Я покраснела, вспоминая наш с супругом «разговор».
– Он обещал тебе не заключать договор с Буревестником? – нетерпеливо уточнила вопрос мачеха супруга.
Немного подумав, качнула головой, все еще не понимая, что происходит.
– Я так и знала. – Леди Габриэлла с облегчением повернулась к Фриде. – Значит, Эд напрасно сейчас разоряется. Хакарк уже все решил и не отступит.
– И любого, кто пойдет против его решения, накажет. Не простит, – закончила мысль рабыня. А потом перевела хитрый взгляд на меня: – Если только это не женщина, которую он полюбил.
Снова две пары глаз смотрят на меня, словно намекая на что-то важное.
– Я не понимаю, – мотнула головой, сонно зевая. – Чего вы хотите?
Леди Габриэлла взглянула на Фриду, заломив правую бровь. Та тяжело вздохнула и проговорила, завораживая меня своими черными глазищами:
– Заключить договор с Буревестником на открытие прохода к замку Старцев может только наследник правителей, носитель древней крови. И если причина, по которой он просит начать Великий Суд, покажется недостаточно веской, инициатора казнят на месте.
– У Хакарка веская причина, – насупилась я. – Он выступит от лица своего народа, желая избавить нас от войны и разобраться в делах заговорщиков, сеющих смерть и раздор.
– Как раз насчет причины мы не переживаем, – вмешалась леди Габриэлла. – Каждый из нас в той или иной мере уже пострадал от рук предателей, пытающихся учинить мировой переворот, изменить привычный порядок вещей. Хакарк идет на заклание за нас всех. И, зная его звериную суть…
– Его могут отправить в ссылку, – подтвердила я, вспоминая слова шардигара.
– Не просто в ссылку, дорогая. Скорее всего, его оставят за гранью, в землях Старцев. Потому что волку не место среди людей.
– Волку?! – взвилась я. – Тогда как назвать мою тетку, много лет травившую мать и нерожденных ею детей?! Как назвать Раена?! Все знают о его распущенности, о его зверствах, но никто не предпринимает никаких мер!
Леди Эйдинбергская открыла было рот, чтобы возразить, но, встретившись взглядом с Фридой, передумала и даже как-то сникла, проговорив совсем иное:
– Никто не хочет развязывать войну и нести ответственность за ее последствия. Вы слишком юны, чтобы осознавать, какая ответственность лежит на наших плечах. Даже понимая, что некоторые правители переступают черту, мы склонны не замечать этого ради избежания большего зла. И я не собираюсь за это извиняться.
– Так зачем вы пришли? – спросила зло, кутаясь в одеяло и бросая недовольные взгляды на выход. – Предупредить меня о том, что мы с Хакарком вынуждены будем остаться за гранью?
– Вы? Вместе? – удивилась леди Эйдинбергская. – Нет. Он не допустит подобного. Заключивший договор может попросить исполнения одного желания. Любого. И его исполнят. Хакарк уже озвучил свое Эду. Ты не пойдешь с ним за грань. Там не выжить без магии.
– Что вы говорите? Зачем эта ложь?!
– Это правда.
– Нет-нет. – Я замотала головой, зажмурилась. – Мы все решили. Вы не понимаете…
– Дарна, – прервала меня Фрида, – Хакарк вот-вот отправится заключать договор. Он, по сути, прощался с тобой.
Я открыла рот и забыла, что хотела сказать. Так и сидела, неверяще хлопая глазами и непонятно зачем вытянув вперед руку.
Леди Габриэлла опустила взгляд.
– Эд хочет пойти вместо Хакарка. Но он – ворон, приспешник Старцев. Это его предназначение, Дарна. Чтобы заключить договор, мой сын вынужден будет отказаться от службы, от своей сути и от магии, став простым человеком. А на его душе немало… всякого. Он привел в действие не один приговор. На суде же из заявителя будут вытягивать все ужасы, какие возможно. С самого детства. Эд просто не выдержит. В отличие от тебя.
Я вздрогнула.
– От меня? Значит, я, по-вашему, выдержу? Или на меня плевать?
– Ты была надежно укрыта от ужасов этого мира за стенами монастыря. Незамутненная, чистая душа.
– А вы?! – выкрикнула зло. – Пришли просить меня, но ведь вы тоже носительница древней крови. Все это знают!
– Я – плод греха, – ответила леди Габриэлла, холодно улыбнувшись, – и действительно, все это знают. Я – сбежавшая от мужа жена. И мною прожита не самая праведная жизнь. Кроме того, моя причина для требований Высшего Суда слишком прозаична. Я жажду мести за смерть мужа. Не восстановления мира и покоя, а самых ужасных пыток для убийц Бьерна. Много лет его смерть не дает мне покоя, душит ночами и заставляет двигаться вперед в самые серые дни. Но если ты откажешься идти к Буревестнику, у меня не останется иного выбора.
Я нервно закусила губу. Для размышлений и сомнений мне, как всегда, не оставили времени.
Встав босыми ногами на землю, застеленную шкурами, сказала тихо:
– Мне нужна одежда. Любая. Мои вещи за эти дни совсем истрепались.
– Леди Габриэлла велела принести твой багаж, – ответила Фрида, указывая на полог шатра. – Тот, что ты забрала из дворца. Он снаружи. Сейчас я занесу.
– Вы все предусмотрели, – грустно улыбнулась я.
– Да, – твердо ответила леди Эйдинбергская. – И вариант твоего отказа – тоже. Никто больше не знает об этом плане.
– И придумала его я, – добавила Фрида, откидывая полог и забирая снаружи мою сумку с вещами. – Как рабыня, пойду с тобой. Поддержу. И попрошу за отца, получившего незаконное наказание. Надеюсь, меня пропустят.
– Тебя? Но зачем? Разве ты не боишься?
– Чего? Справедливого суда? – Рабыня поставила багаж у моих ног. – Нет, не боюсь. Пусть судят, я приму любое решение. Да и бежать устала. Лучше уж Суд Старцев, чем снова становиться игрушкой в чужих руках.
Какое-то время я завороженно смотрела на Фриду, восхищаясь ею. Молодая, красивая, сильная, она явно испытала в жизни много горя, но не сломалась и не озлобилась. Как хочется узнать ее историю! И ведь если пойдет со мной – наверняка узнаю. Во всех деталях, с грязными и нехорошими подробностями. Нет уж, она свое отстрадала.
Откинув одеяло, я раскрыла сумку и достала шелковую сорочку с нарядным платьем изумрудного цвета. Сшитое по последней моде Лавитарии, с лифом, отделанным жемчугом, подчеркивающим белизну моей кожи и роскошь волос. Когда-то я надеялась поразить им своего супруга, оказавшись в нашем с ним замке.
– Помогите, – попросила замерших напротив женщин. – Я не хочу опоздать.
Вскоре, замерев у выхода из шатра, я перекинула толстую косу на спину, тронула единственное мамино наследство – гранатовый браслет, надетый по такому случаю, и приготовилась выйти «в свет».
– Я их отвлеку, – проговорила леди Габриэлла, погладив меня по плечу. – Ничего не бойся, Дарна. И вот еще что… Возьми.
Мне протянули крупный перстень из холодного белого металла с выгравированным на нем рисунком. Волк в профиль.
– Подарок Бьерна. Он вручил мне его очень давно. Теперь кажется, что прошла целая вечность. Но мастер, сделавший этот артефакт, велел однажды передать его избраннице Хакарка.
– А если супруг будет против? – усомнилась я.
Леди Габриэлла сунула перстень в мою
