— Тогда почему не показывается?
— Стесняется. По-моему, после стольких лет одиночества он стал побаиваться людей.
Дейдри проснулась, отбросила одеяло и сунула ноги в ботинки.
— Соня! — сказал Скип.
Она встала на ноги. Глаза — осенние астры скользнули по лицу пациента.
— Доброе утро, мистер Карпентер.
— Доброе утро, золотце.
Скип вытаращился на сестру.
— Ага, значит, все-таки решилась слезть со своего трона!
— Помолчал бы! — ответила Дейдре.
— А я как раз завтрак собрался готовить.
— Я сама приготовлю… Наверное, вам уже надоел суп из курятины, мистер Карпентер?
— Пожалуй, в ближайшем будущем я проживу без куриного супа. Кофе бы мне… с яичницей.
— Ой. А… я не знаю, как готовить кофе… и яичницу.
— Сойдет и какао. Я покажу, как его варят. И как жарят яйца.
Скип все еще таращился на сестру.
— А тебе что сделать на завтрак? — спросила его Дейдре.
— То же, что и мистеру Карпентеру. — Скип повернулся к нему. — Мою сестричку прямо не узнать.
— Женщины — загадочные создания, — ответил Карпентер.
Дейдре двинулась вглубь собора.
— Куда это она, Скип?
— Умываться. Пожалуй, мне тоже не помешает.
— А после завтрака навестим Хаксли.
— А вам хватит сил, мистер Карпентер? Это далековато. Он каждый день приходит к ручью за водой. Может, подождем?
— Ничего, справлюсь. Хотя бы попытаюсь.
Может, этот Хаксли и безобидный, но кто его знает. В любом случае — еще один кандидат в окаменелые останки.
ГЛАВА 8
Дейдре считала, что Карпентер рановато решился на столь долгую прогулку, и просила подождать хотя бы до завтра, прежде чем оправляться к Хаксли. В ответ он со смехом сказал, что искупался в ручье и теперь отлично себя чувствует.
— Мистер Карпентер! — топнула она ногой. — Зачем вы собой рискуете? Вы же потеряли уйму крови! Чудо, что вы до смерти не замерзли в этой воде!
— Я… кажется, я не подумал как следует, золотце.
Однако намерения посетить Хаксли он не оставил, и.
Дейдре в конце концов уступила. Перед тем как отправиться в путь, Карпентер забрал бластер из кобуры на двери и засунул за пояс. Как же это по-детски, подумал он, завести дружбу с тем, о ком ничего не знаешь! Впрочем, тут, скорее, виноват Скип. Дейдре вряд ли снизошла бы до беседы с неизвестно кем.
Дети показывали дорогу. Ступив на прорубленную в известняке лестницу, Карпентер усомнился в себе. Хватит ли ему сил? Поднимались медленно. Вскоре Дейдре сбавила шаг и поравнялась с ним.
— Я прекрасно справляюсь, золотце, — улыбнулся Карпентер.
И все же он обрадовался, добравшись до галереи.
Тщательность, с которой ее вырубили из камня, навевала мысли об оперном театре. Карпентер никогда не бывал в опере, но не сомневался, что галереи там выглядят именно так. Зевы коридоров вдоль задней стены были словно выходы, через которые представители высшего света расходятся по своим роскошным ложам.
Уходя, он направил луч прожектора вверх, но в дальние углы собора свет почти не доходил. При лучшей видимости, вероятно, стали бы заметны изъяны, и галерея не казалась бы такой изящной.
Скип свернул в один из коридоров. Он предусмотрительно прихватил карманный фонарик из ящика под контрольной панелью Сэма, и теперь его включил. Коридор оказался довольно широким. Дейдре по-прежнему шагала рядом с Карпентером.
— Пускай Скип ведет, — сказала она.
— Разве ты не знаешь дорогу?
— Нет, я там не бывала, только видела старика, когда тот приходил за водой.
