– Во-от! – Эрика возбужденно вскинулась и гибко развернулась, обласкав его своей голой грудкой, отчего парень почувствовал, что его вновь охватывает возбуждение, после чего продолжила: – Все эти твои словечки, выражения, незнакомые пословицы… Часть из них я потом отыскала в словарях. Они русские. Хотя некоторые и очень смешно переделаны. Но ты мне никогда не говорил о том, что жил в России. А ещё ты совершенно по-другому ведешь себя с людьми. Я это давно заметила. И не только я, – девушка хихикнула, – ещё моя тетушка заявила, что ты неотесанный болван и совершенно не знаешь своего места.
Алекс криво усмехнулся. Ну да, ну да… он, конечно, регулярно терялся и слегка тупил, но по сравнению с людьми этого времени никакого врожденного пиетета перед родовой аристократией у него не было. И страха тоже. Но в случае со страхом, скорее всего, сказывалось не его происхождение из будущего, а, так сказать, местный опыт. На фоне такого монстра, как Сталин, все эти уже потерявшие власть, но всё ещё продолжающие кичиться своим происхождением и древностью рода графы, герцоги и курфюрсты смотрелись намного бледнее… Так что да – они могли поставить его в тупик каким-нибудь вопросом, чего уж там, образование у него было чисто техническим, и всякие музеи и консерватории он посещал с куда меньшим энтузиазмом, чем рок-концерты или байк-тусовки, для нынешнего же «высшего света» было характерным именно хорошее гуманитарное образование, могли «поймать» его на отсутствии манер, незнании этикета, том, что он запутается в длинной линейке вилок и ножей, но свойственного людям этого времени благоговения перед аристократией (или, наоборот, возникшей именно из этого пиетета истеричной ненависти) в нем действительно не было.
– Но она не видела того, что видела я, – продолжила между тем Эрика, – а именно – что ты точно так же, как и с ней, обращался с обычными людьми, например с подавальщицами в придорожных трактирах.
– В смысле? – удивился парень. Вроде как он со всеми общался вполне себе вежливо. И-и-и… ну вот точно с тетушкой Эрики он обращался ну никак не так же, как с подавальщицами в трактирах! Не говоря уж о том, что она – пожилая женщина, она ж ещё и тетушка Эрики!
– Ай, ты сам этого не замечаешь… Нет, конечно, не идентично так же, но-о-о… знаешь, до меня это дошло не так давно. Где-то месяц назад. Как молнией ударило… – девушка, немного поерзав (от чего Алекс вынужден был неловко дернуться… ну, чтобы не-е… хм-м-м… пробить нежное девичье тело своим… ну-у-у… короче, чтобы не сбить графиню с мысли самым что ни на есть радикальным образом), уютно устроила свою головку на его груди и тихо продолжила: – Я тогда очень долго не могла заснуть. Этот чертов бал в Балморале[66] вымотал у меня все нервы. Тетушка очередной раз попыталась подобрать мне «достойную пару», так что весь вечер пришлось «sich winden wie ein Aal»[67]. Поэтому, когда всё закончилось, я была так раздражена и напряжена, что для того чтобы уснуть, мне требовалось нечто большее, чем ночь и постель. И я стала думать о тебе…
Алекс замер, чувствуя, как откуда-то из той точки, где у человека расположено сердце, на него стала накатываться какая-то непонятная, теплая волна.
– …вспоминать наше путешествие, твою улыбку, истории, которые ты мне рассказывал, твои шутки… и вот тогда меня будто прострелило! – Эрика подняла голову и заглянула Алексу в глаза. – Понимаешь, всё сошлось – Англия, Балморал, бал и эти напыщенные рожи. И до меня вдруг дошло, что ты почему-то и к подавальщицам в трактирах, и к семье дядюшки, во дворце которого мы ночевали, ну Шлайсхайм, помнишь?
Алекс молча кивнул.
– Ну вот, и к тетушке относишься как… как… как… ну-у как те же англичане к каким-нибудь индусам! Нет, они вполне различают, кто раб, а кто махараджа, отдают должное таланту искусного ювелира или, там, резчика по камню, воина или полководца, более того, благодаря воспитанию они с ними вполне себе вежливы, но-о-о… для них они все – дикари и варвары! – глаза девушки полыхнули, после чего она обвиняюще ткнула Алекса пальчиком в грудь и грозно произнесла: – Признавайся – ты шпион дроу!
Парень несколько мгновений ошеломленно пялился на это голенькое гневное чудо, а затем громко расхохотался. Эрика некоторое время смотрела на него крайне лукавым взглядом, а затем вдруг резко ухватила его за-а-а-а… ну короче, заставила его поперхнуться и замолкнуть.
– А что это у нас тут такое, господин До'Урден, – хищно проворковала проказница, – не объясните?
Алекс слегка покраснел.
– Хм, поскольку вы мне не ответили, а предмет моего интереса явно неординарен, я думаю, необходимо немедленно произвести его самое тщательное исследование, – взгляд девушки стал немного шалым. – Ита-а-ак… он, несомненно, тверд, горяч, имеет цилиндрическую форму, и-и-и… я думаю, его непременно следует исследовать на вкус. Не так ли, господин дроу? – Эрика хищно усмехнулась и, гибко извернувшись, медленно опустила голову…
Из спальни они выползли только вечером следующего дня. Вернее, Алекс пару раз покидал это помещение – часа в три ночи и где-то в одиннадцать утра. Поскольку с таким расходом энергии у них регулярно просыпался жуткий голод и он, по-мужски, взвалил на свои плечи задачу его утоления. Ну там копье, мамонт, шкуры… Слава богу, мудрый Зорге, похоже, вполне просчитал данную ситуацию. Поэтому в первую вылазку Алексу не пришлось делать ничего, кроме как подхватить стоявший на кухонном столе поднос с уже приготовленной едой, накрытый легким льняным полотенцем, и притащить его в-в-в… ну, скажем так, семейную пещеру. Во второй раз пришлось потрудиться немного больше, нарезав хлеб, ветчину и сыр и выбрав новую бутылку в винном шкафу… Но окончательно свою семейную «берлогу» они покинули именно вечером следующего дня, и всё равно в страшно голодном состоянии.
Зорге, встретивший их на пороге столовой, едва заметно усмехнулся и подчеркнуто безразличным тоном поинтересовался:
– Ужин?
– О, да! – воскликнула Эрика. – Кажется, я готова съесть жареного слона!
– К сожалению, данной дичи я вам предложить не могу, – невозмутимо отозвался Рихард. – Она не слишком распространена в окрестных лесах, а господин До'Урден не сделал предварительного заказа… Так что, к моему крайнему огорчению, я могу предложить вам только оленину, фаршированных фазанов, форель и медальоны из телятины, – Зорге сделал паузу, а затем почтительно уточнил: – Мне готовить жареного слона к следующему приему пищи?
Следующие несколько мгновений Алекс откровенно наслаждался совершенно обалделым выражением на личике Эрики, а затем не выдержал и расхохотался…
Следующие несколько дней прошли в каком-то счастливом мареве. Они занимались любовью, в промежутках разговаривая на множество тем. Эрика, как выяснилось, вполне уверенно владела карандашом и кистью,
