– Чертежи на него тоже имеются? – деловито поинтересовался Фрунзе.
– На этот – нет, только набор спецификаций… ну, как бы техзаданий на каждый этап. То есть каких характеристик желательно достигнуть опытным образцам году к тридцать четвертому, каких к тридцать шестому – и так далее. Саму конструкцию вы будете делать сами. Потому что иначе школы конструирования не наработать…
Очередная беседа с народным комиссаром по военным и морским делам затянулась на четыре с половиной часа. Впрочем, это был ещё не рекорд. С Кировым они как-то проговорили одиннадцать. Ну, когда ещё и, кроме всего прочего, обсуждали ситуацию с «Де Бирс». Благодаря принесенной Алексом информации жёсткой конфронтации с этим монополистом на этот раз не случилось, поскольку Сталину, несмотря на все вопли «революционно озабоченных» товарищей, удалось продавить заключение соглашения, но в настоящий момент переговоры по нему всё ещё были в самом разгаре. Поскольку каждая сторона хотела побольше получить и поменьше отдать. А курировать их от Политбюро Сталин, опасаясь, что ретивые переговорщики из числа «непосвященных» закусят удила и снова завалят дело, поручил именно Кирову. Тот же отнесся к делу крайне ответственно и потому буквально выпотрошил Алекса, выдавив из него всю имеющуюся у того информацию. Да и хрен с ним – лишь бы на пользу было…
Выйдя из здания наркомата, Алекс глубоко вдохнул терпкий, переполненный запахами увядающей листвы и горячего асфальта московский воздух и… зажмурился от удовольствия. Всё! Все долги отданы, обязательства исполнены, и-и-и… три месяца подошли к концу. Так что его ждет Швейцария и Эрика!
Глава 8
Они лежали на кровати, тесно обнявшись, будто некое волшебное существо с двумя головами и четырьмя ногами и руками. Причем это существо было очень счастливым…
Эрика появилась в его доме тринадцатого сентября и ровно за день до того, как до дома добрался сам Алекс. Вследствие чего, когда он выбрался из машины, на которой Зорге встретил его на вокзале в Люцерне, и, поднявшись по пандусу, открыл дверь собственного жилища, его ждал восхитительный сюрприз. И ведь Зорге за всю дорогу от Люцерна до дома ни слова не сказал, сволочь такая!.. Когда Алекс ввалился в дверь и принялся стягивать с плеч новенький классический английский тренчкот, который парень прикупил в Штеттине за то время, пока он, сойдя с корабля, ждал отправления поезда, его глаза оказались неожиданно накрыты двумя прохладными ладошками. Парень замер, а потом счастливо выдохнул:
– Эрика… – после чего резко развернулся и, как и был, в тренче на одно плечо, подхватил на руки свою драгоценность, после чего уже восторженно взревел во весь голос: – Эрика, ты приехала… Черт! Как давно ты здесь? Вот баран! И надо же мне было задержаться в Питере ещё на целую неделю…
Девушка засмеялась.
– Не стоит так уж сильно страдать, господин Алекс До'Урден – вы почти ничего не потеряли. Я приехала вчера вечером, причем в таком состоянии, что господину Зорге пришлось приводить меня в чувство ванной, грелкой и горячим грогом. Так что даже если бы ты приехал вчера, я бы всё равно не показалась на глаза до того момента, пока не пришла бы в себя.
– Ха, – смеясь возразил Алекс, – ты ещё меня не знаешь! Я – дикий и упрямый варвар, и, можешь мне поверить, стоило мне узнать, что где-то в этом доме скрывается прекрасная леди, я бы немедленно ворвался к ней в комнату и жестоко принудил бы её…
– К чему? – тут же заинтересованно уточнила «прекрасная леди», уставившись на него лукавым взглядом.
– О-о… к самому страшному, – дурачась, проревел совершенно счастливый «дикий варвар», – что только может прийти в голову. Например… к совместному ужину!
В тот вечер они очень много дурачились и хохотали, а когда, наконец, добрались до спальни…
– Я тебя люблю, – тихо прошептала Эрика, чуть повернув голову и едва коснувшись губами его уха. Алекс зажмурился от счастья и столь же тихо выдохнул:
– Я тебя тоже…
Вот ведь интересно – были же у него отношения с девушками. И, случалось, вполне себе серьезные. С той студенткой-блондинкой из Питера они пожениться собирались. Даже заявление уже подали… Но вот до встречи с Эрикой для того, чтобы произнести эти слова, ему всегда надо было преодолеть какой-то внутренний барьер, как-то напрячься, что ли… Всегда! Хотя иногда он сам его не замечал… Ну, сразу. Потом-то – да… А вот с Эрикой всё не так! Нет никакого барьера – только счастье от осознания того, что эти слова – сущая правда! И ведь не мальчик уже – тридцатник давно разменял со всеми этими скачками в прошлое-будущее, а встреча с ней так по мозгам ударила, будто он пацан на самом пике пубертатного периода. Впрочем, возможно, это и есть любовь…
– Алекс, – девушка задумчиво потерлась щекой о его плечо, – мне иногда кажется, что ты действительно из тех самых дроу, о которых ты так интересно рассказывал. Потому что таких, как ты, просто не бывает…
Алекс недоуменно хмыкнул.
– Да-да, так и есть! – воодушевленно возгласила Эрика и, гибко извернувшись, легла на него, уставившись на Алекса своими завораживающими глазами. – Сдавайся, я тебя раскусила! Ты умело скрывал свою иную сущность, но так и не смог полностью замаскировать её от меня!
Алекс поперхнулся, но затем сумел поспешно взять себя в руки и попытаться «отыграть» шутку.
– О, да, моя королева, ты оказалась невероятно проницательна. Мне нечем тебе возразить. Ты узнала мою страшную тайну, и теперь я должен подвергнуть тебя… – но чему он теперь должен подвергнуть её, девушка слушать не захотела. Так что грозный спич Алекса был остановлен самым радикальным и подлым приемом…
– А знаешь, – задумчиво произнесла девушка, когда они снова немного отдышались. – Меня не покидает мысль, что в этой моей шутке есть что-то от правды. Ты действительно какой-то другой, не похожий ни на кого вокруг.
Алекс напрягся. Ему ну вот совсем не хотелось углубляться в эту тему. Так что он поспешно попытался перевести всё в шутку, на автомате ляпнув:
– Ага,
