Тени всегда непостоянны и лживы. Теням нельзя верить, ведь они бесплотны, они лишь оптическое явление, рожденное светом, оттиск реальности на растянутом театральном экране.
Наверно, поэтому он в детстве быстро разочаровался в театре теней. На киноэкране все казалось вещественным, настоящим, незыблемым. Реальным.
Соломон заставил эти мысли раствориться. Сейчас ничего существеннее и важнее этих теней для него не существовало.
- Нейро-маньяк, - сказал он и ощутил идущий над самым полом ледяной сквозняк, проникающий, казалось, прямо в костный мозг, - Человек, уничтоживший меня, находится здесь. И я поклялся, что он никуда отсюда не уйдет.
ГЛАВА 19
Коротышка Лью кратко выругался. На редкость не изобретательно, как для человека, столько лет проработавшего в Транс-Поле. Кажется, сообразил быстрее других. Несмотря на свою внешность и манеры, он умел делать верные выводы. Соломон всегда знал, что под фамильярностью «Пана» скрывался живой и острый ум прирожденного детектива.
- Это ведь не… не оно, правда? – спросил он, кивая в сторону Энглин, - Иначе ты не дал бы ему оружия. Это один из нас, да?
- Да, - подтвердил Соломон, - И мне очень досадно, что понял я это только сейчас. Мы так долго шли по следу неуловимого нейро-маньяка, что забыли основы, господа. Легче всего спрятаться не в тени, а в пятне света – особенно если ты сам несешь факел. Кто может стать лучшим нейро-маньяком, чем человек с жетоном служащего Транс-Пола?
- Прекратите, детектив Пять, - посоветовал комиссар Бобель, устало поправляя очки, но не опуская при этом оружия, - Ваша маниакальная страсть переходит все границы. Теперь вы видите, господа, что он и в самом деле оторван от реальности? Мы стоим здесь, пятеро служащих Транс-Пола, знающие друг друга много лет. И среди нас детектив Пять уже нашел одного члена Мафии и одного нейро-маньяка. Не много ли?
- Ничуть, - сказал Соломон, - И, согласитесь, есть в этом некоторая ирония. Мне только что пришла в голову мысль о театре теней. Об иллюзиях. У нас тут и в самом деле разыгрался настоящий театр. Со своими героями, злодеями и декорациями. Но в театре теней все построено на иллюзиях. Там нет ничего вещественного, осязаемого, постоянного. Есть только то, что мы видим и то, что, как мы думаем, мы видим. Например, сейчас мы видим шесть человек в темной комнате. Один из них преступник, а пятеро – детективы. Но что для теней значат чины и имена? Кем все мы являемся на самом деле? Кто среди нас жертва, а кто убийца? И кто мы все вообще такие?
Комиссар Бобель вздохнул, и Соломон едва не осекся. Наверно, сейчас он и верно выглядит настоящим психопатом. Надо заканчивать с этими безумными рассуждениями и переходить к сути. Но Соломон не смог заставить себя замолчать. Слова рвались из него, словно были порциями рисовой водки, выплескивающимися наружу после затянувшейся гулянки через сжатое спазмом горло. И ничего сделать с ними он не мог.
- Это все нейро-софт! Наше проклятье и наше благословение. Эссенция обмана, экстракт вековых человеческих иллюзий. Мы приняли его, как эликсир нового века, лекарство от душевной боли, разочарований, неудовлетворенности и скуки. Но был ли он на самом деле лекарством? Или это всего лишь мутная жижа, вылитая из перегонного нейро-куба, коварный наркотик, заставляющий всех нас галлюцинировать тенями?.. Оглянитесь, вокруг нас скоро не останется ничего реального, кроме покосившихся каменных стен. Мы обрели способность менять себя, подобно теням, но забыли, для чего она нам. И вот к чему это привело. Театр теней без единой постоянной формы, царство иллюзий, обмана и наваждений. В нем давно уже нет людей. Только их силуэты на экране.
- Он болен, - сказал комиссар Бобель глухо, - И, как это свойственно больным, склонен видеть причину не в себе, а в окружающих. Теперь вы убедились? Его разум серьезно поврежден. Нейро-стресс…
- Замолчи, - буркнул Маркес, - Иначе судебный эксперт найдет причину именно в тебе после вскрытия… Ради всего святого, Соломон, назови имя! Если ты действительно знаешь этого нейро-ублюдка, и он среди нас, назови его имя. Дальше мы справимся сами.
- Говори! – кивнул и Коротышка Лью. В минуту напряжения ему изменил даже нейро-софт, по крайней мере, он перестал паясничать и ухмыляться, - Кто бы он ни был, мы устроим ему такое, что мало не покажется.
Соломон обвел их взглядом. Пять теней с оружием в руках, одновременно похожих друг на друга – и совершенно разных.
Комиссар Бобель, напряжен и сух, целится в Соломона. На лице едва заметно поблескивают очки.
Баросса, внешне спокойный, но внутри сжавшийся для броска, как хищник. Целится в Энглин.
Энглин Кайне Нул, зыбкое даже среди окружающих теней. Кажется, насмешливо улыбается, но точно определить невозможно. Целится в комиссара Бобеля.
Коротышка Лью, низкорослый и суетливый, пистолет в его руке немного качает из стороны в сторону. Целится в комиссара Бобеля.
Маркес, угловатый, насупившийся и готовый ко всему. Его можно узнать по шумному, как у работающего на холостом ходу двигателя, дыханию. Целится в Бароссу.
«И я между ними, - подумал Соломон, ощущая, как ссыпаются в бездонную пропасть секунды, каждая из которых наполнена напряженным ожиданием, - Главный герой на сцене этого безумного театра, среди лживых декораций и обманных форм. Забавно, все они считают меня калекой, а я считаю себя единственным зрячим среди слепых. Может, я и в самом деле болен?..»
- Баросса.
- Что? – спросил Баросса через секунду.
- Брось оружие.
Еще три или четыре секунды полной тишины. Тени глядят друг на друга, вертя головами. Потом тень-пистолет Коротышки Лью медленно перемещается, уставившись на тень-Бароссу. Это выглядит незначительным событием, просто мелкая перестановка декораций.
- Это он? – недоверчиво спросил Коротышка Лью, - Баросса – нейро-маньяк?
- Да, - сказал Соломон, - Баросса – нейро-маньяк. Вам тоже кажется это странным? Иногда действительно приходится ослепнуть, чтоб прозреть по-настоящему. А я слишком долго был слепым.
- Я не нейро-маньяк, - Баросса осторожно покачал головой, словно резкие действия могли служить против него уликой, - Это невозможно. Соломон, прекрати это, иначе я действительно поверю, что твой разум серьезно пострадал.
Но Соломон не собирался его слушать.
- Ты детектив Транс-Пола.
