец, помнишь? Ты не сможешь потанцевать со мной, если сейчас погибнешь.
Он удивленно приподнял бровь.
– Обещай, что не свяжешь себя с ним узами брака, – проговорил он. – Став его собственностью, ты погубишь себя, Аша.
Она видела, как напряглись мышцы его руки, натягивающей тетиву, как побелели костяшки пальцев и лихорадочно заблестели глаза. Она заметила, что он все еще носит кольцо ее матери.
– Я не покину арену, пока ты мне это не пообещаешь.
– Хорошо, – прошептала она, – обещаю.
Он кивнул, подозвал Тень щелчками и быстро взобрался к нему на спину, устроившись между крыльями.
Как только Торвин опустил лук, Джарек бросился вперед, словно песчаная буря, несущаяся по пустыне. Он пристально следил за слугой, который вот-вот должен был ускользнуть от него во второй раз.
Из комнаты с механизмом раздался крик Сафиры, заставивший сердце Аши сжаться от боли.
За ее спиной взметнулся поднятый крыльями дракона вихрь, растрепавший ее волосы. Она не оглянулась. Она не отрываясь смотрела на приближающегося командующего.
«Пожалуйста, позволь им улететь!»
Она поймала себя на мысли, что умоляет Седого Ольна помочь им. Откинув прочь все размышления, она налетела на Джарека первой, напрочь забыв все, чему учила ее Сафира. Командующий не успел отдать приказ солдатам, но ловко поймал клинки ее серпов на свой меч. Но выбить их у нее из рук, как и повалить невесту на землю, он не смог: Аша устояла на ногах.
Она не хотела с ним драться. Ей нужно было всего лишь удержать Джарека.
– Уйди с дороги, Искари, – или я заставлю тебя пожалеть о том, что ты встала у меня на пути.
Аша стиснула зубы, изо всех сил отодвигая от себя лезвие его меча. Она едва держалась, колени подкашивались, руки слабели; еще чуть-чуть – и она рухнет под его напором.
Джарек заорал ей в лицо. Аша, собрав всю свою ярость, прокричала в ответ и оттолкнула его.
Он взглянул в небо. Лицо его перекосило от гнева, он отступил и швырнул меч на землю. Задыхаясь, Аша проследила за его взглядом – скрещенные решетки медленно сомкнулись над их головами, а за ними распростерлось безоблачное, голубое и совершенно пустое небо. Торвин и Тень улетели.
Вздох облегчения вырвался из груди Аши, но в то же мгновение ее пронзила такая острая боль одиночества, что ей показалось, будто ее сердце разрубили пополам.
29
На трибунах бесновались зрители, проклиная ее имя, потрясая кулаками и брызгая слюной. Стыд обвил Ашу тугими плетьми, словно ядовитый плющ.
Она не пошевелилась, когда Джарек вырвал у нее из рук серпы, когда приказал солдатам очистить арену. Она не поднимала глаз, когда солдаты уносили тела своих товарищей с торчащими из груди стрелами и, проходя мимо, смотрели на нее так, словно хотели пустить дюжину стрел в ее сердце.
Не выдержав тяжести содеянного, Аша рухнула на колени на песок. Откуда-то
