– В старые добрые времена удачный нерест одной особи давал несколько сотен личинок, однако до взрослого состояния доживала в лучшем случае одна или две! – разорялся босс на повышенных тонах. – Но если Импи сейчас отнерестится в месте с искусственно созданными условиями для развития икры и личинок – на выходе получится несколько тысяч тварей! С развитым мозгом – но не социализированных, опасных для людей! А люди еще двести лет назад знали, как от них защититься! Пусть на уровне фольклора, но хорошо знали! Как отшутиться, какими задобрить подарками, какие обереги носить! Не очень верили, но носили! Теперь все позабыто, все… И будут трупы, много трупов, понимаешь ты, дебилоид?!
В качестве бонуса я узнал, как появились на свет Ихти и Импи – в те времена, когда популяция восточно-европейских русалок уже считалась давно вымершей. И какую роль сыграл босс, когда определялась их судьба, – дальнейшая судьба двух крохотных, с полпальца длиной личинок, ничего еще не понимающих и не осознающих… Если «биологическая бомба» взорвется, ему эту роль припомнят. Найдется, кому припомнить.
Он сделал паузу, перевел дух… И добавил спокойным тоном, резко контрастирующим с предыдущими гневными тирадами:
– Примерно вот так же проведи накачку отдела. Чтоб осознали. Но все, что я сообщил про русалок, повторять не надо. Ихти ни к чему это знать.
Его рекомендацию я выполнил лишь отчасти: Ихти ничего не узнала.
Глава 3
Пуля с Черной речки
Злата Васильевна жила недалеко от Института, пешком можно добраться за полчаса, и в хорошую погоду нередко совмещала путь на службу с утренней прогулкой. Однажды она проговорилась, что раньше обитала в историческом центре, на Мойке, но тот дом пострадал в блокаду не то от бомбы, не то от снарядов, и был расселен.
Новое ее пристанище, солидное и основательное здание сталинской послевоенной постройки, находилось на Кузнецовской улице, выходя фасадом на Парк Победы. Летом, наверное, вид из окон замечательный, но сейчас голые деревья парка выглядели довольно уныло.
Мне никогда не доводилось бывать у Златы Васильевны дома, и для начала мы с Ротмистром немного заблудились. Подъезды здесь выходили и на улицу (вернее, на две боковые улицы, громадный дом занимал целый квартал), и во двор. А перед нумерацией здешних квартир логика пасовала… Ну зачем давать разным квартирам одинаковые номера, различающиеся лишь буквенным индексом? И распихивать те, что обладают буквами, по разным подъездам без малейшей системы?
– Гражданин, не подскажете, где здесь квартира 24а? – отчаявшись, спросил я у аборигена, тот сидел на скамейке двора и медитативно смотрел куда-то вдаль.
Абориген промычал что-то нечленораздельное, попытался встать, но вместо того рухнул физиономией вниз.
Как быстренько выяснили мы с Соколовым, неожиданным сердечным приступом здесь и не пахло… Пахло – от упавшего – алкоголем. Абориген был вдупель пьян. Странно, выглядит относительно прилично, не похож на записного алкаша, заливающего зенки с утра пораньше. И вообще тут район с повышенной алкоголизацией – под аркой мы уже встретили двух граждан в похожем состоянии, но пока не утративших способности к самостоятельному передвижению.
Усадив аборигена в прежнюю позу и оставив медитировать, мы продолжили поиски самостоятельно. Не сразу, но добились успеха – искомую 24а кто-то додумался впихнуть на лестницу с номерами прочих квартир с восьмого по тринадцатый.
На всякий случай сначала мы позвонили. На колокольчик, заливавшийся внутри малиновым звоном, никто не реагировал.
– Дай ключи, сам открою… – попросил Соколов.
Отперев, он не стал спешить внутрь… Чуть приоткрыл дверь, внимательно прислушивался и даже принюхивался. Вынес вердикт:
– Ну, по крайней мере, труп внутри не разлагается.
