— Совсем. Хочу напомнить: твои сахили у меня в заложниках. Я все еще не привела их в порядок.
О том, что остановиться уже не смогу, потому что вещь зовет меня даже сейчас, промолчала. Адам дал мне несколько хороших уроков по недомолвкам, так что решила учиться у него.
Наши взгляды скрестились. Некромант смотрел неодобрительно, но без злости. Он размышлял о чем-то, возможно, взвешивал все «за» и «против» нашей беседы и ее последствий. Я же старалась вложить в свой взгляд максимум решимости, надоело жить в неведении и, как слепой котенок, ждать подачки от зрячих.
— Ладно, — Боннер поставил свой бокал и закрыл бар, — поговорим.
И тут же произошла перемена. Улыбка слетела с его губ, из глаз исчезли озорные огоньки, а на тело вернулась одежда.
— Начнем, пожалуй, с вопроса. Скажи, Кэтрин, каков основной талант Роджера? Я спрашиваю про его магический дар.
— Он маг-техник, — без раздумий ответила я.
— И это — тоже, — согласился Боннер, присаживаясь на одно из кресел и жестом приглашая сесть напротив. — Но я спросил об основном таланте.
— Это он и есть. Роджер унаследовал талант отца.
— Да, этого не отнять. Его папашка был красивым мужиком с умениями средней паршивости. Думаю, мать выбрала его за породистый лик. И не прогадала. Поук вышел красавчиком.
— У меня ощущение, что мы говорим о лошадях, — передернув плечами, я мельком взглянула на голый торс Боннера, не удосужившегося застегнуть чертову рубашку, и сообщила, отводя взгляд: — Мне было бы удобнее говорить, если бы ты оделся.
— Знаю, — довольно осклабился он. — А мне было бы удобнее, если бы ты ушла. Но ты ведь остаешься.
Тяжело вздохнув, я махнула рукой:
— Ладно, просто расскажи мне о Роджере, что знаешь, и я оставлю тебя в покое.
— Он менталист. Как мамашка, — огорошил Адам, выуживая из карманов брюк сигареты. — Я закурю.
Фыркнув, отняла у него пачку прямо из рук.
— Что за бред?! Я жила с Роджем почти восемь лет. Восемь! Это тебе не курортный романчик на пару недель. Или ты думаешь, я настолько тупая, что не заметила бы подобного дара?
— Честно? — Губы Боннера медленно расползлись в ехидной улыбке.
Я вскочила с места и направилась к его бару. Открыв полки со спиртным, прочитала несколько названий и схватила початый коньяк. Затем, подумав пару мгновений, добавила к нему два бокала и вернулась на свое кресло.
— А как же репутация? — вскинул брови Адам, наблюдая за тем, как я наливаю янтарную жидкость.
— Да пошло оно все…
Я отсалютовала ему бокалом, заполненным на треть, и выпила половину, после чего закашлялась и замахала руками.
— Ладно. — Боннер налил себе тоже и выпил залпом, громко втянув воздух. — Аморальная ты женщина, Кэтрин. Спаиваешь собственного адвоката. И, главное, зачем? Если бы потом было надругательство над телом, я бы понял, так ведь сбежишь, прикрывая краснеющие щеки.
— Конечно, сбегу. Я не приемлю секс без обязательств. — После выпитого по телу разливалась приятная слабость, снимая напряжение последних дней. Смущение отступало, и даже наоборот, появлялось желание дразнить Боннера в ответ. — С чего ты взял, что Роджер менталист? Он обвел тебя вокруг пальца, и ты решил, что всему виной его сверхспособности, а не твои слабости?
Адам чуть откинул голову назад, смерил меня насмешливым взглядом, налил себе и мне еще коньяка и ответил:
— Я знаю, потому что наводил о нем справки. Его мать всю жизнь работает мозгоправом, и у нее есть дар проникать в головы других людей, дабы помочь им. Легализованный маг-психолог. Она давала клятву не использовать дар во вред, не навязывать людям свои мысли против их воли, не выуживать их секреты… Что там они еще обещают? За ней установлен жесткий контроль, ее проверяют едва ли не каждый месяц.
— Я знаю все это, мы знакомы с Элен Поук.
— Да-да, восемь лет в браке… А почему ты не зовешь ее мамой? — Адам закинул руки за голову и уставился на меня с иронией.
— Она не приняла выбор Роджера, — вспомнив свекровь, я передернула плечами.
Это была некрасивая, но очень самоуверенная женщина со взглядом инквизитора. Она не имела права копаться в голове у собеседника без его разрешения, но с удовольствием считывала эмоции и обрывки мыслей, лежащих, как она любила выражаться, на поверхности. Надменная, самовлюбленная стерва. Но сыночка она боготворила.
— Еще бы. Элен Поук — властная дама, мечтающая о величии и богатстве. И она как никто понимает, что совершила огромную ошибку, однажды зарегистрировав свой дар в реестре Громдуара. Представь, Кэтрин, сколько возможностей открывается перед менталистом, скрывшим силу! Особенно если при поступлении или, скажем, проверке можно прикрыться другим даром. Для самой Элен время было упущено, а вот перед ее милым Роджем, родившимся от бедного, но красивого мага-техника, открывались потрясающие перспективы.
— Подобное карается законом, — тихо проговорила я, наблюдая за тем, как Адам наполняет наши бокалы.
— Смертной казнью или лишением дара пожизненно! — радостно закивал Боннер. — Но попробуй поймай такого хитреца. Он ведь официально зарегистрирован магом-техником, никогда способности во всю мощь не проявлял, вред никому не приносил. Ну, разве что тем, кого рекрутировал в «Техно Индастриз», мягко подавляя волю и осторожно навязывая свое мнение, куда лучше перепродать патент.
Я потрясенно молчала, пытаясь понять, стоит ли верить адвокату, которого ненавидят все сыскари нашего города, или же…
— Давай вспоминать, — вдруг предложил Боннер, — университет. Ты первая студентка на потоке. Тебя переполняют эмоции, поклонники ходят толпами. И тут появляется Боннер. Теперь скажи, он был самым красивым из всех? Или самым успешным? Как он тебя покорил? Чем?
Я открыла рот, чтобы сказать очевидное — любят человека не за красоту и не за его успешность, а… И тут задумалась. А за что я полюбила Роджа? И чем больше я пыталась вспомнить те милые мелочи, что он для меня делал, тем сильнее болела голова. Все события прошлого были затянуты липким туманом, и ни одно из них я
