– На… – Я хотела выругаться от полноты чувств, вспомнила, что вообще-то леди, и прикусила язык в прямом смысле. Едва не взвыла, но ограничилась невнятным мычанием. Пусть Хам думает, что у меня дар речи пропал от восторга.
На самом деле почти так оно и было. Восторг и здоровое волнение. Как эльф, я тонко ощущала все живое кругом. Так вот, диары выглядели чуждыми, как и высшие. Они пришли в наш мир, сумели занять в нем нишу, но я ощущала дисбаланс. Сложно объяснить. Это как если в оркестр из флейт затесалась труба.
Диара чуть склонила набок голову, а я в панике поняла, что Хам отошел в сторону. И едва не прыгнула следом за ним. Остановил шепот мужа:
– Ей надо тебя обнюхать.
Исключительно мантра «эльфы – существа гордые» помогла мне не удрать. Даже маленькая диара внушала трепет и уважение. Медленно, чувствуя, как бешено колотится сердце, я присела на корточки.
Надеюсь, Хам знает, что делает.
Или в анналы истории войдет прецедент, как жену высшего слопала диара.
Или мне все же не стоит думать о таких вещах, да.
Я смотрела в миндалевидные зеленые глаза с узким зрачком. Красивые глаза, умные, даже у детеныша. Их оттенок мне смутно напомнил цвет глаз Хама. Как и аура, витавшая вокруг диары. Ко мне приближался будущий мохнатый воин. И даже в таком возрасте у нее оказались весьма хорошие клыки.
Мы и так неплохо связаны с природой Андорры, а я, как преподаватель маскировки, должна еще сильнее чувствовать живых существ. Поэтому мысленно раскрылась навстречу, прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Это не ворону на лету завербовывать для любовного послания.
Аура у каждого существа особенная. У диары она напомнила мне гул прибоя во время шторма. На миг даже показалось, что вокруг соленый, свежий запах. Глубоко вдохнула и показала ей себя. В общении с животными главное – доверие. Они все действуют на интуиции и чувствах.
Когда в руку ткнулся мокрый нос, я не дернулась. Просто медленно открыла глаза, уже чувствуя, как аура диары становится не такой чужой. А сам детеныш продолжал меня обнюхивать, пока не тронул лапой и не лег на спину. После чего поднял лапы вверх и глянул серьезно и задумчиво.
– Дорогой… – тихо окликнула Хама, понимая, что сейчас полностью выговорить имя не смогу.
Тот остался стоять на месте, но пояснил:
– Она тебя приняла, как я и думал. Самая озорная из всего потомства могла выбрать только самую непокорную из жен высших.
– А вот сейчас… – начала я было, поднимаясь, но Хам мне помог и, прихватив ладонь, элегантно ее поцеловал. Не убирая руки от своих губ, заглянул мне в глаза, отчего я слегка поплыла. Провалилась в зелень глаз, невольно вспоминая горячие источники и долину. Замерла, понимая, что сейчас покраснею и что взгляд у высшего становится все более темным и жарким. И настолько откровенным, что по телу прошла странная, но восхитительная волна. Даже послышалось журчание весеннего ручейка…
А нет, не послышалось.
Мы одновременно опустили взгляды вниз. На диару, которая задумчиво писала на ботинок Хама.
Глава 26
Я заметила, как глаза мужа стали стремительно краснеть, и торопливо присела, прикрывая диару руками и всем телом.
– Эй, она маленькая!
– Судя по луже, вполне даже большая! – ответили рычанием, от которого у диары дыбом встала шерсть, а у меня приподнялись волосы.
– Дорогой!
– О, как ты меня называешь! – делано умилился Хам.
При этом он поднял нас обеих и разделил. В итоге диару оставил висеть, держа за шкирку, а меня опустил на пол. И поинтересовался:
– Теперь каждый раз, когда этот половик будет хулиганить, ты будешь называть меня ласковыми эпитетами?
– Ну просто имя… – Я заколебалась, столкнулась со взглядом Хама и решила, что лучше договорить. – Ну оно у тебя необычное, да, красивое. Но выговаривается…
– Ты отлично его выговариваешь, – сообщили мне. – Извини, дорогая, но мне надо срочно сменить обувь. И прислать сюда слугу для уборки.
Хам поднес диару на уровень глаз, встряхнул так, что у зверя клацнули клыки, и внушительно произнес:
– Еще раз подобное повторится, и твоя шкура украсит мой пол.
Диара обвисла и тихо рыкнула. В ответ Хам уставился на нее так, что даже я испугалась. И торопливо проговорила:
– Она же ребе…
– Мырк! – сообщила диара, а ее длинный пушистый хвост завилял.
– Так-то лучше.
С этими словами Хам опустил ее на пол и вышел, как-то чересчур торопливо. Наверное, и правда в мокрых ботинках чувствовал себя неуютно. Я же опустилась на пол и погладила нового питомца по голове. На ощупь диара казалась очень горячей.
Ну прямо как Хам. У меня кончики пальцев закололо от воспоминаний, как они скользили по его напряженным мышцам. Сглотнула и закрыла лицо руками. Эй, благородная эльфийка, о чем вы думаете, а?
«Я же ничего про диар не знаю!» – мелькнула мысль.
Точно! Подарил мне питомца, а что к чему – не объяснил! Я вскочила и пробежалась пару раз по комнате, заставляя себя успокоиться. Диара следила за мной и явно собиралась присоединиться к пробежке.
– Сидеть! – строго сказала я, метнувшись к двери в смежную спальню.
Ага, так меня и послушали! Диара тут же радостно подпрыгнула и лапой зацепила край рубашки. Вот именно сегодня мне захотелось надеть новую светлую рубашку, которую следовало носить навыпуск, с ремнем. Раздался тихий треск, и подол превратился в длинные полосочки. А диара припала к остаткам ковра и снова сказала «мырк».
– Ты не диара, – печально сказала я, глядя на разодранную ткань, – ты – нарра.
Не идти же к мужу в таком виде. Еще раз посмотрев на испорченную одежду, я сделала себе пометку приказать сделать замок в гардеробную, чтобы запирать на время своего отсутствия. Не хочется по возвращении домой увидеть вместо платьев – ленточки.
– А может, ты и права, – протянула задумчиво диаре.
Та снова мыркнула, села и начала вылизывать лапу. И это боевая машина? Да я страшнее выгляжу, когда на адептов злюсь.
В итоге пришлось идти переодеваться, предварительно плотно закрыв дверь в гардеробную. Можно было просто сменить рубашку. Но я почему-то решила переодеться совсем. Причем сначала долго стояла под душем, благо он был смежным с гардеробной. Потом зачем-то натерлась дорогущим кремом с нежным ароматом и надела один из наборов, при виде которого краска сама собой приливала к щекам. Нечто прозрачное, невесомое и льнущее к телу. Мне пришлось даже сделать пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Потому что волнение внутри подкидывало образы, от которых начинали трястись руки, а в животе как-то начинало потягивать.
Платье я выбрала бледно-голубое, с многослойной юбкой из тончайших тканей и открытыми плечами. Волосы сначала подняла, глядя на себя в зеркало, потом распустила,
