– Давай я начну с того, в чем уверена. Рубеж – не неизбежность, он не неминуем. Но, думаю, вероятность его появления на «твердой земле» настолько велика, что он выглядит неминуемым. Я прилетела из будущего без Рубежа. Его можно избежать.
– Объясни.
– Хильдекрюгер считает, что это КК ВМФ привезло Рубеж на «твердую землю» и что к этому приведут определенные события. Он называл эти события «цепочкой», цепочкой информации, которая даст возможность КК ВМФ снова найти планету, открытую «Либрой». КК ВМФ привезет домой Рубеж.
– Такого не может быть, Шэннон.
– Все убийства, атаки, которые они планировали, химическое оружие… Они пытались разорвать цепочку, не позволить КК ВМФ привезти Рубеж на «твердую землю». Пытались ослабить нашу решимость выходить в «Глубокие воды». Именно КК ВМФ – причина катастрофы, КК ВМФ привез Рубеж.
– Ты же не можешь прислушиваться к яду этого человека, – сказал О'Коннор.
– Думаю, Патрик Мерсалт собирался продать флоту информацию о местонахождении Эсперансы, о том, откуда берутся КТН, или о том, где «Либра». Он хотел получить защиту, зная, что иначе Хильдекрюгер его убьет. Хотел получить новые документы. У Мерсалта был адвокат, Карла Дерр.
Она вздрогнула от сомнений. Карла Дерр должна умереть, и доктор Питер Дрисколл должен умереть. Хильдекрюгер считает, что все должны умереть, все физики из исследовательской лаборатории ВМФ, которые однажды создадут «Фейзал системс», и все астронавты, побывавшие в «Глубоких водах», все те храбрые мальчики, чья кровь отравлена КТН. Все.
Я защищаю невинных.
– Что насчет адвоката? – спросил О'Коннор.
– Она невиновна, – ответила Мосс и ощутила на плечах вес лавины будущего.
Допустит ли Мосс смерть адвоката или спасет ее, любое решение будет неверным – последние бессмысленные ходы в игре. На Мосс накатила усталость, ей хотелось спрятаться, укрыться под одеялом, как ребенок прячется от воображаемых страхов. Но мысли не давали успокоиться, она гадала, что произойдет, если спасти адвоката. Ускорит ли это обнаружение флотом Эсперансы? Адвокат выживет и продаст информацию Мерсалта. Нет, нет, думала Мосс, это образ мыслей Хильдекрюгера, а она другая. Она защищает невинных.
– Адвокат Карла Дерр, – сказала она. – Это с ней встречался Патрик Мерсалт, она хочет обменять его секреты на программу по защите свидетелей и деньги. Но она не понимает последствий того, во что вляпалась. Хильдекрюгер или один из его последователей убьет ее двадцать четвертого марта в кафетерии торгового центра «Тайсонс» из-за того, что она встречалась с Мерсалтом. Они считают ее частью цепочки. Стрелок воспользуется оружием-дублем, «береттой-М9», вероятно, снятой с мертвого дубля астронавта с «Либры», идентичной той, из которой стреляли в гостинице «Блэкуотер», и найденной в доме Торгерсена.
– До двадцать четвертого осталось три дня.
– Я хочу запросить ордер, – сказала Мосс. – Мы можем спасти ей жизнь.
– Можем обосновать ордер спасением ее жизни. Я займусь бумагами. Задержим ее за обладание засекреченной информацией и по подозрению, что Мерсалт говорил с ней о «Глубоких водах» или «Либре». Допросим ее и узнаем, что собирался продать Мерсалт. Это убережет ее и после двадцать четвертого. Я позвоню в полицию округа Фэрфакс, попрошу ее задержать. Если они не сумеют ее найти, мы вмешаемся прямо на месте, в «Тайсонс». Мы разыщем Карлу Дерр. А теперь расскажи о «Либре». Ты знаешь, где корабль?
Огненное око Бога с черным зрачком.
– «Либра» застряла внутри Вардогера, – сказала Мосс. Огненная воронка, из которой расходятся пути ко всем вариантам сущего. – Не знаю, как это объяснить. Внутри Вардогера прямо из дерева расходятся пути. Ты видел это дерево. «Либра» внутри, как и Рубеж, в определенном смысле какая-то часть Рубежа. Это как карманная вселенная, вроде другого времени, а может, время там вообще не существует. Ньоку говорил, что тонкие пространства находятся вне времени.
– Отряд «морских котиков» обыскал местность у Красного ручья, – сказал О'Коннор, – но коммандер Брюннер не нашел ничего похожего на твое описание.
– В него можно проникнуть, – ответила Мосс, вспоминая, как заблудилась в тонком пространстве, как легко сбилась с пути в лесу. – Но есть одна тонкость. Я не знаю, какой путь ведет к «Либре». И ты должен кое-что увидеть в компьютере «Сизой голубки», сообщение, которое записал сам для себя. Вардогер опасен, если собьешься с пути, но Хильдекрюгер использует дерево как врата.
Отражения, копии, вселенные, открывающиеся в сосновом лесу. Мосс мучила себя этими мыслями, лежа на кровати после ухода О'Коннора, закрывала глаза и видела огненный вихрь, разбегающийся от «Либры», словно бесконечные лучи Черного солнца, как выискивающий ее горящий глаз. Я – дубль, настоящей была женщина в оранжевом скафандре. Женщина в оранжевом скафандре – это Шэннон Мосс. И она мертва. А ты здесь. Все становилось зыбким – ее тело, кровать, капающее в вены лекарство, больница, база флота, весь мир – все становилось похожим на оберточную бумагу, которую можно сорвать, но под ней оказывается лишь пустота. Мосс всматривалась в себя и ничего не видела. Ей казалось, что она может впиться ногтями в кожу и вскрыть грудную клетку, но оттуда выплеснется лишь тьма.
Мосс была слишком взбудоражена и не могла заснуть, в сумятице мыслей она смотрела, как тикают минуты между двумя и тремя часами ночи. Подушка казалась слишком теплой и комковатой, но еще более назойливыми были фантомные подергивания и судороги в отсутствующей ноге. Эти ощущения периодически появлялись и раньше, но особенно досаждали Мосс в стрессовых ситуациях. Лежа на твердом больничном матрасе и глядя в потолок, она чувствовала первый разрез хирурга, чувствовала боль в кости, в том месте, где ей пытались отнять ногу ниже колена.
Мосс знала, что ступни и лодыжки больше нет, она не чувствовала ступню, но ей казалось, что остальная часть ноги на месте. Она словно могла потрогать левое колено, только там ничего не было. Только одеяло и простыни. Мучительные судороги поднимались к бедру, и даже взгляд на отсутствующую ногу не помогал. Зеркальная терапия обычно приносила облегчение, и утром Мосс попросила медсестер найти длинное зеркало, не меньше ноги длиной. Ей принесли зеркало с двери шкафчика. Мосс откинулась на постели и закрепила один край зеркала в паху, а потом посмотрела на отражение. Две ноги вместо одной. Простой трюк, вроде не должен работать, но работает, ее мозг считал, что у нее две ноги. Она согнула пальцы на ноге и колено, а затем почесала правую ногу, и фантомные судороги прошли.
Медсестры ее любили, но слишком нянчились, вечно спрашивали, не нужна ли ей помощь с ходунками или инвалидным креслом, может ли она самостоятельно одеться или сходить в туалет. Мосс с отвращением воспринимала всякий намек на беспомощность и то,