Коридор плавно поднимался. Дойдя до развилки, Скип пошел влево, вскоре свернул налево еще раз, потом направо. Подъем продолжался — судя по всему, они приближались к вершине скалы и уже прилично углубились внутрь.
Еще поворот налево, еще направо. Карпентер старался запомнить путь. Увы, умение ориентироваться на местности не было его сильной стороной. Вскоре впереди показался свет — всего лишь крошечная точка. По мере приближения она приобрела форму маленького квадрата, и наконец стало ясно, что это открытое смотровое окно в двери.
— Хаксли, я здесь! — прокричал Скип. — С мистером Карпентером и сестрой.
Дверь, по виду стальная, была точь-в-точь как в городских домах. За смотровым оконцем появилось лицо: морщины, пара мутно-голубых глаз, космы седых волос. Скип привстал на цыпочки, показываясь. Дверь медленно подалась внутрь, на нее упал свет из комнаты, и догадка Карпентера подтвердилась — поверхность была стальной.
Однако его интересовала не столько дверь, сколько человек, который ее открыл. Невысокий от природы, с годами Хаксли совсем съежился. Шевелюру он укладывал на манер Эйнштейна, если, конечно, тот причесывался вообще. Запавшие щеки наводили на мысль об отсутствии зубов. Лицо землистого цвета оживляли бы мутно-голубые глаза, не будь они такими пустыми. Сразу вспоминались жесткие глаза террористов. Возможно, когда-то Хаксли тоже был жестким. Потрепанная туника, свисавшая до колен, напоминала шкуру гадрозавра, с которого ее, скорее всего, и сняли, а ноги были обуты в нелепые, вырезанные из древесины ботинки.
— Входите, входите, — опасливо пробормотал старик, — я дома.
— Я с мистером Карпентером и сестрой, — повторил Скип.
— Ничего, ничего.
В середине низковатой комнаты, вырубленной в известковой скале, стоял грубый деревянный стол с тремя такими же грубыми стульями по бокам. На столе испускал мягкий свет фонарь-яйцо. Напротив входной виднелась похожая дверь с забранным стальной решеткой окошком, за которым проглядывал изрядный квадрат серого дня. По левой стене тянулись ярусами деревянные полки, заставленные похожими на папки томами. Напротив вдоль стены висела кухонная утварь, там же стояли плита, грубый деревянный шкаф и металлическая ванна, заваленная грязной посудой. Между шкафом и плитой темнела арка прохода в другую комнату, а может, чулан. Сдвижной люк в потолке, скорее всего, закрывал еще одно зарешеченное окно. Жилище явно находилось чуть ниже уровня земли, а за второй дверью, вероятно, скрывался выход на поверхность.
Выходит, в собор при всей его кажущейся безопасности все это время существовала лазейка. Правда, вряд ли Хаксли оставлял ее открытой.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище, — обратился он к Карпентеру.
Скорее подошло бы определение «неприбранное». На полу лежал сантиметровый слой грязи, а стену над плитой усеивали разноцветные пятна. В нос била вонь старой помойки. Возможно, от Хаксли тоже пахло, но это было трудно понять.
— Дейдре, — сказал Скип, — у тебя есть еще пара толковушек. Дай их Хаксли, чтобы он понимал мистера Карпентера.
Получив толковушки, Хаксли прикрепил их к ушам, и Карпентер спросил:
— Вы живете здесь с тех пор как все улетели?
— Да, с тех самых пор. — Старик показал на стол и стулья. — Пожалуйста, присаживайтесь.
Карпентер выбрал стул, который выглядел чище остальных. Скип уселся напротив, а Хаксли рядом. Дейдре пришлось стоять, но она, похоже, не возражала.
— Скип сказал, вы из будущего, — уронил Хаксли.
— Из далекого будущего.
— Он говорил про семьдесят миллионов лет. Я ему не поверил,
