– Ой, Са-аш! – Лизины глаза загорелись, она стала похожа не на кофейную, а на киношную, даже мультяшную ведьму. – Ты сказала, Платон любит шоколад?!
– Угу, но его все любят… вот я тоже. Хотя не так. Он плитку за три укуса съедал.
– Так может, наш Амарго – это и есть Платон? Ну, в обычной жизни. Может, он немного повзрослел за это время, и у него это… совесть отросла. Отросла и замучила его. А потом он случайно встретил тебя в коридоре и… по-настоящему влюбился. Ты вообще-то поняла, что Амарго на тебя как минимум запал? Это еще как самый минимум. Я его, честно говоря, вообще таким никогда не видела.
Саша не сразу нашлась, что возразить на такую дикую гипотезу. Не хотелось ей чтобы Амарго оказался Платоном. Пусть останется Амарго, и никем другим. Глотнула еще кофе. Ох, совсем остыл, надо бы еще заказать. Только на этот раз эспрессо, что ли…
– Нет, Амарго точно не Платон, – сказала она, внимательно вслушиваясь в собственные слова. Да уж, два имени – настоящее и не очень – были настолько из разных миров, что даже в одну фразу становиться не хотели. – Во-первых, Платон был длинный и совсем худой. А Амарго если кого и напоминает, то скорее уж Никиту. – И кивнула в сторону столика, где по-прежнему ворковали Праворукий и его пассия, которых, в свою очередь, поедали глазами Кристина и вторая барышня-сталкерша. – Мне вообще кажется, что Амарго нас старше на несколько лет. Может, даже на много.
– Мне так тоже кажется, – хихикнула Лиза, – но только в последнее время. Вот с тех пор как ты появилась, так и кажется, что Амаргоищу подменили. Но, если честно, я как факт знаю, что он в десятом классе. Он сам когда-то проболтался. Но он же тебе понравился, да? Может, ты без него пока что не помрешь, но начало-то положено, ага?
– Я пока сама не знаю, – честно ответила Сашка. – Но когда он меня из обморока вытаскивал, я… как-то… поверила ему. Фу, звучит ужасно. Как из тупой попсовой песенки. Знаешь что? Я вот сейчас все это озвучила, и… короче, вот.
Торопливо, путаясь в собственных пальцах, Сашка вытащила смартфон и открыла «Вконтакте».
– Платон Верхозин, – сказала она, – спорить готова, что тезок не найдется. Ой… почему его нет? Ой, есть. Просто латиницей имя-фамилию набрал. Ну да, не выпендришься – не проживешь.
– Не он, – сказала Лиза, лишь скользнув взглядом по фотографиям.
– Ничего себе, ты скоростная, – удивилась Сашка. Сама она с любопытством всмотрелась в физиономию несостоявшегося друга. Платон действительно был худым и, скорее всего, баскетбольно-длинным. Загорел до смуглости, а некоторые пряди в русых волосах белели, даже бликовали. Мелирует, поняла регулярно выгорающая на солнце Сашка.
– Да чего там, – пожала плечами Лиза, – смотри, тут написано, что он буквально несколько дней назад из Калифорнии вернулся. Да еще не в Питер, а в Москву. Кофейные коридоры более или менее привязаны к реальной географии Земли. С австралийскими аборигенами ты там точно не встретишься. Даже с македонскими бездельниками. Ну, которые целыми днями кофе глотают на площадях… Только Питер и окрестности. Поэтому Амарго это не Платон.
– Ф-фух… Знаешь, мне полегчало, – сказала Саша и поняла, что – да, действительно полегчало. – Давай-ка рассчитаемся и пойдем. Можно прогуляться по галерее, а потом по домам.
Направляясь к двери, она с возвращающейся тоской поняла, что в затылок ей кто-то вперился нехорошим тяжелым взглядом.
Глава 7
– Фербер! Эй, Фербер-Цербер! Да стой же ты, Саша!
– Кофе не дам, – чисто на автомате, почти не выныривая из собственных мыслей и не оборачиваясь ни на долю градуса, сообщила Сашка преследователю. – Самой сегодня мало. – И добавила, чтобы не обидеть: – Проспала я, не завтракала. Так что термос сегодня – мое спасение. Ой…
Ойкнула, потому что догонявший обошел ее и стал обогнавшим. И оказался… Праворуким. В смысле Никитой Праворуким. Тем самым, недавно сидевшим в кофейне с незнакомой девушкой. Тем, кто первым пришел Саше в голову, когда Лиза спросила о романтических привязанностях. Он, конечно же, никакой привязанностью не был. Уж точно не романтической, больно надо. Но то, что он вприпрыжку (ну, пусть не вприпрыжку, но можно же пофантазировать?) догонял Сашку аж через весь квартал, было… странно. Как и то, что знал ее имя и фамилию. Хотя… может, ему просто погадать приспичило?
– Саш, ты, говорят, круто гадаешь. – Никита развеял фантазии, но, сам того не зная, сделал комплимент Сашкиной логике. – Мне очень надо!
– Сказала же, кофе мало, – это прозвучало сердито, а может, даже обиженно.
– А мне не надо прямо сейчас, – не смутился Никита, – мне надо очень сильно, но не очень срочно. И вообще, Фербер, чего ты такая злая? Не с той ноги встала, не с той буквы фамилию начала?
Саша затупила и совершенно не придумала, чего ответить. Вот ведь свалился на голову… не вовремя, не к месту, но к черту посылать не хочется. А Никита пошел рядом с ней, больше не загораживая скупое в восемь утра в октябре солнце. Зато сам сиял не хуже этого небесного светила, отвлекая от размышлений и раздражая невыспавшуюся Сашку еще больше.
Откровенно говоря, со сном в последнее время совсем не ладилось. Не потому что количество кофе зашкаливало и, соответственно, сказывалось. Просто болтаться по кофейной сети было интереснее, волшебнее и даже страшнее, чем смотреть сколь угодно интересные сны. Да и вообще жизнь пошла какая-то такая насыщенная, что на сон ее тратить – потом жалеть.
Серый куда-то испарился. Дед сказал, что «по делам». Думать о том, какие у мыкаря могут быть дела, не хотелось, но радовало, что они были где-то довольно далеко от Сашки. И от дедушки.
Сашка с Лизой два дня прогуливали школу, но отработали красивейшую фотосессию на берегу залива и у фонтана в парке Трехсотлетия города. Пили кофе и болтали. Тискали кота Диктофончика в Лизиной комнатке-пенале с окном во двор-колодец, мерили Сашкины платья, и Лиза визжала как ненормальная, когда дед через Сашку подарил ей кофточку-курточку из осеннее-зимней коллекции. А потом Лизка едва не снесла Сашку с ног, прыгая и вереща о том, что у нее после публикации фотографий в «Инстаграме» сразу пара тысяч подписчиков добавилась. И даже после того как она удалила магазинно-рекламные страницы, осталась еще целая тысчонка.
Дружить с Лизой в обычном мире оказалось легко, тепло и приятно. По кофейной сети же Сашке хотелось
