Что со мной?
«Я иду поговорить о диаре», – напомнила себе. Вдох-выдох, чтобы утихомирить пульс.
Степенно вышла из гардеробной. Диара устала меня ждать и облюбовала место на кровати, сделав из покрывала гнездо и улегшись посередине. Спор с животным о праве спать на постели я решила отложить на потом и на цыпочках подкралась к смежной двери. Диара даже ухом не повела.
Я взялась за ручку, но замерла. Наверное, нехорошо без спросу врываться, пусть и к мужу. А вдруг он не одет? Подняла руку постучать, да так и замерла, услышав голоса на повышенных тонах. Забыв о воспитании, тихонько приоткрыла дверь, так как голос второго говорившего показался мне знакомым.
– Дэрин никогда не полюбит вас! Наша с ней любовь расцветала с детства.
Что меня поразило, так это горячность всегда спокойного Иррилия. Зачем он позвонил высшему? Что хочет доказать?
А вот ответ Хама был холоден и высокомерен:
– Чувства моей жены не должны вас тревожить.
– Вы не имели права! Мы обручены, я оспорю ваш брак!
– Не советую. Никаких объявлений о вашей помолвке не было, а за любую тень, брошенную на наш брак и имя моей жены, я потребую ответа кровью.
– Я сам потребую от вас ответа за принуждение! Как только мы сделаем остановку в городе, ждите вызова!
– Меня никто не принуждал! – не выдержав, я вмешалась, пока он не натворил бед, и ворвалась в комнату.
Чем он думает?! Жить надоело? Где он и где высший. Его же одной левой размажут! Стоило только вспомнить боевую трансформацию демона, как сразу становилось ясно, за кем будет победа.
– Ирр, ты почему мне не позвонил?
Друг детства окинул меня взглядом, в котором царили горечь и тоска.
– Мои вызовы блокируются.
Я перевела вопросительный взгляд на Хама, а тот лишь пожал плечами:
– Ты моя жена, а он не является твоим родственником.
Мне оставалось лишь стиснуть зубы и не показать наших разногласий. Наедине поговорим! Стараясь не показать бушевавших чувств, я встала рядом с мужем и посмотрела на друга детства. Сейчас, сравнивая двух мужчин, я могла себе признаться, что до сих пор люблю Иррилия, но как друга. Восхищаюсь им, испытываю нежность, но он не вызывает в груди ту бурю чувств, которую удалось разбудить во мне высшему. С Иррилием я спокойна, а вот рядом с мужем горю.
– Ирр, прости. Меня никто не принуждал. Мне жаль, что так получилось. Мы поспешили. Я всегда восхищалась тобой, ты дорог и близок мне, но я… – хотела сказать «люблю тебя как друга», но остереглась провоцировать демона. – Ты для меня друг. Я только недавно разобралась в своих чувствах и поняла разницу.
Ага, как замуж вышла, так сразу и ощутила разницу между эльфами и демонами. Последние стремительно берут тебя в плен, кружат голову и называют своей. Я и сама не заметила, как приняла наш брак и стала считать мужа своим. Хам? Каких поискать! Невыносимый? Да. Со скверным характером? Еще каким! Но он мой. И наш брак я готова отстаивать хоть перед родителями, хоть перед друзьями. Фиора вообще чуть в обморок не упала, когда услышала о нашей свадьбе, и тут же предложила мне убежище у них дома.
Странно, я хоть вначале и бесилась из-за того, что он на мне стремительно женился, и продумывала планы страшной мести, но убежать не хотела ни разу, а это о чем-то да говорит.
– Дэрин, не бойся за меня. Я могу за себя постоять. И я тебя спасу!
– Себя спаси! – процедил демон.
– Не надо никого спасать! – воскликнула я. – Ирр, услышь меня! Я замужем, а все, что было между нами, – ошибка. Мы перепутали дружбу с любовью. Когда ты полюбишь, сам это поймешь.
– Хочешь сказать, что ты любишь его? – с вызовом спросил он.
Я как будто получила удар под дых и замялась с ответом. Слишком остро ощущала напряжение рядом стоящего демона в ожидании ответа. Мы с ним не говорили о чувствах. Да, он называл меня своей парой, но ни разу не сказал, что любит. Признаваться в этом первой было страшно… Я же сама только недавно смогла разобраться в себе. Испытывала к нему клубок противоречивых чувств, из которых родилось новое и светлое, и говорить об этом вслух, сейчас… я не могла. Это глубоко личное, чтобы обсуждать при Иррилии, и у меня как будто язык к нёбу прилип.
Он же воспринял это по-своему. Удовлетворенная улыбка скользнула по его губам, и он заявил:
– Через неделю мы прибудем в Газбо, и я перенесусь в столицу. Посмотрим, что ты скажешь, глядя мне в глаза.
– Ты и близко не подойдешь к моей жене! Иначе я вырву тебе сердце, – с угрозой пообещал Хам.
– Ты уже его вырвал, похитив ее, – ответил Ирр и прервал связь, бросив на меня прощальный, но решительный взгляд.
– Скажи, что это была шутка насчет сердца, – потребовала я.
– Я его предупредил! – мрачно ответил демон.
– Ты не можешь с ним так поступить! Если по справедливости, он имеет все основания гневаться. Я ответила согласием на его предложение, и формально ты действительно женился на его невесте.
– Разве? – скривил губы высший. – Но объявления о помолвке не было.
– Да при чем здесь это! Если бы ты дал мне возможность с ним объясниться, этого бы разговора вообще не было! – воскликнула я, но мои слова вывели его из себя.
– Забудь о нем! Ты моя жена, и я запрещаю тебе с ним любые контакты, иначе он умоется кровью.
– Ты ведешь себя как тиран! – не выдержала я.
– Я высший, милая, – неприятно оскалился он. – А если он не перестанет лезь к моей жене, то лишится жизни, и это не обсуждается.
– Гр-р-р, – зарычала я и как ошпаренная выскочила из спальни, иначе бы кинулась на него. Нарры подери твердолобость демона! Да и вообще всех мужчин. Один бросается спасать и отказывается верить, что этого не требуется, а второй уперся и не дает объясниться.
Злющая, как стая нарров, я кружила по своим покоям, не зная, как выйти из этой ситуации и образумить мужчин. Диара безмятежно дрыхла и даже ухом не повела на метания хозяйки. Но именно ее безмятежность меня и успокоила. Я села на кровать, зарывшись рукой в густую шерсть питомца, и выдохнула.
«Почему, как только между нами начинает все налаживаться, так обязательно что-то случается?» – задала риторический вопрос.
К тому же чувствовала, что, даже продолжи я настаивать на своем, все равно ничего не добьюсь. Может, стоит пойти другим путем? На ум приходило лишь одно. В детстве, если мы ссорились с Иррилием или за что-то обижались друг на друга, то для примирения стаскивали из кухни что-то сладкое.
