— Наконец–то, — сказал он, когда Маркус вошел. — Мы уже собирались начать без тебя.
— Не говори за всех, — пробормотал Вал. — Если б я оказался один против тебя и Фица, мог бы с тем же успехом сразу отдать вам кошелек.
— Значит, я буду простаком номер два? — осведомился Маркус.
— Куда же в картах без простаков? — отозвался Мор.
Фиц кашлянул:
— Вы виделись с Адрехтом?
Все сразу сникли. Маркус кивнул. В тишине он выдвинул из–за стола свободное кресло и осторожно сел, проверяя, не рухнет ли хлипкая конструкция под его тяжестью.
— И что? — наконец ворчливо спросил Вал. — Как он там?
— Лучше, — кратко ответил Маркус. — Еще не пришел в себя, но хирург сказал, что жар спал и признаков нагноения нет.
— Я так и знал, что этот стервец выживет, — с наигранной веселостью заметил Мор.
— Вранье, — отозвался Вал. — Ты уже едва ли не поделил его личные вещи.
Маркус посмотрел на свои руки, лежавшие на столе. Медленно сомкнул в кулак пальцы левой руки и покачал головой.
— Это ужасно, — вдруг проговорил Фиц. Все три капитана удивленно глянули на него.
— Да, конечно, — сказал Вал.
— Это война, — отрезал Мор. — Или, если уж на то пошло, то, что случается на войне с остолопом, который суется под вражеский штык. Я еще понимаю — попасть под пули, но…
— Он спас мне жизнь, — тихо сказал Маркус.
После этих слов опять воцарилось неловкое молчание, и Маркус счел своим долгом его нарушить. Он хлопнул ладонями по столу и вопреки собственному настроению растянул губы в ухмылке.
— Ладно! — произнес он. — Сдавай уже карты, что ли.
Мор принялся ловко раскидывать карты по выщербленной поверхности старинного стола. Маркус и в лучшие времена не был заядлым картежником, а нынешний вечер обещал стать настоящим провалом. Монеты скользили по столу туда–сюда, то и дело цепляясь за какую- нибудь щербинку и подпрыгивая, точно лосось на нересте. Первая из них под всеобщий хохот шлепнулась на макушку Вала.
Во время паузы, пока Фиц собирал и тасовал карты после первого круга, Вал спросил:
— Маркус, ты ведь у нас теперь ближайший помощник полковника?
Маркус неловко пожал плечами:
— Не уверен, что у него вообще есть помощники.
— Лучше тебя ему не найти, — возразил Вал. — Так вот — ты хоть что–нибудь знаешь о том, что теперь с нами станется?
— Не понимаю, о чем ты.
— Да брось! — вмешался Мор. — Все только об этом и говорят. Что мы будем делать дальше — засядем здесь или двинемся в погоню за Дланью Господней и его мятежной шайкой?
За последние дни весть о бегстве Длани Господней разошлась по всему городу. Когда первое потрясение от появления ворданаев развеялось, жители Эш–Катариона осознали, что иноземных солдат на самом деле не так уж и много. Кроме того, тот факт, что вождь искупителей и Стальной Призрак остались на свободе и продолжают действовать, вызвал некоторый угрожающий ропот. Блюстители Джаффы разрывались на части, а Маркус не решался отправлять своих людей в город группами менее чем из десяти человек.
— Полковнику придется отыскать этого ублюдка и покончить с ним, — сказал Вал. — Пока мы не привезем его голову и не выставим ее на пике, хандараи не поверят, что мы обосновались здесь всерьез и надолго.
— И сколько хандараев знают, как выглядит этот ублюдок? — едко осведомился Мор. — Головы на пиках нам вряд ли помогут.
— С точки зрения тактики, — заговорил Фиц, — погоня за Дланью Господней может оказаться чрезвычайно опасным делом. Сейчас мы пользуемся местными источниками продовольствия, но, если нам придется покинуть долину, мы должны будем организовать полноценное снабжение полка, а головной склад неизбежно будет располагаться в Эш–Катарионе. И вряд ли мы сумеем обеспечить этому складу безопасность.
— Что же тогда? — спросил Вал. — Сидеть сиднем здесь, во дворце, и ждать, пока чернь разойдется настолько, чтобы пойти на штурм?
— Именно так, — подтвердил Фиц. — Хандарайские принцы всегда опасались бунтов, и центр города вполне недурно укреплен. Четыре батальона смогут удержать его даже против самого многочисленного ополчения.
— Не больно–то это помогло принцу в прошлый раз, — вставил Маркус.
Фиц учтиво кивнул.
— В прошлый раз у принца не было четырех батальонов. После того как генерал Хтоба переметнулся к искупителям, центр города остался беззащитен.
— Вот еще один ублюдок, чью голову я мечтал бы увидеть на пике, — пробормотал Вал. — Неблагодарный сукин сын.
— Если он еще жив, — заметил Мор. — Нам известно, что он был при Туралине, а войско аскеров понесло там огромные потери.
— Хтоба жив, — уверенно сказал Маркус, которому в прошлом довелось свести поверхностное знакомство с генералом. — Он не из тех, кто станет бессмысленно геройствовать, когда дела пойдут наперекосяк.
— Да уж, на сторону искупителей он перебежал не задумываясь, — согласился Вал. — Я же говорю: насадим головы на пики — и никаких хлопот.
— Если только выйдет заполучить эти головы, — вставил Мор.
Разговор прервался, когда Фиц начал раздавать карты. Мор глянул на свою раздачу, застонал и выудил из кармана еще пару монет. Вал вздохнул.
«Интересно, что бы они сказали, если б узнали, что на уме у полковника вовсе не Длань Господня? — думал Маркус. Что бы ни представляла собой таинственная Тысяча Имен, Янус жаждал заполучить их любой ценой. — Он утверждает, будто хочет всего лишь уберечь их от Орланко, но у него было такое лицо, когда…» Маркус содрогнулся при этом воспоминании. Чтобы получить нужные сведения, Янус был готов искромсать на куски беспомощную старуху, и его намерение отправить ее в пыточные казематы принца провалилось лишь потому, что все до единого мастера пыточных дел сбежали либо были сожжены искупителями. Сейчас обе священнослужительницы томились в подземной тюрьме дворца.
Во втором круге Маркус играл еще ужасней, чем в первом. Раздача ему в кои–то веки попалась приличная, но мыслями он неизменно блуждал далеко от стола. К тому времени, когда Вал собрал карты и перетасовал для третьего круга, Маркус решил, что сегодня у него душа не лежит к азартным играм. Он уже придумывал повод удалиться,