Порадовал, ничего не скажешь…
Квартира-двушка напоминала музей. Вещи, сделанные менее ста лет назад, отыскались лишь на кухне, здесь же приткнулся компьютерный столик, решительно не вписывавшийся в интерьер комнат.
А хозяйка не отыскалась… Ни в каком виде и состоянии.
У Златы Васильевны, без сомнения, имелась художественная жилка (в ОСВОДе она тоже проявлялась). Чем-то древним, пропыленным и ветхозаветным ее жилище не выглядело. Старинные предметы вкупе с антикварной мебелью удивительным образом складывались во вполне современный дизайнерский интерьер. В винтажный, можно сказать…
– Не новодел… – Ротмистр коснулся старинной рыболовной сети, драпировавшей стену. – Поплавки из бересты… И грузила керамические, из обожженной глины… Даже неловко тут шмон затевать, рыться во всем этом.
– Не ройся… Сходи на кухню, разберись с компом. А я тут, в комнатах, попробую какой-то след отыскать, все-таки я лучше Злату Васильевну знаю.
– Да я взламывать компьютерные пароли как-то не очень умею…
– Брось… Жила одна, зачем ей тут пароль?
След я отыскивал без особого старания. Ходил и пялился, как в музее. На гравюры, украшавшие стены, на бальный веер, раскинувшийся рядом… Открыл альбом, фотографий там не было – стихи, рисунки, торопливо набросанные пером, – ну какой тут след к делам наших дней, не смешите…
Открыл шкатулочку, украшенную лаковыми миниатюрами на библейские темы. Внутри лежал непонятный темный комок, а под ним короткая записка – я побоялся ее вынимать, настолько ветхой казалась пожелтевшая бумага, но прочитал.
Дражайшая З.!
Исполняя предсмертную просьбу усопшаго, прилагаю къ сему пулю, извлеченную стараніями доктора Даля, и послѣднее – увы намъ всѣмъ, дѣйствительно послѣднее! – четверостишіе, кое…
Орфография старинная, а почерк своими завитушками напомнил мне записки Златы Васильевны – словно писавшего учили грамоте в том же самом месте или по меньшей мере по той же системе.
Последние два слова были густо зачеркнуты. Вместо подписи стояли инициалы КД, а вот дата… Дата объяснила мне многое… Но, увы нам всем, объяснение никак не касалось событий текущей недели.
– Чем порадуешь? – спросил я, заглянув на кухню.
– Пароля действительно не было… А компьютером она пользовалась мало, даже не каждый день. Последний вход в Сеть вечером понедельника… Взгляни сам на посещенные страницы, их немного.
Взглянул – и впрямь, улов невелик. Кроме поисковой страницы, все остальные принадлежали сайту магазина, торговавшего принадлежностями для аквариумистов.
Аквариума в квартире не имелось, даже захудалого. Но Злата Васильевна, похоже, не собиралась восполнить этот пробел в интерьере, – интересовалась емкостями от пятисот литров и более, великоватыми для ее квартирки. Лишь интересовалась, заказ так и не был оформлен…
Ожидаемо. Злата Васильевна человек старой закалки и к интернет-торговле, особенно к той, где требуют предоплату, относится с подозрением. Изучает цены и ассортимент в Сети, но покупать отправляется лично. Или посылает одну из сестричек, если покупка для нужд ОСВОДа.
– А у тебя что? – спросил Ротмистр, когда я проглядел и закрыл последнюю страницу.
– Вот, посмотри… Эта пуля убила наше всё.
Соколов вертел почерневший комочек свинца без малейшего почтения.
– Ну да, похоже на деформированную пулю… Круглая охотничья, калибр, на вскидку, двадцать восьмой. Только ты ошибся, ею стреляли очень давно… Не в Злату Васильевну, руку даю на отсечение.
– Тьфу… Я «наше
