Аша не сводила глаз с отца. Что он задумал? Он хотел, чтобы она убила Кодзу на глазах у Джарека, который уверен, что сердце Первого Дракона – это подарок на свадьбу, а не предвестник их разрыва.
Может, так отец хочет ее поддержать и сказать, что верит в ее способность это сделать? А затем, второй раз за совсем короткий промежуток времени, он протянул руку и дотронулся до своей дочери, сжав ее плечо. Сейчас он даже не раздумывал.
– Я хотел бы быть рядом и увидеть, как ты нанесешь смертельный удар, – сказал он. – Как только ты это сделаешь, ты освободишь нас всех.
30
К полудню Искари и командующий добрались до Расселины.
Леандра несла свою хозяйку вперед, выбивая мерную дробь по утоптанной земле. Джарек скакал слева, а следом за ними неслась дюжина солдат с пиками, алебардами и щитами. Стайки птиц испуганно вылетали из кустов, заслышав топот всадников. Тяжелый, удушливый воздух, пропитанный влагой, стоял над землей: где-то вдалеке собиралась гроза.
Аша направляла кобылу по охотничьим тропам, безошибочно выбирая кратчайший путь сквозь заросли деревьев, перепрыгивая ручьи и ловко огибая овраги. Джарек не отставал.
– Кое-что не сходится, – сказал он, когда лошади переходили вброд широкую протоку. – Зачем Даксу тебя шантажировать? Какое ему дело до моего слуги или до священного огня?
Леандра добралась до берега первой и взобралась на камни, стараясь держаться подальше от вороного жеребца Джарека, идущего за ней по пятам. Командующий попытался схватить Ашу за руку, но та тряхнула вожжи и рванула вперед.
Последние лучи солнца, закатывающегося за вершины гор, золотили кроны кедров и аргановых деревьев, а внизу уже сгущались сумерки.
– Что он задумал, Аша? Что за секреты вы двое скрываете? – Джарек преградил ей путь, сдерживая жеребца. – Назови мне истинную причину, зачем ты спрыгнула в клетку.
Аша подумала о синяках на лице Торвина и его окровавленной спине. Вспомнила, как живот Тени наливался красным жаром. У нее не было выбора. Аша не могла просто стоять и смотреть, как они убивают друг друга.
– Может, поменяемся? – прищурившись, спросила она. – Мой секрет в обмен на тот, что ты хранишь для отца.
Аша не ждала, что он позволит ей спокойно уйти, как не ожидала увидеть страх в его глазах.
Солдаты перешли протоку. Аша пустила кобылу мимо Джарека, сквозь редкие сосны, к открытой узкой долине. Вспухшие облака, фиолетово-черные, как кровоподтеки на избитом лице, низко плыли над землей. Джарек двинулся за ней, следом шумно потянулись солдаты, задевая низкие ветви разлапистых сосен.
– Стойте на месте, – приказала она им и спешилась.
Прямо перед ней волнами стелился ковыль. Она вошла в густую траву. Грозовые облака заволокли все небо, окрасив долину в серо-серебристые тона.
Здесь все и началось.
Где-то тут скрывался ее знакомый. Она вдохнула еле уловимый запах дыма и пепла. Сейчас Элорма уже не сможет ей помешать. Восемь лет прошло с того дня, как Кодзу опалил ее. Восемь лет с тех пор, как город погиб в огне, а вместе с ним погибло множество его жителей – из-за нее. Аша пришла сюда, чтобы все исправить.
– Эй, – позвал ее Джарек, – и где он?
– Он придет, – отозвалась она, напрягая память и вытаскивая из темноты нужный напев. – Вели солдатам спрятаться.
Солдаты зашли за деревья. Обрывочное воспоминание мелькнуло в ее голове, того, что случилось восемь лет назад, когда она стояла в этой долине в последний раз.
Она прогнала его.
– Аша! – в голосе Джарека послышалась тревога.
Деваться было некуда. Она собиралась начать древний напев прямо перед командующим и тем самым открыть правду: ей никогда не удастся побороть свою сущность. Она умеет только ее скрывать. Но как только Кодзу исчезнет, все это потеряет смысл.
Подняв голову к хмурому небу, Аша набрала побольше воздуха в грудь и вложила в крик все силы. Но древний напев, вырвавшийся из ее груди, был не совсем напевом.
– Когда-то, давным-давно, жила девчонка, до дрожи любившая все опасное, темное и зловещее!
Ветер подхватил ее слова и понес далеко вперед, за долину, за горы, к бескрайней пустыне.
Сизый ковыль шуршал у ее ног.
– Ей было неважно, что эти напевы убили ее мать. Неважно, что до нее они погубили еще тьму народа. Девчонка позволила им зазвучать снова. Она позволила им завладеть своим сердцем, опустошить душу и превратить ее в злобное и жестокое существо. Девчонке было все равно.
Воздух сгустился вокруг Аши. Она увидела, как вдалеке, из-за зубчатого склона горы, поднялась черная масса и бесшумно опустилась в клубящиеся облака.
– Под покровом темноты она кралась по крышам домов, петляла в лабиринте опустевших улиц и тайком покидала город. Она взбиралась на лесистые горные отроги Расселины и заводила один древний напев за другим. Она так часто и так громко пела эти зловещие сказания, что разбудила самого свирепого зверя, черного, как безлунная ночь, старого, как само время. Она разбудила Кодзу, Первого Дракона.
– Аша…
Что-то необычное появилось в голосе Джарека. Она не сразу поняла, что это был страх.
Она шагнула еще чуть вперед, в высокую траву. Где-то высоко, за облаками, захлопали огромные крылья. Ветер завыл и погнал по траве длинные волны. Он растрепал ее косу и швырнул волосы ей в лицо.
– Кодзу захотел, чтобы девчонка осталась с ним! Дабы владеть смертоносной силой, срывающейся с ее губ! Он захотел, чтобы она будоражила своими напевами лишь его одного. На веки вечные!
Ее накрыла тень. Она взглянула наверх и увидела кружащего дракона. Черного, как неподвижная гладь горного озера в безлунную ночь. Черного, как глаза Аши. Она потянула за рукоятку топор, висевший у бедра.
Кодзу приземлился, тяжело ударившись о землю, и она загудела под его лапами. На Ашу опустилась темнота. Его чешуя сверкала, единственный желтый глаз вперился в нее. Она разглядывала его шрам. Зеркальным отражением ее собственного шрама он спускался по его змеевидной морде, пересекая глаз, вздымая и скручивая чернильные чешуйки. На голове красовались два перекрученных рога, а каждая лапа заканчивалась пятью когтями, острыми, как ножи. Он раскинул крылья, демонстрируя всю свою мощь. Он легко мог смести ее со своего пути.
Как сами древние напевы, Кодзу был грозным и яростным, прекрасным и могущественным. Аша представила его мертвым и вдруг почувствовала щемящую грусть. Она сильнее сжала топор.
Кто-то шевельнулся за ее спиной. Взгляд Кодзу уловил движение, ноздри раздулись. Но кто бы там ни был, Первый Дракон пришел не за ним. Он пришел за Ашей.
Хищно наблюдая за ней, он принялся обходить ее, медленно двигаясь в волнах ковыля.
Аша подняла топор, пристально вглядываясь в его грудь, где под толстой чешуйчатой шкурой выбивало свою древнюю песню его сердце. Останется либо она, либо эта песня: вместе они существовать не могут. Если Аша не прервет
