«Чью?» – Интуиция подавилась, глядя на него, как на дьявола.
– И мудрость! – вдохновенно подхватила я, заглядывая в глаза автора. – Обряд принесения девственницы в жертву дракону, как бы символизирует, невинность души, впервые столкнувшейся с жестокостью мира. Вы пишете про испепеление, но мы все рано или поздно, станем прахом… Я ни в одной книге не видела такой глубины!
«Простите, – встряла Интуиция, припоминая парочку таких моментов, от которых хочется эту книгу сжечь, – А когда дракон… ну… эм… того… девственницу, это что символизирует?» – «Жизнь поимеет всех! Никто не умрет девственником!» – огрызнулась я, вспоминая про два внезапно пригодившихся мне диплома и одного депрессивного музыканта.
– Дитя мое, я как автор, – ласково заметил старик, чуть не прослезившись от глубины собственной философской мысли, – искренне рад нашей встрече. Я не верю в предвидение, но я верю в мудрость, коей вы обладаете в полной мере!
«У меня еще вопрос! По поводу абзаца, где в красках описан процесс поедания девственницы!» – поинтересовалась Интуиция. «Жизнь найдет способ, доказать тебе, что ты – дерьмо!» – вздохнула я, прикидывая, сколько еще и насколько глубоко мне придется любить эту книгу.
– Покорность судьбе как символ перехода из бытия в небытие, отражает тонкую философию существования. Потакание своим удовольствиям приводит к опустошению души, с точки зрения общепринятых ценностей, – скромно заметила я, понимая, что пауза слегка затянулась, а обыск переместился наверх. – Пусть этих слов нет в книге, но она это подразумевает! И пусть неподготовленному читателю эта книга покажется странной…
«Это еще мягко сказано!» – прокашлялась Интуиция, вспоминая некоторые отрывки. – После прочтения этой книги, особенно последних двух частей, чувствуешь, что на всех представительниц древнейшей профессии можно смотреть с нескрываемым превосходством!»
– Вы специально погружаете читателя во тьму кровавых оргий, извращенных ритуалов, страшных пыток, чтобы он увидел истинный свет целомудрия и знаний! Человек, который умеет видеть истину между строк, поймет, насколько она важна для нравственного воспитания будущих поколений! – закончила я, понимая, что если это будет последняя книга в мире, по которой можно научиться читать, то мои дети останутся безграмотными.
– Все верно, дитя мое! – обрадовался «какавтор», явно офигевая с моих выводов. По его щеке катилась умилительная слеза, тронутого… «На всю голову!» – съехидничала Интуиция. «До глубины души человека!» – возразила я, ерзая на диване инстинктом самосохранения.
– Я хотела спросить вот о чем, о, великий… – задушевно начала я, глядя, как старик утирает слезу. Краем глаза я посмотрела на обложку, где красовалось имя автора. – Деменциус! Вы планируете написать продолжение? Если да, то можно будет у вас попросить один экземпляр?
«Да! Я требую продолжение драконьего банкета!» – воскликнула Интуиция, поскольку туалетную бумагу здесь еще не изобрели, а этот опус лишился уже минимум двадцати страниц!
– Дитя мое, я подумаю над этим! Но сейчас я решил дописать двадцать восьмой том «Алхимер», – вздохнул автор, боясь меня разочаровать.
– Дракон – тоже алхимера? – осторожно спросила я, прикидывая в уме, что для личных нужд придется поискать другого не менее занимательного и желательно начинающего автора. Книги начинающих авторов обычно недорогие и предусмотрительно издаются на более мягкой и менее качественной бумаге, дабы в случае чего утешить разочарованных читателей! Кто виноват, что триста листов чистой бумага стоят дороже, чем книга?
– О, нет! Дракон – это дракон, – покачал головой старик, явно желая поделиться со мной своими успехами на литературном поприще. – А алхимера – это бессмертное и почти неуязвимое существо, созданное при помощи магии! Для создания алхимеры нужен кровавый камень! Такая магия подвластна не каждому, нет… Лишь единицы, достигшие вершины мастерства, смогут из крови человека создать такое чудо!
– Неужели? – я изобразила явный интерес, вспоминая первый день в новом мире. – Расскажите еще про алхимер. Понимаю, что ваши книги – бесценны, но у меня пока нет таких денег, чтобы их приобрести и в полной мере насладиться вашим талантом!
– Не волнуйтесь, когда я ее допишу, я обязательно пришлю вам ее в подарок! – вздохнул Деменциус. «Отныне вы – мой любимый автор! – прослезилась Интуиция. – Обещаем хранить верность еще как минимум двести страниц!»
– Раньше алхимер было много, но сейчас они почти забыты… А зря! Зря! Создавать камни из человеческой крови – это целое искусство! Но еще большим искусством я бы назвал умение их оживлять! Представьте себе сгусток человеческой крови, ставший драгоценным камнем, – старик показал пальцами универсальный застольный жест при розливе, явно намекая на основной источник вдохновения. – Его можно вправить в ожерелье, повесить на шею, сделать из него кольцо! Но поверьте мне, огранить его не удастся! Он настолько прочный, что его даже нельзя разбить! Открою вам секрет! У многих именитых семей, до сих пор хранятся такие камни!
– А для чего? – прошептала я, слушая, как переворачивают мою мебель.
– Как для чего? Чтобы точно определять родственную кровь! Когда в такой семье рождается ребенок, его первым делом проверяют камнем! И знаете, я сейчас как раз пишу о том, что было с теми неверными женами, которые не догадывались о том, что из поколения в поколение в семье мужа передается такая реликвия! – шепотом заметил автор, потирая руки.
«Ой-ё-ёй! – сглотнула Интуиция, представляя сотню страниц изощренных пыток.
– А для чего вообще были нужны алхимеры? – поинтересовалась я, прислушиваясь к шуму наверху.
– Как для чего? Для чего нужны бессмертные и неуязвимые стражи? – удивился Деменциус. – Сторожить фамильные ценности, места погребения, тайные комнаты, куда имеют право входить только члены семьи! Я как раз пишу об том, что бывает с теми, кто повстречал на своем пути алхимеру!
«Мамочки!» – охнула Интуиция, понимая, что читать эту книгу на ночь мы точно не стали бы.
– А если, например, всю семью убили? Род оборвался, что будет с их алхимерой? – поинтересовалась я, глядя в глаза автора. – Не будет же она рыскать по окрестностям, убивая всех на своем пути?
– Магический конклав обязал каждого мага, создающего алхимеру, делить кровавый камень на две части. Одна часть становится алхимерой, вторая – оружием против нее! Обычное оружие ее никак не возьмет! А вот если в этом оружии есть второй кусок кровавого камня, то тогда… Если так посудить, то за всю мою жизнь я встречал только трех магов, которые умеют создавать алхимер! Говальд Отшельник, Ирбис и… Ах да, чуть не забыл! Надо же! Чуть не забыл советницу Кесиду!
– Советницу третьей королевы? – спросила я, слыша, как рядом протяжно зевает лорд Бастиан.
– Невероятно! Вы даже знаете историю! Спроси любого ученика, кто такая Кесида? Они что ответят? Ерунду они ответят! – возмутился старик уровню образованности подрастающего поколения. – Срам, да и только! И из-за таких, как они, магическая наука катится…
– Ничего нет! – раздалось сверху, где делегация шаромыжников шарила в поисках шара. – Того, о чем вы говорили, здесь нет!
